Купер помолчал, чтобы передохнуть и дать Фрэнку осознать все услышанное.

– А о втором что скажешь?

– О ком? О капитане Райане Моссе?

Фрэнк вдруг снова ощутил кончик лезвия у себя в ноздре. И даже почесал нос, желая избавиться от возникшего зуда.

– Именно. Удалось узнать что-нибудь?

– Разумеется. Капитан Мосс, Райан Уилбур, родился второго марта шестьдесят третьего года в Остине, штат Техас. О нем сведений меньше и в то же время больше.

– Как это понимать?

– С какого-то момента Мосс стал тенью Паркера. Где один, там и другой. Мосс способен жизнь за него отдать.

– Тому есть какая-то особая причина или только личное обаяние генерала?

– Преданность Мосса связана с подвигами Паркера во Вьетнаме. Среди них – пересечение линии Чарли с раненым солдатом на спине, которому он спас жизнь…

– И сейчас ты назовешь его имя.

– Да, этим солдатом был сержант Вилли Мосс, отец Райана.

– Отлично.

– С тех про они друзья. Вернее, Мосс-отец стал как бы слугой Натана Паркера. А этот, в свою очередь, занялся сыном сержанта, помог ему поступить в Военную академию, а потом не раз прикрывал в трудных ситуациях.

– То есть?

– Короче, Фрэнк, этот Мосс – психопат, склонный к бессмысленному насилию, отчего нередко попадает во всякие истории. В Академии он едва ли не до смерти избил однокурсника, потом исполосовал ножом солдата из-за какой-то женщины на военном празднике в Аризоне. Во время войны в Заливе одного сержанта отдали под суд за то, что он угрожал Моссу пистолетом, пытаясь прекратить его издевательства над безоружными пленными.

– Прекрасный цикламен…

– Ты хочешь сказать, целый букет цикламенов, и каждый цветок воняет дерьмом. И все ему сходило с рук. Попробуй-ка угадать, благодаря кому?

– Генералу Паркеру, надо полагать.

– Угадал. Вот почему я и говорю тебе: будь осторожен, Фрэнк. Эти двое вместе – все равно что сатана с вилами. Мосс – послушное орудие Паркера. И не думаю, чтобы тот слишком церемонился, используя его.

– Я тоже не думаю, Куп. Спасибо тебе. Жду письма. Пока.

– Оно уже в твоем компьютере. Пока, друг мой, береги себя.

Фрэнк отключил связь и постоял посреди комнаты, склонив голову на бок. Информация Купера только добавила имена, даты и факты к тому, что он думал об этих двоих. Злые люди, с которыми лучше встречаться при свете дня. Ужасные, если окажутся за спиной, в тени.

В прихожей зазвонил домофон. Фрэнк прошел к нему и ответил.

– Да?

Голос консьержа звучал неуверенно. Он сказал по-английски:

– Мистер Оттобре, тут к вам поднимается один человек, мне не удалось сказать ему, но… вы поймете, я…

– Ничего страшного, Паскаль, не беспокойтесь.

Он удивился, кто так решительно направляется к нему, ставя консьержа в неловкое положение. И тут в дверь постучали. Интересно, почему не воспользовались звонком?

Он встал сбоку от двери и открыл.

Перед ним оказался мужчина средних лет, такой же высокий, как он сам, и бесспорно, американец. Он слегка походил на Роберта Редфорда,[35]только волосы потемнее. Лицо загорелое, ровно настолько, чтобы выглядело не слишком бледным. Синий костюм и открытая рубашка без галстука. На руке – «роллекс» с кожаным ремешком – ничего похожего на массивные золотые изделия, какие в Монако встречаешь на каждому шагу. Незнакомец улыбнулся доверчиво, как простой человек, а не как какая-то важная персона. Никакого пиара, боже упаси.

И сразу же вызвал симпатию Фрэнка.

– Фрэнк Оттобре?

– Да.

Человек протянул ему руку.

– Рад познакомиться с вами, мистер Оттобре. Меня зовут Дуайт Дархем, я – консул Соединенных Штатов в Марселе.

Фрэнк даже замер на какой-то момент от удивления, прежде чем пожать ему руку. Да, вот уж действительно неожиданный визит. Недоумение, видимо, отразилось на его на лице, потому что в глазах дипломата мелькнула улыбка.

– Если полагаете, это моя вина, могу уйти. Если же считаете, что в силах смириться с моей должностью и пригласить в дом, я был бы рад с вами побеседовать.

Фрэнк оправился от удивления. Да, этот человек определенно был ему по душе.

– Простите, я не ждал. – Он указал на свой обнаженный торс. – Как видите, из патриотических побуждений принимаю дипломата своей страны одетый, как Рэмбо.[36]Проходите, мистер Дархем.

Странно, но сейчас он нисколько не стеснялся своих шрамов. Дархем, во всяком случае, никак не показал, что заметил их.

Консул вошел, но прежде обернулся к человеку, стоявшему в коридоре за его спиной, высокому и крепкому, с пистолетом под пиджаком и будто написанной на лице эмблемой. Это мог быть сотрудник ФБР, ЦРУ или ДЕА,[37]чего угодно еще, но только не Армии спасения.

– Будьте добры, подождите меня здесь, Малькольм.

– Нет проблем, мистер.

– Благодарю вас.

Дархем закрыл дверь, вошел в гостиную и осмотрелся.

– Совсем неплохо у вас тут. Изумительный вид.

– Верно. Вы, конечно, знаете, что это не моя квартира, я здесь, можно сказать, в гостях, и догадываюсь, что вам известны также и причины моего пребывания здесь.

Замечание Фрэнка, по правде говоря, нужно было только для того, чтобы избежать напрасной траты времени. Конечно, у Дархема имелась вся необходимая информация. Фрэнк так и представил себе, как рука секретарши кладет консулу на письменный стол папку с его, Фрэнка, именем на обложке и послужным списком внутри.

Фрэнк Оттобре, квадратный человек, круглый человек.

Через сколько еще рук прошла эта папка, прежде чем лечь на стол, теперь уже не имело значения. Он хотел только дать понять Дархему, что ему все ясно, и любая словесная акробатика будет излишней.

Консул понял это и, похоже, оценил. У Дархема хватило совести не притворяться. К тому же он знал, что понимание и уважение могут быть вполне приемлемой альтернативой.

– Располагайтесь, мистер Дархем.

– Дуайт, просто Дуайт.

– Хорошо, пусть будет Дуайт. А ты зови меня Фрэнком. Хочешь что-нибудь выпить? Только без особых претензий. Мои запасы сейчас не в лучшем состоянии, – сказал Фрэнк, выходя на террасу за рубашкой.