— Скажу, когда увижу. Давайте начнем у двери, ведущей в зал.

Эд кивнул Фросту.

— Выключайте свет.

Внезапная тьма на кухне оказалась такой всепоглощающей, что Маура даже покачнулась — ее смутило отсутствие визуальных признаков, ощущения того, кто или что находится возле нее. В таком мраке рядом мог оказаться кто угодно, и она понятия не имела бы, кто это. Распылитель зашипел, и на полу волшебным образом возникли сине-зеленые полоски. Маура снова ощутила, как по коже пробежал холодок — словно какой-то призрак коснулся ее, пролетая мимо. Да, в этом помещении действительно обитают привидения, решила она, духи пролитой крови, которая по-прежнему осталась на полу. Маура снова услышала шипение, и перед ее глазами возникли новые светящиеся участки.

— Здесь я вижу следы, — сказал Эд. — Вероятно, женские, размер тридцать пятый или тридцать шестой.

— Они есть и на снимках с места происшествия, — заметил Тань. — Жена повара была первой, кто вошел сюда. Она жила в квартире, находящейся прямо над кухней. Услышав выстрел, женщина прошла через дверь, выходящую в переулок, и обнаружила своего мужа. Его кровь она на обуви перенесла в зал ресторана, где увидела других погибших.

— Что ж, именно так это и выглядит. Отпечатки туфель ведут в сторону зала.

— Повар был прямо здесь, где я сейчас стою, — сказала Маура. — Нам нужно сосредоточиться на этом месте.

— Не стоит психовать, доктор, — ответил криминалист, и Маура уловила нотки раздражения в его голосе. — Мы доберемся до нужного места.

— Я зафиксировал этот участок.

— Хорошо. Поехали дальше.

Маура слышала, как распыляют вещество, и видела новые отпечатки — люминесцентную запись передвижений жены повара. Они отслеживали отпечатки в обратном направлении, и вдруг перед ними вспыхнула огромная лужа. Здесь собралась кровь У Вэйминя, пролившаяся из раны в его виске. Маура читала отчет о вскрытии, видела на снимках ближний план небольшого отверстия в коже и черепе, за которым скрывались страшные повреждения мозга. Но еще несколько секунд после этого сердце повара продолжало сокращаться, и кровь все выплескивалась и выплескивалась, образовывая густеющий ореол вокруг его головы. Вот здесь жена У Вэйминя опустилась рядом с ним на корточки и оставила отпечаток своей туфли. «Его тело наверняка было еще теплым», — подумала Маура.

— Свет.

Маура сощурилась — теперь пол представлял собой всего лишь голый бетон. Эд принялся снова заполнять распылитель люминолом, а перед ее глазами все еще стояли эта лужа и доказательство присутствия жены.

— Мы закончим вон там, — сказал Эд, указывая на выход в переулок. — Его жена ушла тем же путем, что и пришла?

— Нет, — ответил Тань. — Если верить отчету Ингерсолла, она выбежала из главного входа, на улицу Наппа. И направилась к Береговой улице, чтобы позвать на помощь.

— Значит, в том конце крови быть не должно.

Тань вгляделся в экран своего ноутбука.

— На этой фотографии с места происшествия ее не видно.

Маура заметила, как Эд глянул на часы — напоминание о том, что уже поздно. Все, что сейчас было снято на видео, — это следы, которые они в любом случае ожидали найти. Маура подумала, о чем эти двое мужчин будут говорить несколько позже; их комментарии наверняка разойдутся по всему Бостонскому ПУ. «Доктор Айлз отправила нас гоняться за призраками».

«Неужели это ошибка? — задумалась она. — Неужели я понапрасну вытащила всех сюда этим вечером, и только лишь потому, что меня угораздило прислушаться к сомнениям шестнадцатилетнего мальчишки?» Однако Маура разделяла подозрения Крыса. После того как он вернулся в школу, оставив ее в доме, который казался теперь до невероятности тихим и пустым, Маура еще много часов внимательно читала отчеты и рассматривала фотографии из дела «Красного феникса». Неясности, которые так быстро приметил парнишка, все больше и больше тревожили ее саму.

— Пора сворачиваться и отправляться домой, — устало сказала Джейн. В ее голосе слышалось отвращение.

Свет снова выключили, и Маура сжала руки в кулаки, радуясь, что ее лицо потонуло во тьме. Она опять услышала, как из распылителя с шипением вырывается облачко люминола.

— Эй, вы видите это? — выпалил Эд.

— Свет! — крикнула Джейн, и Фрост включил лампу.

При ярком свете все умолкли, пристально глядя на голый бетон.

— Этого нет на фотографиях с места происшествия, — сообщил Тань.

Эд нахмурился.

— Давайте я воспроизведу запись, — предложил он.

Все сгрудились вокруг камеры, и, перемотав запись, Эд нажал на кнопку «воспроизведение». Во мраке засияли три сине-зеленых пятна — они тянулись цепочкой и уходили в сторону двери в переулок. Два пятна смазались и деформировались, а третье точно было отпечатком маленькой туфельки.

— Может быть, они вообще не относятся к этому убийству? — предположила Джейн. — Может быть, пятна просто накопились за несколько лет.

— Два кровавых происшествия в одной и той же кухне? — поразился Тань.

— А как тогда объяснить, что этих отпечатков нет ни на одной фотографии с места преступления?

— Просто кто-то смыл их, — тихо проговорила Маура. — Еще до того, как приехала полиция.

И все-таки следы остались здесь, подумала она. Пусть человеческому глазу они не видны, зато от люминола им никуда не деться.

Остальные присутствующие были поражены тем, что им удалось выяснить. На кухне находился какой-то ребенок. Этот ребенок ступил в кровь и двинулся к двери в переулок.

— Подвал, — догадалась Джейн.

Она подошла к двери и распахнула ее. Маура приблизилась к ней, а Джейн фонариком осветила уходящие вниз деревянные ступеньки. Оттуда, из самой черноты, поднимался запах влажного камня и плесени. Луч фонарика пронзил мрак, и Маура увидела большие бочки и огромные консервные банки с кулинарным жиром, наверняка испорченным после двух десятилетий хранения.

— Повар умер прямо здесь, закрывая собой дверь, — припомнила Джейн. Она обернулась к Эду: — Давайте посмотрим верхние ступени.

На этот раз не последовало ни раздраженных мин, ни вздохов, ни взглядов на часы. Криминалисты быстро переместили камеру со штативом, направив ее на лестницу в подвал. Когда выключился свет, все столпились у двери, и Эд выпустил из распылителя последнюю шипящую порцию люминола. Только теперь они увидели, что кровь, стекая сюда из кухни, капала на верхнюю ступеньку.

А на самой ступеньке виднелся отпечаток маленькой туфельки.

— В тот вечер в кухонном подвале кто-то был, госпожа Фан. Ребенок, который, возможно, знает, что произошло на самом деле, — говорит детектив Риццоли. — Вам известно, кто этот ребенок?

Полицейская изучает меня, наблюдая за моей реакцией, когда я начинаю понимать, что она сказала. Сквозь закрытую дверь до меня доносятся стук шестов и сливающиеся в хор голоса моих учеников, тренирующих боевые приемы. Но я раздумываю о возможных ответах здесь, в тишине своего кабинета. Молчание — это уже реакция, и детектив Риццоли пытается понять его значение, однако я не позволяю эмоциям отразиться на моем лице. Для нас обеих это уже превратилось в шахматную игру внутри шахматной игры, и наши ходы настолько незаметны, что детектив Фрост, который стоит поблизости, видимо, даже не подозревает о них.