– Я не буду говорить, что ты была права и я не понял бы правду тогда, – признал Кирилл. – Ты была не права. Если бы ты сказала, я бы поверил. Я бы пошел за вами на край света! Дело не в магии и Великих Кланах. Дело в тебе, во мне и наших дочерях. Мне еще предстоит смириться с тем, что они на самом деле не Ася и Филька. Но я приму их любыми, потому что люблю их – и люблю тебя. Поэтому я готов принять ту разлуку, что ты нам навязала, прошлое уже не изменишь. Но я не хочу снова терять вас.

Она улыбнулась, наклонилась к нему и мягко поцеловала. Кирилл только сейчас полностью понял, как сильно скучал по ней. Казалось, что из его души вырвали кусок, заставили все это время жить с пустотой внутри, к которой он даже привык. Но теперь все вернулось на круги своя, и он снова чувствовал себя целым.

– Ты нас не потеряешь, – пообещала Маша. – Пока отдыхай, набирайся сил, а я помогу магам, прибывшим со мной, уладить все формальности. Думаю, уже сегодня вечером мы с тобой уедем отсюда, ну а завтра я покажу тебе, как выглядят кластерные миры.

Зеленый цвет

Фавн играл на флейте. Серебристые переливы невидимыми бабочками разлетались по лесу, поднимались к вершинам вековых деревьев, высоких, как небоскребы Нью-Йорка, стелились по густой траве, осторожно опускались на волны прозрачного ручья. Они, совсем негромкие, заполняли эту ночь, потому что ночь была тихой. Здесь, в кластерном мире, не было Луны, и даже звезды, сиявшие над лесом, были всего лишь магической проекцией. Раньше над лесом и вовсе нависало непроницаемо черное небо, но жители кластера стали жаловаться на опасную тьму. Маги пошли им навстречу, и теперь у летней ночи были эти звезды – и была музыка фавна.

На самом-то деле, все фавны любили музыку. В древности они передали людям многие инструменты и научили их играть, хотя люди вряд ли об этом вспомнят – неблагодарный народец. Обычно фавнам нужны были слушатели, восхищенные, благодарные. Но Лантеус играл в пустом участке леса. Так ему было проще, и его нисколько не волновало это одиночество, деревья и травы казались ему лучшей аудиторией.

Он играл, потому что ему не спалось, потому что завтра его ждал долгий и трудный день. Раз уж сон покинул его, хотя бы музыка могла наполнить его душу покоем, и он играл. Было далеко за полночь, когда Лантеус решил, что уже достаточно. До рассвета осталась всего пара часов, можно было вернуться домой и подремать, а утром взяться за работу.

Фавн спрыгнул с выступающего над землей древесного корня, на котором он сидел, и собирался идти к своей хижине, когда что-то привлекло его внимание. Он сначала не понял толком, что – не звук и не движение так точно. Но мир вокруг него изменился. Кто-то другой на его месте мог не заметить этого, однако Лантеус жил здесь уже много лет, он изучил все уголки кластера Гвирдд, привык к его атмосфере, научился чувствовать даже малейшие колебания энергии.

И сейчас что-то происходило. Хотя не должно было! Важный день – только завтра, а сегодня – обычный, как затишье перед бурей. Что же могло пойти не так?

Настороженный этим, Лантеус спрятал флейту в сумку и свернул с привычной тропы. Он направился к ручью, прошел вниз по течению. Ему казалось, что сбой энергии произошел где-то здесь.

– Эй! – позвал фавн. – Есть тут кто?

В кластерном мире хватало ночных существ, которые прятались от солнечного света днем, а ночью выходили на работу. Но никто из них обычно не забредал в этот участок леса. Может, их привлекла музыка? А даже если так, Лантеус должен был узнать их. Теперь же ему не давало покоя что-то странное, чужеродное и лесу, и кластеру.

Он двигался по течению ручья и дошел до низины. Там было особенно темно: царские кроны древних деревьев не позволяли бледному свету звезд добраться до земли. Они жадно забирали его себе, а внизу, у их корней, всегда было темно, холодно и сыро.

Именно там появилось что-то. Но даже теперь, когда Лантеус увидел это, он не смог понять, на что смотрит. Оно было совсем небольшим, размером с человеческого младенца, и каким-то бесформенным, вытянутым и извивающимся, как личинка насекомого. Но оно точно было живым! Лантеус чувствовал его энергию, видел движение, а теперь еще слышал тихие хрипящие звуки, которые издавало существо.

Фавн не знал, что и подумать. Он был знаком со всеми, кто жил в кластерном мире, и видел всех, кто сюда прибывал. Этого уродца среди них не было! Однако главная проблема заключалась даже не в этом. Лантеус не был молод, он много повидал на своем веку, но такого создания ему встречать не доводилось. Теперь он стоял у границы низины, настороженный, и пытался понять, что делать дальше.

Пожалуй, ему нужно было позвать кого-то. Хотя понятно, кого: главу кластера, пусть разбирается, что приползло сюда под покровом ночи. Однако Лантеус знал, что это отнимет время, не меньше получаса. Что если существо ранено? Что если оно умирает? Оно, сжавшееся в низине, у самого берега ледяного ручья, казалось маленьким и безобидным. Вдруг это дитя? Оно могло погибнуть, пока Лантеус бегает за помощью! Фавн понимал, что никогда себе этого не простит.

Поэтому он хотел лично проверить, что подбросила ему летняя ночь. Лантеус решил, что будет осторожным: если это какое-то животное, случайно забредшее в Гвирдд или привезенное кем-то из новых жителей, он сообщит обо всем главе кластера. А если это разумное существо, он поможет ему сам.

– Не бойся! – сказал фавн, осторожно спускаясь вниз. – Я ничего тебе не сделаю.

Существо не ответило. Никто не ответил. Продвигаясь к нему, Лантеус вдруг понял, что в низине слишком тихо даже для ночи. Не было слышно ни ночных птиц, которые совсем недавно подпевали его флейте, ни вездесущих насекомых, ни змей, что охотились во тьме и выдавали себя едва уловимым шорохом чешуи. Здесь просто никого не было – кроме странного, деформированного уродца.

Лантеус прекрасно понимал, что это дурной знак, признак опасности. Но он уже почти дошел до берега ручья, глупо было бы отступить сейчас. Фавн решил, что он не будет дотрагиваться до существа, он просто осмотрит его в свете переносной магической сферы. Одного взгляда должно быть достаточно, чтобы принять решение.

* * *

Партия янтаря в этом году удалась. Особенно хороши были мелкие светлые камушки, от молочно-белых до светло-желтых, редкие и чистые образцы. Да и единичных сокровищ тут хватало. Например, крупный кусок размером почти с лошадиную голову. Пока он, необработанный, казался бледным и грязным, но со стороны скола было видно, что под внешним слоем скрывается камень чудесного чайного цвета.

Были тут и примеры янтарных ловушек: крупная оса в медовом камне, бледная плита с несколькими комарами, даже кусок вишневого янтаря с застывшим внутри черным скорпионом. Все они уже были отшлифованы, и каждый стоил целое состояние.

– Недурно, – оценил Эйтен. – Сколько здесь по весу?

– Не знаю, господин, – лесная нимфа стыдливо опустила взгляд. – Не разбираюсь я в весе… Спросите господина Лантеуса, у него лучше получается!

– Я бы спросил, если бы знал, где он.