После разговора с Эмили было трудно снова вернуться к работе. Что значит «в корне пересмотреть весь материал»? До сих пор Анна надеялась, что у Эмили только одно намерение — разоблачить Диану. Злость на поведение главного редактора до сих пор никуда не делась.

Анна встала и потянулась, разминая спину. В позвоночнике что-то хрустнуло. Опять зажужжал мобильник. Неужели снова Эмили? Или, может, Матиас? Анна бросила взгляд на дисплей. Это была Миранда.

Глава тридцать пятая

Тело била дрожь от переутомления, в глаза словно насыпали песка. На часах была уже давно половина десятого, но Анна все еще была на работе.

Этот день, без преувеличения, можно было назвать самым тяжелым днем в ее жизни. Если она не отправится домой прямо сейчас, то, скорее всего, вообще до него не доберется. Решительно встав из-за стола, она задела стоявший в ногах бумажный пакет. В нем лежали спортивная одежда и коврик для занятий йогой, которые приготовила София. Разговор с Мирандой и ссора с Дианой снова всплыли у нее в голове, словно кто-то нажал на «повтор». На самом деле все уже давно катилось к черту. Теперь только расследование Эмили может ее спасти.

Анну охватила безмерная усталость. Ноги словно налились свинцом и едва ее слушались, но ничего не поделаешь: прежде чем ехать домой, надо сначала спуститься в подвал и занести пакет с вещами в студию. Анна решила, что потом вызовет себе такси, хотя обычно она им не пользовалась. Не то что Диана и Харриет, которые каждый божий день выпархивали из такси перед входом в издательство.

Анна потратила последние силы на то, чтобы подхватить большой пакет с вещами, другой рукой взяла свою сумку с пальто и покинула редакцию. Под потолком вспыхивали и гасли лампы, пока она шла по опустевшему, похожему на ангар офисному помещению. Вот и выход. В вестибюле было тихо и прохладно. За большими, выходящими на улицу окнами кружились редкие снежинки и умирали, едва коснувшись мокрого асфальта.

Внезапно ход ее упаднических мыслей прервался. Анна почувствовала, как на что-то наступила. Посмотрев под ноги, она увидела чей-то пропуск. Такие электронные пропуска были у всех сотрудников, только коды были у них разные. Эти коды доступа были нужны для перемещения по зданию как в дневное, так и вечернее время. Должно быть, кто-то потерял свой пропуск. Анна подняла его с пола, решив, что завтра с утра пораньше отдаст его девушке-администратору на ресепшене.

До сих пор она избегала спускаться в подвал поздно вечером. Там и днем-то достаточно неприятно было находиться, но сейчас у нее не оставалось выбора.

Из зеркала в лифте на нее глядело ее отражение. Взъерошенные, утратившие всякие следы завивки волосы, больше похожие на сосульки… Черт бы побрал такую жизнь. Анна скорчила недовольную гримасу и на всякий случай проверила свой пропуск и мобильный телефон в кармане. Вздрогнув, лифт остановился. Когда двери разъехались в стороны, она почувствовала неприятный запах подвальной сырости и испытала приступ клаустрофобии. Узенькие коридорчики с низким потолком и ни единого окошка, через которое пробивался бы солнечный свет. Впрочем, снаружи сейчас все равно была февральская тьма, глухая и беспросветная. Далеко не все на фабрике мечты являлось олицетворением гламура и роскоши. Что подумали бы их читатели, если бы узнали, что бо́льшая часть волшебства создается именно здесь, внизу? Где темно, кругом обшарпанные стены и пахнет плесенью. Да к тому же еще и под землей.

Анна приложила пропуск к считывающему устройству. Все двери разом со скрежетом отворились, каждая в свою сторону, и стал виден длинный узкий коридор, скрывавшийся за ними.

Анна сделала несколько осторожных шагов вперед, под низкими сводами гулким эхом отдалось цоканье ее каблуков. Она остановилась, но отголоски шагов продолжали звучать. Анна подождала, пока они совсем не стихнут, и снова двинулась вперед. Ощущение дискомфорта нарастало. Чьи шаги она сейчас слышит: свои собственные или чьи-то еще? По спине побежали мурашки. Как глупо с ее стороны бояться темноты в таком возрасте.

Она поспешила к двери в самом дальнем конце коридора. Приложила пропуск и дернула дверь на себя. Та оказалась заперта. Прошло несколько секунд. Анна успела даже запаниковать, когда вспомнила, что, для того чтобы попасть внутрь, надо ввести код. Она набрала свой персональный код доступа, но индикатор продолжал гореть красным. Анна стремительно обернулась. Коридор оставался пустым, жужжание от люминесцентных ламп на потолке, казалось, стало еще громче. Анна снова приложила пропуск к считывающему устройству и сосредоточилась на том, чтобы не торопясь, правильно ввести свой код. Наконец ей это удалось. Индикатор загорелся зеленым.

В быстром темпе она двинулась вперед, стараясь не обращать внимания на эхо от собственных шагов. Подошла к двери, которая вела в помещения отделов ее редакции.

Когда дверь с тихим скрипом закрылась за ней, Анна облегченно выдохнула. Здесь внутри все было куда более обжитым и обустроенным и поэтому не создавало той неприятной гнетущей атмосферы, которая царила в подземном коридоре снаружи. Куда ни глянь, повсюду диванчики, стулья и стеллажи, благодаря чему обстановка выглядела по-домашнему уютной. Пол устилали дорогие ковры.

Жужжание ламп дневного света смолкло. Сменившая его тишина начала давить на уши. Добравшись до телестудии, Анна открыла дверь и сразу заметила внутри какую-то тень. От испуга у нее едва не остановилось сердце. В студии кто-то был.

— Эй? — прошептала она.

Тишина. Анна вытянула руку и попыталась нащупать на стене выключатель. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она его нашла, и в помещении с тихим щелчком вспыхнул свет. С бешено бьющимся сердцем Анна уставилась на то место, где она только что кого-то видела.

Манекен. Обычный безголовый манекен. Кто-то небрежно накинул на него несколько предметов одежды. Голые руки манекена были вытянуты вперед и повернуты ладонями кверху. Словно он молил о чем-то.

Анна выдохнула, чувствуя, как пульс постепенно приходит в норму. Затем она вошла в комнату, взглянула на растянутый фон, который съемочная группа выбрала для завтрашних съемок, и поставила бумажный пакет на пол возле видеоаппаратуры, чтобы завтра утром его можно было легко найти.

Анна уже собиралась уходить, как вдруг она внезапно ударилась носком туфли о что-то твердое. От неожиданности она подпрыгнула на месте и выругалась. На полу лежала стойка для микрофона. Она наклонилась и подняла ее. Кто мог ее уронить? Съемочное оборудование такое дорогое… Она просто не представляла, кто мог быть настолько небрежен с имуществом издательства. Анна снова повернулась к выходу, но на полпути