Стараясь подобраться поближе, Лаваль обогнул еще один валун и увидел неподвижно распростертое на земле тело, облаченное в серый балахон. Присев, он перевернул человека на спину и узнал Дану. Девушка была без сознания, но жива. Левый рукав ее балахона был оборван, а из разодранного до самого локтя предплечья сочилась кровь.

Лаваль достал из подсумка анализатор и приложил к плечу девушки. Автоматический пневмошприц по собственному выбору впрыснул ей под кожу обезболивающее и кардиостимулятор. Перевязать девушку было нечем, и десантник просто обрызгал ее раны из баллончика первой помощи антисептическим составом, который, почти мгновенно застывая на воздухе, образовывал плотную пленку, временно заменяющую повязку.

Убедившись, что с девушкой все в порядке, Лаваль снова выглянул из-за камня. И в этот момент пронзительно заверещал зуммер вызова закрепленной на поясе рации. Лавалю показалось, что этот негромкий писк слышен всем вокруг. Скрипнув зубами, он быстро выдернул контакты из блока питания, и рация умолкла.

Тем временем колонист в десантном шлеме продолжал свой странный танец вокруг огня, все ближе подбираясь к пылающему остову вездехода. От его плеч уже валил пар, и казалось, балахон на нем вот-вот затлеет.

– Давай! Живее! – раздраженно покрикивал на него Кул.

Отчаянно вскрикнув, колонист нырнул по самые плечи в огонь и тут же отпрянул назад, что-то волоча за собой. Балахон на нем вспыхнул. Бросив то, что тащил, колонист с воплями кинулся на землю и стал кататься, пытаясь сбить охватившее его пламя.

Остальные, не обращая ни малейшего внимания на страдания своего единоверца, одежда на котором пылала как факел, оттащили в сторону и принялись закидывать песком вытащенное из огня полуобугленное тело.

За спиной Лаваля громко застонала Дана. Десантник бросился к девушке, придавил ее своим телом к земле и зажал рот ладонью. Дана испуганно раскрыла глаза и слабо дернулась, пытаясь высвободиться.

– Тише, – зашипел ей в ухо Лаваль. – Молчи, иначе нам обоим конец.

Он убрал руку от лица девушки.

– Идти сама сможешь?

Дана кивнула.

Знаком велев ей следовать за собой, Лаваль, пригнувшись, перепрыгивая из тени в тень, побежал к оставленному вездеходу.

– Инспектор, вы хотя бы взгляните на то, что я обнаружил!

– Хорошо, – пару секунд подумав, согласился Серегин. – Все равно голова уже почти ничего не соображает – надо сделать перерыв.

Он неторопливо поднялся из-за стола и вслед за Кийском вышел в зал, оставив дверь в кабинет открытой.

– Присмотрите за арестованным, – велел он сидевшим на подиуме десантникам, проходя мимо.

Храмовые двери с грохотом распахнулись, и в зал торопливой походкой вошел Брас, сопровождаемый Кабонгой.

– Где инспектор? – закричал он с порога.

– В чем дело, лейтенант? – утомленным голосом отозвался Серегин.

Брас подбежал к инспектору. Похоже, его обрадовало, что рядом оказался и Кийск.

– Господин инспектор, мы с Кабонгой заметили вспышку в той стороне, куда уехал вездеход.

– И что, по-вашему, это означает?

– Камни, насколько мне известно, сами по себе не взрываются. Следовательно, это был один из вездеходов. Ни Прошкин, ни Лаваль на вызов не отвечают.

– Теперь, даже если инспектор нам это позволит, мы никуда отсюда не уедем, – усталым, ставшим безразлично-спокойным голосом произнес Кийск.

– Свяжитесь с кораблем, – нервно приказал инспектор.

– Уже пытался, – ответил Брас. – Связи со «Странником» нет.

Инспектор недоуменно развел руками.

– И что полагается делать в таком случае? – спросил он у Браса и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на Кийска.

– Кроме того, и в поселке что-то происходит, – сказал Брас. – Отдельные колонисты то и дело переходят из купола в купол.

– Пресечь немедленно!

– Я не имею возможности поставить у входа в каждый купол по охраннику.

– Задерживать каждого, кто выйдет на улицу!

– Лейтенант! – крикнул дежуривший у дверей Мастерс. – Сюда идут какие-то люди!

Все бросились к дверям.

Группа колонистов, человек тридцать, остановилась в нескольких метрах от входа в Храм. Они ничего не делали, ничего не говорили, – просто стояли плечом к плечу, опустив к земле покрытые капюшонами головы. Из темноты возникали все новые серые тени. По трое, по пять человек они молча подходили к первым и вставали рядом или позади них.

– Так, – Серегин решительно вышел вперед. – По какому поводу эта демонстрация?

Ему никто не ответил.

– Я требую, чтобы вы немедленно разошлись по домам!

Никто из стоявших не двинулся с места. Группа становилась все больше и плотнее за счет все прибывающих колонистов.

– Лейтенант, – тихо произнес инспектор. – Надо навести порядок.

– Каким образом?

Серегин нервно откашлялся и вновь обратился к колонистам. Надо отдать ему должное, – несмотря на всю серьезность положения, голос его оставался твердым и властным.

– Если у вас имеются какие-то просьбы, я готов выслушать их прямо сейчас.

– Вы осквернили наш Храм, – произнес кто-то из стоящих впереди. – Теперь уходите.

– Я хотел бы видеть, с кем говорю, – властно произнес Серегин.

Вперед вышел колонист, подпоясанный зеленой веревкой. Левая рука его была свободно опущена вдоль тела, правая – спрятана по локоть под балахон.

– Меня зовут брат Александр.

– Насколько я понимаю, брат Александр, вы выступаете от имени всех собравшихся.

Колонист ничего не ответил.

– Я согласен, что, возможно, мы невольно оскорбили ваши религиозные чувства, – продолжал Серегин. – Если это так, то я приношу вам свои самые искренние извинения. Я тоже считаю, что Храм – не лучшее место для управляющего колонии. Но давайте вернемся к этому вопросу завтра.

– Вы должны уйти немедленно, – мрачно повторил брат Александр.

– Я бы прислушался к его мнению, – негромко, ни к кому не обращаясь, произнес Кийск.

На поясе Браса запищал зуммер рации. Лейтенант отошел чуть в сторону.

– Слушаю, – произнес он.

– Лейтенант, это Лаваль…

Серегин между тем продолжал вести переговоры, убеждая брата Александра повременить до утра. Он настолько привык, что в ответ на все его доводы колонист повторял одну и ту же фразу, что когда тот вдруг произнес что-то другое, Серегин не сразу понял, о чем идет речь.

– Что-что? – переспросил он автоматически.