Тут я увидел, как на мост прошла какая-то девица из атлов. Дошла до середины моста и попыталась перелезть через перила. Длинная юбка мешала, и она никак не могла закинуть ногу на перила. Я вскочил и помчался к ней. Когда подбежал, она уже одну ногу перекинула через перила и сидела на них верхом. Картина была довольно забавной. Девица запуталась в своей юбке и не могла двинуться ни вперед, ни назад. Я не стал ерничать, все-таки не в том она сейчас состоянии, а просто снял ее с перил, закинул на плечо и понес к скамье. Усадил ее и сел рядом. Глаза у нее были очумелыми, волосы растрепаны — шляпку она потеряла во время борьбы с перилами, юбка до сих пор задрана выше колен. Она сидела без движения и, казалось, даже дышать перестала. А потом ее начало колотить. Я прижал ее к себе и стал гладить по голове и спине, при этом шепча ей в ухо разную успокаивающую дребедень — типа, что у нее все будет хорошо, что она очень красивая девушка, что она еще будет счастлива и все такое прочее. Наконец она стала успокаиваться. Отодвинулась от меня и стала поправлять юбку.

— Зачем вы это сделали? Теперь мне придется проделать это еще раз, а это так ужасно.

— Ну, если соберешься повторить, то не надо перешагивать через перила. Просто нырни через них рыбкой. А вообще, если ты так хочешь умереть, то просто останови себе сердце, и все. Ты же атла и должна это уметь.

— Я об этом как-то не подумала, — ответила она, с подозрением поглядывая на меня.

— Ну вот, раз уж ты начинаешь думать, то посиди и подумай, стоит ли лишать себя жизни из-за всякой ерунды.

— Это совсем не ерунда. Вы просто ничего не знаете, а уже осуждаете меня.

— Не знаю и, честно говоря, не очень хочу знать. Хотя догадаться нетрудно. По-видимому, несчастная любовь. Из-за чего еще молоденькой девчонке бросаться в реку.

— А вот и нет. Вернее, все наоборот.

И она начала рассказывать. Мне не очень-то хотелось выслушивать ее бредни, но делать нечего, выговориться ей надо. Раз начала говорить, в реку уже не бросится, во всяком случае сегодня. А завтра уже не моя забота. Но причиной такого ее поведения была и в самом деле не любовь, а, как она выразилась, совсем наоборот. Девчонку звали Иннегстор Беллис. Была она сирота и жила у двоюродного то ли дяди, то ли деда. Жила нормально, отучилась уже год в школе и собиралась после окончания школы поступать в академию. После академии могла бы претендовать на хорошую должность, тем более что ментальные способности у нее были высокими. Я посмотрел на сканер — в самом деле две и две десятых, для Алтии очень даже неплохо. Но тут дяде взбрело в голову выдать ее замуж за своего старого друга, довольно богатого и влиятельного человека. Правда, он был хромым и кривым на один глаз, и возраст его подходил к двумстам, но мужчина еще достаточно крепкий. Никакие уговоры Иннегстор дядя слушать не хотел и считал все ее доводы девчоночьими бреднями. Он и в самом деле хотел как лучше. Она-де будет в масле кататься и за спиной мужа будет, как за каменной стеной. Ну а то, что он стар и уродлив, — это такие мелочи. Свадьба уже завтра. И воспротивиться она не могла, потому что была несовершеннолетней, а дядя как раз был ее опекуном. Вот так, замуж можно с шестнадцати лет, с разрешения опекунов или родителей, конечно, а самостоятельно принимать решения только с двадцати, после наступления совершеннолетия. Вот она и решила нырнуть в речку. Написала дяде письмо и помчалась в парк.

— Слушай, а может, и в самом деле ничего страшного, а? Выйдешь замуж, закончишь школу, потом закончишь академию, пойдешь работать. Новые люди, новые впечатления. Утрясется все.

— Да ничего не утрясется. Он категорически против учебы. Он даже из города меня хочет увезти и поселить в своем загородном имении. А там только несколько слуг ханко, и все. Я там или с ума сойду, или руки на себя наложу. Так уж лучше сразу, без мучений.

— Да, проблема. И что же мне с тобой делать? — Хотя кое-какие мысли на ее счет у меня уже появились. Но не буду спешить, чтобы с крючка не сорвалась.

— Не знаю.

— А ты и в самом деле так хочешь учиться? Среди молодых людей это не очень-то распространено.

— Еще как хочу. Это так интересно.

— А если я предоставлю тебе такую возможность?

— Как? Сам на мне женишься? Так дядя ни за что не согласится.

— Без всякого замужества. Но ты должна довериться мне.

— Я сейчас на все согласна. Хуже уже не будет.

— Согласишься стать гражданкой другой страны?

— Где ты другую страну найдешь? Кроме нашей империи, больше стран нет.

— Я же предупредил: тебе придется довериться мне. Ну что, согласна стать гражданкой другой империи? Только это уже навсегда, подумай. Но недолго, а то мне уже пора.

— Конечно, я согласна, хоть и не понимаю ничего.

— Ну вот и прекрасно.

Я лишил ее сознания легким импульсом и вызвал бот. На набережной никого не было, так что я посадил его прямо рядом с нашей скамьей. Занес девушку в салон, усадил в кресло, застегнул привязные ремни и прошел в кабину. Ну что ж, вот и есть у меня один доброволец. Вернее, одна. Конечно, я поступил не очень красиво, воспользовавшись ее незавидным, по ее мнению, положением. Ведь эта дурочка могла и в самом деле на себя руки наложить. Так что я, можно сказать, ей жизнь спас. И согласилась она со мной лететь добровольно, тут ко мне никаких претензий быть не может. Хорошо, что она письмо написала, так что искать ее никто не будет. А учебу я ей обеспечу на многие годы вперед. И интересную жизнь тоже обеспечу. Скучать не придется. Работы впереди уйма.

Через пятнадцать минут я посадил бот на летной палубе. Взял девушку на руки и понес в медсектор. Там раздел и уложил в капсулу. Пусть заодно и подлечится.

— Никитич, установи ей стандартный имперский симбионт и обучи атланскому языку. Я возвращаюсь на планету. Буду вечером. Девушка пусть до утра в капсуле полежит.

Я вернулся на летную палубу, сел в бот и отправился обратно. Надо нормально выехать из гостиницы и покинуть город. Если не вернусь в гостиницу, начнутся поиски, и многое откроется. Зачем мне это? Мало ли, соберусь еще раз сюда прилететь. Высадился я в том же парке, только в другом конце набережной. Не спеша пошел в гостиницу. Еще даже время ужина не наступило, а я уже столько сделал.

Придя в гостиницу, сразу подошел к Май и сообщил ей, что съезжаю. Объяснил, что поживу у приятеля в имении до поступления в академию, в которую вместе с ним и собираюсь поступать. Попросил подготовить коня и пошел в номер собираться. Набил свои переметные сумки, а что не помещалось, закинул в безразмерную. Потом спустился вниз, тепло попрощался с Май, пообещал навещать ее, сел на коня и поехал на выезд из города. Выехав из города, не спеша добрался до леса, в котором и высадился пять дней назад. Расседлал коня, отвел его к дороге и оставил там. Кто-нибудь наверняка подберет и, думаю, никому об этом не скажет. Халява — она везде халява. Загрузился в бот и полетел на корабль.