Наблюдая за тем, как человека поднимают в вертолет, Роуанвдруг испытала безотчетный страх, хотя твердо знала, что бояться на самом деленечего. Вердикт врачей не вызывал у нее сомнений: неврологические расстройстваотсутствуют.

К полуночи сон одолел-таки Роуан. Но теперь она снова находиласьв тепле и уюте. «Красотка Кристина», точно огромная люлька, качалась на темныхволнах. Огни яхты пробивали клубы тумана, радар оставался включенным, аавтопилот продолжал держать заданный курс. Роуан стянула с себя мокрую одежду,закуталась потеплее и, поудобнее устроившись на койке в рулевой рубке, снаслаждением пила обжигающий кофе.

Этот человек, а точнее, выражение его глаз заинтриговало ее.Майкл Карри… кажется, это имя назвали служащие береговой охраны, когда онасвязалась с ними. Как выяснилось, он находился в воде не менее часа, прежде чемего заметила Роуан. Однако ее прогноз полностью оправдался: «неврологическиерасстройства отсутствуют». Пресса называла случившееся не иначе как чудом.

К сожалению, в машине «скорой помощи» он повел себя совершеннонеадекватно и буквально впал в буйство. Возможно, виной тому были налетевшие совсех сторон газетчики. Санитары ввели ему седативные препараты (полныйидиотизм!) и таким образом несколько смазали картину (еще бы!), но сейчассостояние Майкла Карри оценивалось как «вполне удовлетворительное».

Роуан запретила упоминать ее имя в связи с этой историей,заявив, что не потерпит никакого вмешательства в свою личную жизнь.

Сотрудники береговой охраны с пониманием отнеслись к еепросьбе, поскольку репортеры постоянно досаждали и им самим. По правде говоря,у них и нет никаких сведений: сигнал бедствия был принят в самое неподходящеевремя и даже не был зарегистрирован как положено: не успели записать ни ее имя,ни название яхты…

Ну и прекрасно, обрадовалась Роуан и категорически пресеклавсе попытки что-либо узнать о ней.

«Красотка Кристина» дрейфовала… Перед глазами Роуан вновьвозник лежащий на палубе Майкл Карри: как он поморщился, едва придя в себя, какотразился в его глазах падавший из рубки свет… Что же он тогда сказал?…Какое-то слово, похожее на имя… Роуан толком не расслышала и теперь, конечноже, никак не могла его вспомнить.

А ведь если бы она не заметила тогда крохотную точку всумеречной пляске волн, Майкл почти наверняка умер бы. Ей было неприятнопредставлять, как он качался на поверхности воды в темноте и тумане, а жизньпостепенно, капля за каплей, покидала тело. Слишком свежи были воспоминания.

До чего же все-таки красивый мужчина! Просто глаз неоторвать! Даже в бессознательном состоянии он притягивал взгляд. Несомненно, унего ирландский тип лица: широкое, с коротким, едва ли не картошкой, носом… Вбольшинстве случаев подобную внешность можно назвать весьма заурядной. Нотолько не в отношении Майкла Карри: человека, обладающего такими глазами итаким ртом, заурядным не назовешь.

Роуан вдруг стало неловко: ей не следует рассматривать его стакой точки зрения. Отправляясь на поиски мужчин, она переставала быть врачом:женщина по имени Роуан стремилась провести время в компании анонимного партнера,чтобы потом, закрыв за ним дверь, спокойно уснуть в собственной постели. Носостояние здоровья этого человека интересовало именно доктора Роуан.

Кто, как не она, в полной мере мог представить себе всевозможные последствия по меньшей мере часового пребывания в холодной воде,между жизнью и смертью? Кто лучше ее знал, какие нежелательные и даженеобратимые изменения могли произойти в клетках его мозга?

Ранним утром, вернувшись домой и поставив яхту на стоянку,Роуан позвонила в больницу. Доктор Моррис, старший врач-ординатор, был еще надежурстве.

– Я отлично представляю себе все трудности, с которымивам придется столкнуться, – сказала ему Роуан, после того как вкратцеобъяснила, чем занимается в университетской клинике.

Она описала процесс «воскрешения» утопленника, не забывупомянуть о том, что Карри ничего толком не сказал, только пробормотал нечтонеразборчивое, и сообщила Моррису, какие именно инструкции относительноправильного обращения с пациентом, подвергшимся сильному переохлаждению, былиданы ею санитарам. В заключение Роуан выразила уверенность, что молодой человекнепременно скоро поправится.

– Да, не сомневаюсь. Его состояние не вызываетопасений, он действительно счастливчик, каких мало, – ответил докторМоррис.

Он согласился с Роуан в том, что их беседа – обмен мнениямидвух специалистов, которые понимают друг друга с полуслова, – должнаносить конфиденциальный характер. Всем этим шакалам из средств массовойинформации, толпившимся в коридоре, достаточно будет сообщить, что какая-то женщина,нейрохирург, в одиночку вытащила Карри из воды. Разумеется, психологическипарень несколько не в себе: без конца твердит о каких-то видениях, возникшихперед его глазами в минуты пребывания за гранью… К тому же его руки… с нимипроисходит нечто совершенно необычное…

– А что с его руками? – в голосе Роуан послышаласьтревога.

– Речь идет не о параличе или о чем-нибудь в этом роде,а о… Ну вот, моя «пищалка» надрывается. Извините. Вызов.

– Слышу. Идет последний месяц моей стажировки вуниверситетской клинике. Если потребуется помощь, вам достаточно лишь позвонить– и я немедленно приеду.

Роуан повесила трубку. Что же имел в виду доктор Моррис,говоря о руках? Она помнила, как Майкл Карри, пристально, не отрываясь, глядяей в глаза, крепко обхватил ее запястье и не хотел отпускать.

– Я еще не свихнулась, – прошептала Роуан. –У этого парня с руками все в порядке.

На следующий день, раскрыв номер «Экземинер», Роуан узнала,что именно произошло с руками Майкла Карри.

По его словам, ему довелось пережить «мистическоеприключение». Находясь где-то высоко над землей, он видел свое тело, плавающеев волнах Тихого океана. Ему пришлось испытать многое, однако сейчас он не всостоянии вспомнить все, и эта неспособность воссоздать в памяти пережитое буквальносводит его с ума.

Что касается слухов относительно его рук, то да,действительно, он вынужден постоянно держать их в черных перчатках, поскольку,стоит только прикоснуться к чему-либо, как его одолевают видения и образы.Майкл Карри не мог взять ложку или кусок мыла, без того чтобы не увидетькакую-то сцену или лицо какого-то человека, который трогал их до него.

Так, например, едва дотронувшись до распятия на четках,принадлежавших журналистке – автору этой статьи, он сообщил, что они куплены вЛурде в 1939 году и достались ей от матери.