— И здесь можно найти способ уничтожения Бликдака? — спросила Ширль.

— Разумеется, разумеется — трудность состоит только в том, чтобы найти эту информацию. В каком из контейнеров следует искать? Рассмотрим перечень подходящих категорий: «Демонические миры», «Убийства и умерщвления», «Методы обнажения и растворения зла», «История Гранвилунда» (из этой страны был изгнан в другое измерение интересующий нас демон), «Притягательные и отталкивающие подклассы гиперпространств», «Методы лечения пациентов, злоупотребляющих галлюциногенами и одержимых бесами», статьи «Строительного журнала», посвященные восстановлению стен в случаях их прободения вторгающимися бесами, «Процессуальные рекомендации для пользователей в условиях повышенного риска»… Да-да, эти и тысячи других! Кто-то когда-то должен был загрузить инструкции, позволяющие вышвырнуть мерзкую рожу Бликдака обратно в его чертово квазипространство! Но где они? Как их найти? Общий подробный указатель всех видов информации не существует; есть только подготовленная мной примитивная компиляция. Тому, кто ищет конкретные данные, частенько приходится попотеть… — Некоторое время Куратор молчал, после чего воскликнул: — Вперед! Вперед, к вместилищу Механизмуса!

Они стали пробираться между рядами черных ящиков, как крысы в лабиринте, а за ними плыла по воздуху световая клеть со скулящим призраком внутри. Наконец они проникли в боковое помещение, где попахивало металлом. И снова Керлин поручил Гайялу прокричать: «Люмен, ко мне!»

Механизмус заполняли бесчисленные сложнейшие устройства. Восхищенный Гайял растерялся настолько, что даже забыл о расспросах, хотя мозг его буквально жгло желание понять окружающее.

Керлин остановил световую клеть около высокого аппарата, напоминавшего киоск или будку. Перед призраком опустилась стекловидная прозрачная панель.

— Наблюдайте! — сказал Керлин, настраивая приборы управления.

Они увидели спроецированное на панель изображение призрака: покачивающийся в воздухе саван, изможденное, похожее на череп лицо. Лицо увеличивалось и уплощалось; небольшой участок черепа под пустой глазницей превратился в шершавую белую поверхность. Поверхность разделилась на отдельные пузырчатые подушечки, после чего изображение одной из этих подушечек заполнило всю панель. Центральная вогнутая часть подушечки находилась в фокусе — она напоминала сложносоставной пунктирный орнамент, ажурное сетчатое переплетение нитей какой-то ткани.

— Как это может быть? — воскликнула Ширль. — Вся эта тварь сшита из ниток!

Гайял нетерпеливо повернулся к Куратору, ожидая пояснений. Керлин поднял указательный палец, призывая к молчанию:

— Совершенно верно! Весьма проницательное наблюдение — тем более что у нас под рукой высокоскоростной ротор, наматывающий когнитивные бобины информационных блоков… А теперь смотрите: я выбираю на панели оно из сетчатых переплетений, вытягиваю из него отдельную нить, и — как и следовало ожидать! — сеть распускается, распадается, разматывается. Давайте закрепим эту нить на бобине ротора — сделаем петлю и затянем ее на оси…

— И призрак не замечает то, что вы делаете? — с сомнением спросила девушка.

— Ни в коем случае! — заверил ее Керлин. — Панель из витреана скрывает наши действия. Так или иначе, призрак слишком озабочен своей участью, чтобы обращать внимание на что-нибудь другое. Теперь погасим световую клеть: наш узник свободен.

Призрак, продолжавший корчиться от света, взлетел высоко в воздух.

— Ступай! — приказал ему Керлин. — Вернись в породившую тебя каверну! Прочь, возвращайся!

Призрак удалился. Керлин сказал Гайялу:

— Следуй за ним и проследи за тем, чтобы Бликдак всосал его в ноздрю.

Гайял осторожно последовал за призраком на безопасном расстоянии, пронаблюдал за тем, как демон втянул его в темную ноздрю, и бегом вернулся туда, где Керлин ждал около ротора:

— Призрак вернулся в лоно Бликдака.

— А теперь, — объявил Керлин, — включим ротор и посмотрим, что из этого получится.

Ротор вращался с незаметной для глаз скоростью; бобина длиной с человеческую руку покрывалась призрачной пряжей, сначала переливавшейся радужно-пастельными тонами, затем, по мере утолщения, матово-перламутровыми и в конечном счете бледными молочно-желтоватыми, как слоновая кость.

Ротор крутился, совершая миллионы оборотов в минуту и, незаметно для ничего не подозревающего демона, наматывая нить его плоти, слой которой постоянно наращивался.

Ротор вертелся; бобина наполнилась — бледный цилиндр с шелковым отливом. Керлин остановил ротор, Гайял поспешно вставил в него новую бобину, и процесс разматывания Бликдака продолжился.

Намоталась третья бобина, четвертая, пятая — наблюдая за Бликдаком издали, Гайял не замечал никаких перемен: гигантское лицо дремало, пожевывая и почмокивая губами, производившими те самые щелкающие похлопывающие звуки, которые насторожили Гайяла с самого начала.

Заполнились восемь бобин. Бликдак открыл глаза и в замешательстве повел ими направо и налево.

Двенадцать бобин. На отвисшей щеке Бликдака возникло бесцветное пятно; демон беспокойно подернулся.

Двадцать бобин. Пятно расползалось по покатому лбу Бликдака, уголки его губ опустились, он раздраженно шипел.

Тридцать бобин. Голова Бликдака напоминала брошенный в канаву гниющий фрукт; кожа, раньше отливавшая металлическим глянцем, приобрела воспаленный красновато-коричневый оттенок, глаза выпучились, рот раскрылся, бессильно вывалился язык.

Пятьдесят бобин. Бликдак растворялся. Верхняя часть его черепа склонилась к волокнистому рту, глаза горели, как раскаленные угли.

Шестьдесят бобин. Бликдака больше не было.

С исчезновением Бликдака исчез и проход из Джелдреда — демонического мира, служившего приютом и убежищем этому воплощению зла. Теперь пролом в стене упирался в тупик обнаженной, сплошной и твердой скальной породы.

А в зале Механизмуса красовался штабель из шестидесяти выложенных аккуратными рядами бобин. Распущенное таким образом зло радовало глаз чистотой и радужным отливом.

Керлин прислонился спиной к стене:

— Я покидаю вас, мое время пришло. Я хорошо хранил Музей, и вместе мы изгнали из него демона… Слушайте внимательно! Я передаю вам полномочия Куратора. Отныне вы обязаны беречь и охранять Музей Человека.

— Зачем? — спросила Ширль. — Земля тоже умирает… К чему все эти знания?

— Теперь они важнее, чем когда-либо! — задыхаясь, прохрипел Керлин. — Не забывайте: на небе — яркие звезды, вечные звезды… Музей подскажет людям, как найти и заселить молодые миры. Все, мне пора. Прощайте.

— Подождите! — взмолился Гайял. — Подождите, прошу вас!

— Чего мне ждать? — прошептал Керлин. — Я хочу только покоя, а ты зовешь меня обратно?

— Как извлечь информацию из черных ящиков?

— В моих апартаментах — ключ к указателю. Я посвятил его составлению всю жизнь…

Куратор умер.

Гайял и Ширль поднялись по лестнице входного колодца и стояли за порогом на древних мраморных плитах. Давно наступила ночь — мрамор бледно белел под ногами, обломки колонн торчали черными тенями на фоне звездного неба.

Далеко над равниной подмигивали сквозь листву теплые желтые огни Сапонса.

Гайял сказал девушке:

— Вот он, Сапонс — там твой дом. Ты хочешь вернуться?

Ширль покачала головой:

— Мы вместе смотрели в глаза истине. Мы видели древний Торсингол, его прародительницу, Империю Шеритов, предшествовавшую шеритам Голван-Андру и Сорок Кадесов, процветавших прежде Голван-Андры. Мы видели воинственных зеленых людей и мудрых фариалов, мы видели кламбов, улетевших с Земли к звездам — так же, как мерионеты задолго