Хозина сняли, Попова понизили еще на одну ступень: он стал начальником штаба фронта. Вместо Хозина назначили генерала-лейтенанта артиллерии Говорова, но с припиской «исполняющий обязанности». К этому времени наступление Красной Армии, гордо названное «стратегическим», начало выдыхаться. Еще пара армий нуждалась в деблокаде под Москвой, не смогли форсировать Миус, утопили на переправе новые танки в Керченском проливе, и Крымский фронт откатился назад, сдав Феодосию, провалили наступление на Харьков. Относительная неудача под Псковом выглядела довольно неплохо на этом фоне. Из-за него немцам пришлось вернуть Демянск, они вышли из котла, бросив тяжелое вооружение. Сбылось предсказание Коровникова, и последовали мощные удары 16-й армии через еще покрытую льдом Шелонь.

Полк Василия занимал позиции на фронте 18 километров в районе Могутово – Новоселье – Цапинка, чуть юго-западнее Владимирских лагерей. Штаб полка располагался в штабе 1-го танкового полка в самих лагерях. Полк контролировал крупный транспортный узел фронта: Струги Красные, с юго-западного направления. Пока была возможность и хорошо сохранившиеся дивизионные склады, помещения складов, сами помещения были пусты, активно принимали боеприпасы и топливо. Причем подписались на «фронтовой уровень» этих складов. Работы, правда, очень много, но в конце концов, сюда прибыли фронтовые интенданты, и нагрузка на бойцов снизилась до нормы. Линия фронта, где стояла пехота 55-й армии, проходила в восьми километрах от рокадной дороги, на юго-западной границе большого лесного массива. От Ротного Двора до Сверчихи. До Пскова – 36 километров. Чуть-чуть не дошли. Но продвигаться вперед было опасно: в Боровичах были наши, а в Порхове дивизия СС «Totenkopf». Она еще не танковая, а мотопехотная, а сами понимаете, зимой на мотоциклах не погоняешь. Ее перебросили сюда совсем недавно, была под Москвой и там избежала уничтожения. За дело взялась рьяно, а Коровников растянул второй танковый полк в тоненькую ниточку и действовал мелкими группами. Командир второго полка майор Кулешов ничего противопоставить генералу Коровникову не смог, тем более что и командарм Антонюк тоже побаивался удара слева. Действия противника по центру, на стыке двух армий, пока у него опасений не вызывали. А Порхов находился в полосе Северо-Западного фронта, которым командовал Курочкин.

Отведя три дивизии от Демянска, немцы перегруппировывались и со всей очевидностью готовились фланговым ударом отрезать нас всех, хором, от Лужского рубежа. Поэтому Попов, затем Хозин и сейчас Говоров основные силы фронта с Лужской линии не снимали. Действовали ударными группами вдоль дорог и постоянно оглядывались назад и влево. Что касается позиций полка, то слева их прикрывали только заснеженные леса, да тоненький хлипкий заслон из солдатиков 116-й стрелковой бригады. Леса там практически непроходимые для техники. В общем, взаимодействие с 48-й армией распалось по объективным причинам. Восьмая армия находилась так далеко, что даже их радиостанции было плохо слышно.

В ночь на пятое марта, в 20.30, на станцию Владимирские лагеря прибыл поезд с командованием фронтом. На нем приехали Говоров, Попов и Федюнинский. Похоже, что последний настаивает на отходе. Дескать, угроза слева слишком велика, прикрыть фронт армии невозможно. Немцы от Порхова ударят на Лудони, и «пиши три письма». Надо валить обратно, раз одновременно подойти к Пскову не удалось. Василий, нет чтобы промолчать, влез в разговор:

– Через Могутово и Углы мой мотострелковый батальон через час может быть в Сверчихе, а еще через полчаса в Молодях. Там, по Старопсковской дороге, через сорок минут будем в Пскове. Обойдя все, что нагородили немцы у Подборовья и Торошино. Если сюда перебросить 2-й мотострелковый полк нашей дивизии, то операцию можно провести быстро и безболезненно. Для нас. Взять три оставшихся станции до Пскова не составит большого труда для 55-й армии. А там я развернусь, и этот гадский угол у Карамышево причешу как следует. Все же из-за него?

Федюнинский поджал губы, недоволен. Говоров и Попов заинтересованно смотрят на карту. Василий вытащил и положил на стол расшифровку крайней аэрофотосъемки.

– А пройдут «американцы»?

– Четыре Т-50 с ними отправлю, вытащат, если что. А Старопсковской дорогой дивизия часто пользовалась, чтобы в лагеря попасть. Гиблое место там одно: у Галковичей, справа и слева болота, но даже летом там, за счет подсыпки, дорога танки держит. А перебросить по железке две-три дивизии, чтобы удержать потом Псков, не так уж и сложно. Боеприпасов здесь накоплено достаточно, топливо есть, все, что необходимо, имеется.

Курвиметры забегали по картам. Штабные что-то пересчитывают. Федюнинский от пояса показывает кулак. Но он же воспользовался обходным маневром Василия, чтобы обойти всех! И Попов об этом тут же вспомнил и сказал Говорову. Ценен не сам Псков, нужен его вокзал. В этом случае будет полностью разрушено снабжение 18-й армии и приданных ей средств. Да и 16-я «питается» в основном с этого угла. Второй полк находился в Лудонях. Он уже пополнен, и может быстро выдвинуться к Ротному Двору. Немцы стоят в Мароморочке. Но это просто заслон. Основной рубеж обороны проходит глубже, у Подборовья и Патрово.

Получив на руки расчеты своих штабных и сверив их с расчетами Василия, Говоров уселся на стул и расписался в приказе.

– Действуйте! Возьмете Молоди, а там посмотрим.

Риск, что батальон мотострелков не сможет пробиться через лес – был. На всякий случай в Могутово отправили разградитель и командирский ротный танк с телескопической антенной. Два Т-50 были оборудованы снегоотвалами, на остальные забросили дополнительные тросы. Марш на удивление прошел быстро и тихо. Лед на Пскове, речушка такая, нормально держал легкие танки. Подойдя к расчищенной дороге, танки ушли в хвост колонны, а у М-3 – резиновые гусеницы и хорошие глушители. Два опорных пункта немцев взяли тихо, без стрельбы, предварительно обрезав провода на линиях связи. Батальон вышел на место сосредоточения на десять минут раньше срока. Мост через Пскову взят разведротой.

– Атака! Разрешите идти, товарищ генерал?

– Не-ет! Здесь сиди! Возьмут Молоди, там и решим, что делать.

У Люботина и Рубежка, двух деревень, проходили немецкие окопы, были установлены заграждения, там же было несколько батарей ПТО. Но разведка уже точно засекла их позиции, и большой опасности они не представляли. И вообще, удар танкового и мотострелкового полков на танкоопасном направлении сдержать батальоном сложно, особенно, когда у тебя с тыла действует мотострелковый батальон с кучей крупнокалиберных пулеметов и скорострельных пушек.

Бой был коротким, и полк приступил к форсированию Псковы через небольшой мостик. В этот момент Василий и присоединился к нему. Еще в штабе он узнал, что у Говорова есть резерв: 60-я армия, бывшая третья Резервная. Ей дали команду трогаться. Она сидела в эшелонах.

Разогнав немцев в семи деревушках и взяв Задворье, уходим в сторону Пскова. Режем и минируем железную дорогу, оседлываем шоссе Псков – Гдов. Полк развернулся и вдоль двух дорог атаковал северные окраины Пскова. Через полчаса после начала этой атаки Василий доложил, что находится в здании вокзала. Кузнецкий и Индустриальный мосты выдержали ТМР-2. Взята гостиница «Октябрьская», штаб группы армий «Север» захвачен. Жаль, но ни одного генерала в нем не было.