И с этими мыслями я сажусь за стол. Оля рядом, а с другой стороны подсела мелкая, но симпатичная надо признать. Оля понимает, что на ее Дана открыли сезон охоты, разные мелкие зверьки и шугает ее:

—Юлька, хватит Дана разглядывать — Тихонько шипит Оля, а потом добавляет еще тише — Дырку протрешь, все равно не отдам—

Сестричка оскорбленно отворачивается и делает вид, что ее за столом вообще нет.

И сидим, пьем чай с разными вкусняшками и ведем неспешные разговоры. Меня поздравляют с успешной игрой, оказывается вся семья сидела за телевизором и ждала, когда же парень их старшей, выйдет на поле. И дождались.

И тут младшая сдает с потрохами старшую.

—А когда Дан забил, Оля аж прыгала и кричала от радости — Говорит она, а Оля краснеет. Я незаметно глажу ее руку и тихонько говорю:

—Спасибо, милая—

А она вся зарделась, младшая хотела еще чего-то ляпнуть, но под материнским взглядом осеклась. И до конца чаепития больше не выступала.

Отец Оли спросил:

—Дан, а комбинация, после которой последний гол забили, это наигранная?—

—Нет, Вы что. Такие длинные комбинации невозможно наиграть. Просто в тот момент вся команда поймала кураж, а в таком состоянии не ошибаются и играют по наитию. Так и получилось — Отвечаю я, а отец Оли согласно кивает головой.

Но попили чай и собрались, гулять. Олю отпускают до двенадцати ночи, то есть часа три у нас есть. И мы выходим.

В лифте я наконец обнимаю ее, целую и говорю:

—Я соскучился, любимая—

Она отвечает на поцелуи, прижимается и произносит:

—Я тоже, любимый. Поехали сразу к тебе, я не могу терпеть—

Я только киваю и целую, и чувствую, на самом деле ни она, ни я уже терпеть не можем. Как бы чего не вышло прямо тут. И мы выходим, прыгаем на Hondaи помчались. Сегодня ко мне, в ближнюю квартиру. Родители все равно уже уехали, а тут ближе и значит время останется больше.

И домчались, мотоцикл на стоянку, сами домой.

Только зашли и началось безумство поцелуев. Но я не я буду, если какую нибудь фигню не спрошу. И спрашиваю:

—Оля, все хотел спросить, а как тебя твои родители так вот со мной отпускают постоянно, иногда даже и с ночевкой получается? Они не опасаются?—

Она немного удивленно на меня смотрит, а потом выдает:

—Они современные. Понимают, что у нас все серьезно и все по взрослому. И, как мама сказала и папа ее поддержал, ты дочка, все равно уже созрела. А Дан, парень хороший, лучше многих, так что лучше с ним. Все равно не удержишь. Так прямо и сказали. Знают они все, не слепые. Мама со мной беседу провела, кое-что рассказала и подсказала. И только просила, не торопится с детьми, отучится надо сперва, но как услышала, что ты мне то же самое говоришь, еще чаще начала говорить, что Дан-хороший парень. Вот так.—

Да, на самом деле современные и правильные , надо отметить.

—Хорошие у тебя родители, Оля — Отвечаю я и продолжаю — и мы не будем обманывать их ожидания—

Она не понимающе смотрит на меня, потом пищит от неожиданности, когда я подхватываю ее под попку и несу в спальню. Но быстро ориентируется, усаживается по удобнее и начинает целоваться, обняв меня за шею. На мои возражения, что не видно ни чего, совершенно гениально отвечает:

—Еще насмотришься, успеешь—

Такой постановке вопроса я не возражаю. Я только за. И приношу ее на кровать, и бухаемся туда на пару. И поцелуи, а губы сладкие, дыханье свежее и как там у классика — легкое? Да, легкое дыхание, это оно и это она.

И поцелуи постепенно переходят на прелестные плечи, а рубашка также постепенно расстегивается, открывая все больше и больше возможностей для взглядов, и прикосновений, и поцелуев. И вот она уже снята и отброшена в сторону, а вслед за ней летит и лифчик. И уже нет ни какой преграды между моими руками, и губами, и ее прелестями.

И поцелуи все горячее, а руки все нежнее и одновременно настойчивее. Следом за рубашкой проследовали и остальные предметы одежды, сгрудившись где-то в углу. И уже совсем ни чего и ни чему не мешает.

И руки бродят по прекрасному белоснежному телу любимой, отмечая привычно невероятную нежность, теплоту, прохладу, влажность.

И дыхание сбивается, и разум теряется. А вот он и вовсе ушел, остались лишь эмоции. Которые все больше накаляются, чтобы через мгновение сорваться.

И она уже не выдерживает, просто раскрывается и тянет меня к себе. И я конечно иду, как не пойти, когда эти глаза так смотрят, а губы так целуют. Все, ближе уже нельзя, физически не возможно. И

страсть все накаляется, все сильней и быстрей, и крики страсти бьют по ушам, сводя с ума. И сорвались, и падаем . А неважно, главное ,что вместе. И все, больше уже ни чего не понимаешь. Это и есть любовь. И нас больше нет в этом мире, мы ушли, туда где только мы.

И вернулись через несколько минут, счастливые как не знаю кто. И лежим обнявшись. пока все,а потом будет еще ……...потом.

Но это позже, и не сейчас, но скоро, очень скоро………..

Страсть все накаляется, все сильней и быстрей, и крики страсти бьют по ушам, сводя с ума. И сорвались, и падаем. А неважно, главное ,что вместе. И все, больше уже ни чего не понимаешь. Это и есть любовь. И нас больше нет в этом мире, мы ушли, туда где только мы.

И вернулись через несколько минут, счастливые как не знаю кто. И лежим обнявшись. Пока все, а потом будет еще ……...потом.

Но это позже, и не сейчас, но скоро, очень скоро……….

Глава 17 Школа и 8 Марта, и тренировка

07.03.1986

—Школа, школа — думал я сидя рядом с моей прелестной блондинкой, и не менее симпатичной старостой — Да, везет мне. Хороша и