какое-то. Я словно контуженная, стою, и языком повернуть не могу. Внутри меня все разорвано, раздробленно, разбито.

Улыбаюсь ему так, словно мне плевать, в то время как внутри я едва живая.

— Отлично, пойду прямо сейчас и трахнусь с ним, — срываюсь к дверям, задыхаясь от пожара собственных чувств.

Вздрагиваю у выхода, когда бутылка виски летит о стену и разбивается вдребезги.

— Сюда иди! — рычание за спиной словно удар током. Сердце подскакивает к горлу, а в глазах на мгновение темнеет. Его ладонь вдруг ложится на мою шею, сдавливая ее. Резкий толчок, и теперь я стою лицом к нему, а моя грудь упирается в его.

Столько ярости в его глазах, что с ног сбивает.

— Трахнуться с ним? Я просто, нахрен, не знаю, что сейчас с тобой сделаю... – не голос - утробное рычание.

— Выпусти меня!

Встряхивает меня словно куклу.

— Ага сейчас, разбежался. За мной иди, — он толкает меня, тащит в другой конец зала. Я пытаюсь вырваться, но Огинский хватает меня за шею, сдавливая настолько, что лишнее движение приносит нестерпимую боль. Открыв дверь, он буквально впихивает меня в комнату. Я пячусь от него, пока он закрывает замок.

В панике осматриваюсь по сторонам. Помещение залито неярким светом. За спиной широкий бассейн и панорамное окно на всю стену. За окном уже темно.

— Раздевайся, — раздается сиплое за спиной, заставляя меня вздрогнуть. Обернувшись, смотрю в его одурманенные глаза, и по венам страх ледяной.

— Что?

Резким движением он стягивает с себя худи и бросает его прямо на кафельный пол. Делает шаг навстречу, заставляя меня встать на самый бортик. Дальше пути нет. И я не знаю, как мы вообще могли довести друг друга до подобного, как могли забрести в подобный тупик.

Но в его черных глазах нет и намека на шутку. Он не услышит меня сейчас, даже если я закричу. Прижимаю ладони к груди, и испуганно вздрагиваю, когда он подходит ко мне вплотную. Горячая ладонь накрывает мой затылок, снова сжимая его.

— Я сказал, раздевайся, Белка. Ты же трахаться хотела? Сейчас потрахаемся.

Я не боюсь его. Смотрю в глаза его и понимаю, насколько он уязвим сейчас. Как никогда уязвим.

— Думаешь, напугать меня этим?

Он выпускает мой затылок. Демид выглядит удивленным. Но злость и алкоголь все еще не дают ему здраво рассуждать.

— А ты не боишься?

Пожимаю плечами.

— Проверь.

Он протягивает руку и сжимает пальцами мой подбородок. Мурашки по коже от темноты в его глазах.

— Раздевайся, – хриплым голосом.

На слабо меня берет? Думает, не смогу? Не смогла бы прежняя Лия. Та, что была тайно влюблена в парня своей сестры. Та, что вечно стеснялась и трусила. Та, которая была неуверенна в себе.

Она бы испугалась. Убежала бы и ни за что не сделала этого здесь... В такой опасный момент. А я не боюсь. Я хочу его. Потому что он – мой. Как бы ни злился, как бы сильно мы не поцапались – он весь мой. И я знаю, что он не сделает мне больно, никогда.

Демид стоит передо мной с оголенным торсом. Мощная загорелая грудь вздымается от рваного дыхания. В глазах – ярость, ревность, злость.

Каждый нерв его воспаленный вижу, каждую напряженную мышцу, все его слабости и мысли читаю по глазам, по безумному его взгляду.

По горло он во мне... Утонул в своей ревности и обиде, и не знает, как выбраться, как выплыть... Вот и злится, вот и пытается быть грубым, словно сам того хочет, чтобы сбежала.. чтобы не видела его боли и уязвимости.

— В воду, – голос сорван, дыхание с хриплым свистом вырывается из легких.

— Зачем? – хочу подразнить его еще больше. Я все еще злюсь, но знаю, что хочу этого не меньше Демида.

— В. Воду. Иди, — даже договорить не может. Жаром опаляет его горячий, раздевающий взгляд. Страсть, желание и злость – это бешеный коктейль. Коктейль, способный опьянить меня, оставить все недомолвки в стороне. Коктейль, позволяющий нам обоим понять, чего мы хотим больше всего...

Молчу. Просто сбрасываю с себя одежду. Ничего сексуального или вычурного. И в то же время никакого стеснения. Я просто снимаю с себя джинсы и стягиваю футболку. Белье тоже летит на пол.

Его пьяный, потемневший взгляд скользит по моему телу. Так неспешно, так лениво... будто уверен, что все это априори его.

— Иди, — снова хриплое жаром по коже.

И сейчас я сама хочу войти в воду. Хочу хоть на толику снять тот пожар, что пылает внутри.

Послушно ступаю в бассейн. Вода отдает приятной прохладой, посылая сотни мурашек по телу. Я чувствую, каждую секунду ощущаю на себе его взгляд.

Схватившись за бортик, поворачиваюсь, а когда встречаюсь с ним взглядом, дыхание перехватывает. Смотрит на меня так заворожено. Словно я его божество. Словно я воздух его, и он, наконец-то, до него добрался.

Мы оба с ним словно глупые котята, не способные спокойно решить проблемы. Столько злости выплеснули друг на друга, а сейчас, когда все лишнее отошло в сторону, обнажили свои сердца...

Я ведь нужна ему. Настолько, что он даже глаз оторвать не может. Нужна ему также, как и он мне. От этих мыслей вскипает злость. На него, на себя. Я злюсь, потому что мы глупые. Позволяем себе так небрежно относиться к тому чувству, что дано нам обоим.

Не знаю, понимает ли он то, что понимаю я. Сейчас, в его глазах нет и капли разумного. Сейчас он не способен думать не о чем, он устал... Ему нужна я, как лекарство.

Демид сбрасывает с себя остатки одежды. А я, прикусив губу, любуюсь на то, как напрягаются от каждого движения мышцы его бедер, спины. Замечаю синяк на правом ребре. И мне становится больно.

У него есть все! Есть сила, есть любовь. У него есть намного больше, чем у каждого из Гессов. Он просто сам этого никак не поймет...

Демид заходит в бассейн. Неспешно идёт, рассекая воду. Его черные глаза ни на мгновение не отпускают меня. А когда он приближается, смотрит так жадно, словно сожрать готов. Он никогда еще не смотрел на меня так отчаянно.

— Моя, — слетает еле слышное с его губ.

Каждый сантиметр моей кожи ощущает его на себе.

Горячие пальцы Демида касаются моей груди. Он ведет ими по ее очертаниям, накрывая ладонями