– Его, не его… Ксива настоящая. Все это странно. Колись! На ментов работаешь? – наседал Бек.

Его большие руки, сжатые в кулак, в любой момент могли распрямиться и по кратчайшей дуге обрушиться на голову Тихона. Взгляд Заколова следил только за ними. Сзади стоял Есенин. Его действия Тихон никак не мог контролировать.

– Мочить его надо! Мочить! – вновь выкрикнул Ныш.

– Да не ори ты на всю улицу! – неожиданно огрызнулся Бек. – Если он мент, сам и мочи. Ты у нас специалист по ментам.

Бек отступил в сторону, впрочем, продолжая четко отрезать путь к выходу. Ныш остался лицом к лицу с Заколовым. Темные глазки Хамбиева бегали с одного вора на другого, ища поддержки.

– Пушку дайте, – шепнул он в миг осипшим голосом.

– Еще чего! Нам лишний шум сейчас ни к чему, – возразил Бек.

– Моя это пушка! Я добыл! – голос Ныша вновь стал визгливым.

– А ты без пушки попробуй. Он же еще фраер недозрелый, – ехидно предложил Есенин.

Заколов окончательно убедился, что враг у него сейчас только один – обозленный за вчерашнее Хамбиев. Тихону стало спокойнее, не надо было распылять внимание между тремя фигурами. Он сконцентрировался только на Ныше.

Между ними было около двух метров. Тихон был уверен, что с этого расстояния на любое движение безоружного противника он успеет должным образом среагировать. Ныш почувствовал эту уверенность, напряженное лицо неожиданно расслабилось, в уголках губ мелькнула подленькая улыбка.

– А давай, как в Гиптильнике, сыграем в очко на жизнь, – предложил он. – Кто проиграл – лезет в петлю. Нам с тобой вдвоем здесь тесно.

– Завтра разбежимся в разные стороны.

– А я не хочу ждать до завтра! Что? Обоссался, ментовский прихвостень?

– О! Такие ставки мне нравятся, – вмешался в разговор Бек. – Что, Есенин, пусть мальцы сыграют, а мы потешимся.

– Каждый из них нужен для дела, – задумчиво возразил Есенин.

– Да хрен с ними! Обойдемся. Ради такого зрелища – пусть играют.

– Я карты принесу, – почуяв поддержку, оживился Ныш. Он сбегал в соседнюю комнату и вернулся, неспешно перетасовывая колоду. – Ну, вот, опаньки, прошу за столик! Если в первый раз ничья, играем до победы.

– Я с тобой играть не буду, ты мухлюешь, – как можно тверже произнес Заколов.

– Что? Да за такие слова, фраерок, на нож сажают!

– А зачем ты в другую комнату уходил, если карты у тебя в кармане были?

– Что? Да я забыл, что они там!

– В очко я с тобой играть не буду, – стоял на своем Заколов, судорожно стараясь найти выход из сложившейся ситуации.

Играть с Нышем в карты бесполезно. Один раз он ему уже проиграл. Нельзя дважды наступать на одни и те же грабли. Но что, что придумать? Похоже, воры на стороне Ныша. Бек явно хочет увидеть игру, где ставка – жизнь. Есенин и в прошлый раз не возражал.

– Ага! Все-таки ссышь, – Ныш чувствовал себя уверенно и явно был доволен смятением Заколова. – Но придется. Общество просит.

Ныш повел рукой, призывая в свидетели авторитетных воров. Бек кивнул.

– В очко играть не буду, – еще раз возразил Заколов.

– Да что ты твердишь одно и то же! Не хочешь в очко, давай в любую другую карточную игру. Только покороче. Чтобы сразу результат.

– Хорошо, в другую.

– Ну, не тяни резину! Во что ты еще умеешь? Хочешь в дурака сгоняем?

Заколов задумался над предложением Ныша. Ему показалось, что при игре в дурака шансов на успех больше, но глядя, как ловко карты летают между пальцами Ныша, он отказался от этой мысли.

– Нет, не в дурака. Есть в доме вторая колода?

– Найдется, – ответил Бек, скептически взглянув на Заколова. Он уже мысленно прикидывал, где организовать последний приют для парня, чтобы все выглядело натурально. Не нравился ему незнакомый студент, с первых минут не нравился.

– Хорошо. Предлагаю такой вариант, – решился на рискованный шаг Тихон. Он нервно потирал руки. – У нас две колоды. Каждый перетасовывает свою и кладет на стол рубашкой вверх. Затем в обеих колодах вскрываем верхние карты, потом пару следующих и так далее. Если одновременно вскроются две одинаковых карты, то ты победил. Если нет – то я. Как тебе такая игра?

– Что?! Одновременно две совсем одинаковых! И чтобы масти совпадали?

– Да. Ты выиграешь, если попадутся две абсолютно одинаковых карты.

– Ну, студент! Ты за дурака меня держишь! Ты слышал, Бек, какую херню он предлагает. Чтобы в разных колодах две одинаковые карты выпали! Одновременно! Ну, ты, фраер, даешь!

– Хитрован! – процедил сквозь зубы Бек и обратился к Есенину: – Что с ним делать будем? Борзеет парнишка.

– Хорошо! – Заколов тяжело вздохнул, но в этом вздохе было скрыто больше облегчения, чем сожаления. – Давай наоборот! Если выпадают две одинаковые карты, то побеждаю я. Если нет – то ты.

– Во дебил! Ты чё, с минарета упал? – Хамбиев старался скрыть кипящую радость, но у него это плохо получалось. – Ну, давай так, коль в очко не веришь. Очко – классная игра! Там у тебя был шанс… на ничью… Сам выбрал дурью игру. Давай быстрее провернем дельце. Ох! У меня уже руки чешутся. Сейчас мозоли будут.

Хамбиев и впрямь тер руки, разминал пальцы, из блещущих глаз, казалось, брызгало возбуждение. Бек принес вторую колоду.

– Выбирай! – любезно предложил подобревший Ныш.

Заколов взял карты. Окаменевшие пальцы с трудом перемешивали колоду. Часть карт веером рассыпалась на столе. Тихон быстро их собрал и положил аккуратной стопкой в центре стола. Конкретный расклад в его колоде сейчас не имел особого значения.

Ныш, напротив, тасовал карты с удовольствием, демонстрируя виртуозность пальцев. Наконец и он положил колоду на стол. На некоторое время все, находящиеся в комнате, замерли. Четыре пары глаз в напряжении застыли на двух пачках глянцевых бездушных картонок, которые должны были решить, кому из двух живых существ сегодня умереть.

– Начинайте, – прервал затянувшееся молчание Бек.

Тихон вскрыл свою карту – валет пик, Ныш свою – шестерка треф. Ничего общего! Тихон перевернул вторую, Ныш тоже – и опять абсолютно разные!

По мере того как вскрывались первые карты, напряжение, сгустившееся в комнате, рассеивалось. Улыбка расплывалась по лицу Ныша все шире и шире, Бек закурил и сквозь дым прищуренными глазами небрежно следил за ходом игры. Он уже определил неприметное местечко с толстыми деревьями в низине у речки для ненужного студента. Есенин говорил, что парень покорно встречает судьбу и, как баран, держит слово. Что ж, меньше будет хлопот.

Есенин меланхолично постукивал пальцами по столу. Получалось, что он ошибся в рассудительности и уме Заколова. В прямой драке студент имел преимущество над Нышем, и это он вчера доказал. Но Ныш увильнул от невыгодного столкновения и перевел стрелки на понятные ему карты. И здесь, когда в дело вступили нахрап и наглость, парень явно спасовал. Согласился на такой бредовый вариант, что трудно и придумать. Ну и придурки в институтах учатся!