Дверь кабинета открылась, появился отец — посеревший, постаревший, с темными кругами под глазами. Не говоря ни слова, он подошел к Лизе, обнял ее, поцеловал с лоб и, потрепав по щеке, снова скрылся в кабинете.

Если бы он кричал, топал ногами, изрыгал ругательства, это было бы менее страшно, чем такая вот мимолетная сцена. Такая душераздирающая — и такая страшная…

Чувствуя, что ей делается дурно, Лиза прошла на кухню. Там она застала брата Петра — он болтал с кем-то по мобильному.

— Да, да, да! Теперь наследники Лизка и я! Вот ведь удача!

Он повернулся, увидел сестру, подмигнул ей и сказал:

— Ладно, перезвоню позже, труба зовет!

Завершив разговор, Петр произнес:

— Кофе, сок, что-то покрепче? Или сразу шампанское, чтобы отметить это событие?

Лиза подошла к брату и залепила ему пощечину. Тот схватился за ушибленное место и расхохотался:

— Лизка, не дури! Ну, Жанна сдохла, так ведь мы оба ей этого желали. Детишек, конечно, жаль. Могли бы и дальше жить и небо коптить, все равно им ничего не перепало бы. Они ведь бастарды! Ибо отец еще до побега Жанны взял у детей пробы и подключил лабораторию для экспресс-анализа. И результаты пришли незадолго до того, как ты приехала. Да, этот Баранов не врет — дети не от нашего папочки! Интересно, от кого? Неужели от «голубого» продюсера Жанны? Ну и дела! Я же говорил отцу, что вся эта голубизна — брехня и что Жанна ему рога наставляет, но старик не хотел верить. Ты же знаешь, какой он упертый…

Петр сиял, как новенький червонец. Лиза вдруг подумала, что ничего — абсолютно ничего — не знает о своем брате. Да, они выросли вместе, но никогда не были близки. А потом их пути разошлись, и у каждого была своя жизнь.

— И вот что я тебе скажу, — произнес заговорщическим тоном Петр. — Кто-то выманил Жанну посланием якобы от тебя. Ну, что ты ее понимаешь и хочешь помочь. Не случайно это, поверь мне, не случайно! Жанна с детишками тайно уехала и попала в аварию. Только вот пошел слушок, что это не просто так. Что авария была спровоцирована. Кто-то выставил фальшивые дорожные знаки — якобы предупреждение о строительных работах. И кто-то, намеренно столкнув Жанну с трассы, укокошил и ее, и бастардиков!

Лиза оторопело уставилась на него и спросила:

— Но кто способен на такое?

Петр усмехнулся:

— Лизка, ты мне такой идиоткой очень даже нравишься! Конечно, он — Баранов! Он все это устроил. И разоблачение, что дети не от нашего папани. И послание якобы от тебя. И, самое главное, аварию! Это он так мстит нашему папане за какие-то его давние грехи. Сначала сделку расстроил и открытие центра красоты сорвал, потом детишек лишил, а потом и неверную жену с бастардиками укокошил! Прямо голливудский боевик! Кто будет следующим?

Смерив брата презрительным взглядом, Лиза коротко бросила:

— Ты!

Петр кричал ей что-то в спину, но она не слушала. Похоже, сводного брата и сестру она потеряла только что, а своего родного брата — уже очень давно.

Лиза с трудом выяснила, что произошло в так называемом логове Баранова. Оказалось, что он подготовился к визиту непрошеных гостей и заминировал свою дачу. При взрыве погибли два человека, четверо были ранены, в том числе один очень тяжело. Сведений, был ли среди пострадавших Егор Шубин, она получить не смогла.

Делать в особняке отца было нечего. А находиться в обществе циничного братца оказалось выше ее сил. Лиза уехала в редакцию. Там на нее все бросали очень странные взгляды — конечно, драма в семействе отца уже получила огласку. Дениса, как она узнала, на месте не было: он взял два дня за свой счет.

Лиза прошла к себе в кабинет, открыла дверь — и увидела Леонарда, сидящего в ее кресле лицом к окну и спиной к двери. Он говорил по телефону и не услышал, как она открыла дверь.

— Да, умерли. И жена Ирдышина, и двое ее детей. Которых, как выяснилось, она родила не от него. Но нас это не должно останавливать. Все равно этот биоматериал не жаль. Ибо цель у нас одна. Выходит не совсем так, как задумано, но ничего. Его старшая дочка у меня с рук ест. Сейчас ко мне переселилась. Да, вот жду ее сейчас, чтобы опять комедию разыгрывать. Так что давай закругляться, не хотелось бы, чтобы она застала нас врасплох. Но, повторяю, наши планы от этого не меняются…

Лиза, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди, осторожно закрыла дверь и на цыпочках пошла по коридору в обратном направлении.

Да, Леонард был явно не тот, за кого себя выдавал. Но тогда кем он был на самом деле? И какое отношение имел ко всем ужасам и бедам, которые обрушились на ее семью?

Когда Злата вернулась со встречи с Кайманом, Пашка нежился под одеялом, успев принять душ и вычистить зубы. За пару часов он провернул все, что требовалось. Теперь надо было изображать из себя пай-мальчика. А это у него всегда выходило неплохо.

Он прислушался к шагам на лестнице, улыбнулся, вспоминая свои похождения. А потом стал давиться от смеха, представляя себе, какая рожа была у Каймана, когда ему вышел такой облом. И вместо ночи страсти и неги со Златой пришлось дезинфицировать палец, укушенный крысой!

Жаль, что там не оказалось какого-нибудь мелкого крокодила. Например, того же каймана. Ибо укуси Каймана настоящий кайман — это было бы круто!

Дверь в комнату Пашки резко открылась, молодой человек быстро натянул на голову одеяло и засопел ровно и глубоко, имитируя крепкий сон.

В комнате зажегся свет, и кто-то безжалостным образом сдернул одеяло. Щурясь, стеная и пытаясь закрыть руками боксеры с Гомером Симпсоном, Пашка заголосил:

— Мать, ты чего зверствуешь? Я спать хочу…

Злата стояла перед ним, как всегда, великолепная. И такая сексуальная… Пашка даже быстро перевернулся на живот, чтобы хозяйка, чего доброго, не заметила его естественной реакции на ее красоту.

Но Злате было явно не до его естественных реакций. Швырнув одеяло на пол, она спросила подозрительно спокойным тоном:

— И ты думаешь, это смешно?

Строя из себя дурачка (ведь всегда помогало!), Пашка заверещал:

— Мать, ты чего, решила философствовать в три ночи? Мне уж точно не смешно! Отдай одеяло!

Злата вздохнула и сказала:

— А знаешь, каких усилий мне стоило тебя выгородить? Чтобы пустить людей Аймана Джанбатова по ложному следу? Или ты думаешь, что это полные идиоты? И что они тебя не вычислят? И что, узнав, что за всеми этими пакостями, достойными пятиклассника-двоечника, стоишь ты, Айман скажет тебе большое человеческое спасибо?

Пашка не нашел ничего умнее, чем ляпнуть:

— Не большое человеческое, а большое кайманье!

Злата снова вздохнула, а потом издала странный звук. Пашка поднял на нее глаза и увидел, что она трясется от смеха.