Теперь, с появлением «Ремема», найти нужный момент стало проще простого, и прежде позабытые лайфлоги внимательно изучают, словно сцены преступления, усеянные уликами, которые можно использовать в домашних склоках.

Обычно я пишу для колонки новостей, но время от времени имею дело и с тематическими статьями, и, когда я предложил возможные минусы «Ремема» в качестве темы своему ответственному редактору, тот одобрил ее. Первым делом я проинтервьюировал супружескую пару, которую назову Джоэл и Дейрдре, архитектора и художника, соответственно. Было нетрудно подтолкнуть их к разговору о «Ремеме».

– Джоэл вечно утверждает, будто знал все заранее, хоть это и не так, – сказала Дейрдре. – Это доводило меня до бешенства, потому что я не могла заставить его признаться, что раньше он думал совсем иначе. А теперь могу. Например, недавно мы обсуждали дело Маккиттриджа о похищении.

Она отправила мне видео их с Джоэлом спора. Мой ретинальный проектор показал запись коктейльной вечеринки; я вижу происходящее глазами Дейрдре, и Джоэл говорит нескольким людям: «С самого ареста было очевидно, что он виновен».

Голос Дейрдре: «Раньше ты считал иначе. Много месяцев ты утверждал, что он невиновен».

Джоэл качает головой: «Нет, ты путаешь. Я говорил, что даже люди, чья вина очевидна, заслуживают справедливого суда».

«Ты говорил другое. Говорил, что его подставили».

«Ты меня с кем-то путаешь. Это был не я».

«Нет, ты. Смотри».

Открылось новое окно с видеозаписью, отрывок из лайфлога Дейрдре, который она нашла и показала собеседникам. На видео Джоэл с Дейрдре сидят в кафе, и Джоэл говорит: «Он козел отпущения. Полиции требовалось успокоить общественность, и они арестовали подходящего подозреваемого. Теперь ему крышка». Дейрдре спрашивает: «Думаешь, нет шансов, что его оправдают?» – и Джоэл отвечает: «Нет, если только он не может позволить себе высококлассную защиту, а я уверен, что не может. Справедливый суд – не для людей в его положении».

Я закрыл оба окна, а Дейрдре сказала:

– Без «Ремема» мне бы никогда не удалось убедить его, что он передумал. Теперь у меня есть доказательство.

– Ладно, в тот раз ты оказалась права, – сказал Джоэл. – Но можно было не демонстрировать это перед нашими друзьями.

– Ты постоянно поправляешь меня перед нашими друзьями. Хочешь сказать, что я не могу поступить точно так же?

Вот момент, когда поиск истины перестает быть хорошим по своей сути. Если причастные к делу люди состоят в личных отношениях, другие приоритеты зачастую намного более важны, и судебная гонка за правдой может причинить вред. Имеет ли значение, кто именно предложил поехать в отпуск, который обернулся катастрофой? Нужно ли вам знать, кто из партнеров чаще забывает о просьбах другого? Я не специалист по брачным делам, но мне известно, что говорят консультанты по семейным отношениям: поиск виноватого не поможет. Пара должна признать чувства друг друга и вместе решать проблему.

Затем я побеседовал с представителем «Ветстоун» Эрикой Майерс. Сначала она потчевала меня типичной корпоративной болтовней о преимуществах «Ремема».

– Сделать информацию более доступной – хорошо по своей сути, – сказала она. – Повсеместные камеры произвели революцию в работе правоохранительных органов. Бизнес стал более эффективным, когда тщательная запись вошла в практику. То же случится и с нами, отдельными людьми, когда наши воспоминания станут более точными: мы станем не только лучше работать, но и лучше жить.

Когда я спросил ее о парах вроде Джоэла и Дейрдре, она ответила:

– Если ваш брак крепок, «Ремем» ему не повредит. Но если вы из тех, кто вечно пытается доказать свою правоту и неправоту супруга, значит, у вас проблемы вне зависимости от того, пользуетесь вы «Ремемом» или нет.

Я признал, что, возможно, в данном случае она права. Но, спросил ее я, не кажется ли ей, что «Ремем» создаст намного больше поводов для подобных ссор даже в крепких браках, облегчив людям сведение счетов?

– Отнюдь, – сказала она. – «Ремем» не учил их сводить счеты – они сами этому научились. Другая пара с тем же успехом может при помощи «Ремема» понять, что воспоминания обоих ошибочны, и станет с большей легкостью прощать друг другу подобные недоразумения. Я полагаю, что последний сценарий будет чаще иметь место у наших пользователей.

Хотелось бы мне разделить оптимизм Эрики Майерс, но я знал, что технологии не всегда взывают к лучшим человеческим качествам. Кто бы не хотел иметь возможность доказать, что его версия событий верна? Я сам мог бы с легкостью использовать «Ремем» так же, как его использовала Дейрдре, но вовсе не был уверен, что это принесет мне добро. Любой, кто часами пропадал в Интернете, знает, что технологии могут поощрять дурные привычки.

* * *

Каждые семь дней Мозби читал проповедь, в день, посвященный отдыху, а также варению и распитию пива. Судя по всему, он не одобрял распития пива, однако не желал читать проповеди в дни работы, и потому оставался только день пивоварения. Мозби рассказывал о европейском боге и говорил людям, что, следуя правилам этого бога, они сделают свою жизнь лучше, но его объяснения, как именно это произойдет, были не слишком убедительными.

Однако Мозби обладал навыками лекаря и желал научиться работе в полях, а потому люди постепенно приняли его, и отец Джиджинги разрешил сыну время от времени навещать проповедника, чтобы постичь искусство письма. Мозби предлагал научить и других детей, и поначалу ровесники Джиджинги ходили вместе с ним, в основном чтобы доказать, что не боятся миссионера. Вскоре мальчишки заскучали и ушли, но, поскольку Джиджинги не утратил интереса к письму, а его отец считал, что это порадует европейцев, в конце концов ему разрешили навещать Мозби каждый день.

Мозби объяснил Джиджинги, что каждый произнесенный человеком звук можно записать своим значком на бумаге. Значки выстраивались рядами, подобно растениям на поле; если посмотреть на них, будто идешь вдоль ряда, и произнести звуки, обозначенные каждым значком, произнесешь слова, сказанные изначальным человеком. Мозби показал Джиджинги, как рисовать различные значки на листе бумаги при помощи тоненькой деревянной палочки, в середине которой была сажа.

Обычно во время урока Мозби произносил фразы, а потом записывал их. «Когда придет ночь, я буду спать». Tugh mba a ile yo me yav. «Вот два человека». Ioruv mban mba uhar. Джиджинги тщательно копировал написанное на свой лист бумаги, после чего Мозби смотрел на него.

– Очень хорошо. Но следует оставлять пробелы, когда пишешь.

– Я оставляю. – Джиджинги указал на пустое место между рядами значков.

– Нет, я имею в виду не это. Видишь пробелы в каждой строке? – Мозби показал на свою бумагу.

Джиджинги понял.

– Твои значки собраны в кучки, а мои расставлены ровно.

– Это не просто кучки значков. Это… Я не знаю, как вы их называете. – Он взял со стола тонкую стопку бумаги и пролистал ее. – Здесь этого нет. Там, откуда я пришел, мы называем это «словами». И когда пишем, оставляем между ними пробелы.