Ваним, который оказался подле Фаора одним из первых, первым понял, что произошло самое страшное. Он перехватил Эльнору, мешая королеве посмотреть на сраженного мужа. Женщина пыталась вырваться, но у Хамовника была железная хватка, а его взгляд гипнотически успокаивал с силой внутривенной инъекции.

— Пусть его скорей вылечат! — вырываясь, кричала Эльнора. — Даже если мальчишка отсек ему голову, пусть скорее пришьют на место! Мальчишка безродный! Бой был ненастоящим!

— В этом-то и проблема, ваше величество! — тяжело дыша от потрясения, произнес Ваним. — Короля уже не вернуть!

— Почему?!! — Женщина завизжала, с ужасом наблюдая, как расступаются с опущенными руками люди, только что спешившие оказать Фаору срочную помощь.

— Мальчишка попытался, но не смог сделать все, как положено, — мрачно признал Ваним. — Он не Избранный — наивно было надеяться…

— Что вы говорите?! — нетерпеливо перебила Эльнора.

— Меч юноши дрогнул. Он не отсек голову короля. Он… рассек ее и повредил мозг. Вам лучше не видеть этого!

— О небо! — Королева отшатнулась, едва не теряя сознания.

— Что нам делать? — Капитан, командовавший караулом, спрашивал и у королевы, и у Ванима, поскольку не знал, кого сейчас считать главным.

— Есть закон, — напомнил Ваним. — Безродный, покусившийся на жизнь короля, должен быть осужден и приговорен к смерти!

— Но его величество сами изволили… — усомнился офицер.

— И все же этот бой нельзя считать Поединком Крови: в нем участвовал непосвященный! — возразил Хамовник. — В любом другом случае, вне зависимости от побуждений, убийца короля — преступник, заслуживающий кары.

— Прикажете увести его?

— Разумеется, капитан!

— Да, но что мы скажем народу? — спросил подоспевший помощник Ванима, Лорсен.

— Еще не знаю, — признался Ваним. — Здесь столько свидетелей, что скрыть правду сложно.

— Невероятно! — прошептал Лорсен. — Избранный пал от руки безродного! Первый случай в истории! Что скажет Священный Синод?

— Одно из двух, — тяжело вздохнул Глава Ордена. — Либо мальчишка и в самом деле был Избранным, но мы знаем, что это не так, либо Провидение решило наказать Фаора за святотатство — король Инкрустара слишком часто играл судьбой, подаренной ему свыше… Но ты прав: в любом случае у нас серьезные неприятности!

— Я расследую убийство короля, — объяснил Лорсен, усаживаясь в кресло напротив Хонтеана. Оба находились в комнате, предоставленной Жрецу Времени во дворце Фаора до завершения расследования и суда над Горном.

— Хотел бы поговорить с вами. Вы были тренером этого парня?

Хонтеан слабо улыбнулся с таким отрешенным видом, словно разговаривал сам с собой:

— Не совсем тренером. Скорее учителем…

Хамовник нахмурился, вглядываясь в монаха. При всем своем таланте, читать в душах людей, Лорсен положительно не видел перед собой никакого внутреннего мира, одну заурядную физическую оболочку.

— Учителем чего? Фехтования?

— Духовным наставником. Я не учил Горна драться. Когда мы встретились, юноша уже умел пользоваться холодным оружием.

— Где и когда вы встретились?

— На «Айсберге» — это рабовладельческая космическая станция. Город рабов и Хозяев. Юноша прибился ко мне, ему не хватало моего спокойствия, мне — его жизнелюбия. Мы сдружились.

— Чему же вы его учили?

— Переносить лишения. Жить в гармонии. Не чувствовать себя изгоем.

— Он рассказывал вам о себе?

— Говорил, что отпрыск благородной семьи.

— Что он — принц Горн? Вы верили?

— Я разумный человек. Я верю лишь в то, что знаю.

— То есть не верили?

. — Верил и не верил. Как вы сейчас. Он мог быть принцем, мог и не быть им. И первое, и второе утверждение требует доказательств, не так ли?

Лорсен вздохнул, приходя к выводу, что зря тратит время. Этот человек не хотел или не мог оказать ему помощь.

— Но вы были близко знакомы, — продолжал допрашивать Хамовник. — Вы замечали за юношей нечто такое, что выходило бы за рамки нормального и привычного?

— Был ли этот парень странным? Не более, чем вы или я. А в рамки он, конечно, не вписывался, раз побеждал во всех поединках.

— Вы не видели, как именно он это делал?

— Меня туда не приглашали.

— Но вчера вы были свидетелем странной гибели его величества?

— Не назвал бы ее странной. — Хонтеан сделал глубокомысленное лицо. — Двое мужчин в исступлении лупили друг друга острыми стальными предметами. Что странного, что один из них пострадал?

Лорсен подозрительно заглянул в глаза монаха — там жила тьма, лишенная малейших эмоций.

— Вы намеренно прикидываетесь дураком? — сурово спросил Хамовник. — Разве вчера вы не заметили, что король Фаор на голову превосходит вашего друга?

— Да, конечно. Но победил более слабый. Такое случается.

— Когда Провидение того хочет, — согласился Лорсен. — Но Провидение всегда было на стороне Избранных! Раса королей возникла не сама по себе: мы долгие годы отбирали лучших из лучших, одареннейших из одаренных, удачливейших из удачливых! Первые вставшие у руля истории не были случайными победителями — их показало нам само Провидение!

— Про это я ничего не знаю, — признался Хонтеан.

— Про это знаем мы, служители Ордена, — кивнул Лорсен. — Скажу вам больше. Мы почувствовали, что что-то пошло не так. Мы заметили помутнение в сознании. Почувствовали дисгармонию. Вмешательство… Понимаете?

— Если честно, то нет.

— Мы почувствовали, что кто-то намеренно подтолкнул судьбу Фаора к финалу!

— Это я понимаю, — признал Хонтеан. — Юноша подтолкнул. Он ударил Фаора мечом в живот. Один удар изменил ход всего поединка.

Лорсен стиснул зубы, едва сдерживаясь. У него складывалось впечатление, что раб попросту насмехается.

— Я говорю не об этом! — сердито объяснил Хамовник. — Какая-то сила вмешалась в ход событий. Внешняя сила!

Хонтеан внимательно посмотрел на Лорсена, словно слова Хамовника заставили его задуматься над чем-то очень серьезным.

— Вы хотите посмотреть на вчерашнее происшествие через призму своего вероучения? — понял монах. — Вы думаете, ваша вера подскажет вам ответ на вопрос, почему в природе происходят странные вещи?

— А вы что думаете?! — теряя терпение, воскликнул Хамовник.

— Пока ничего, — задумчиво покачал головой Хонтеан. — Мне нужно время… Можно только попросить вас?

— О чем же?