Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я могу тебе помочь, – это очень странное чувство, когда ты контролируешь свое тело, но говорит вместо тебя другой человек. – Не могу пока тебе сказать своего настоящего имени, но зато я знаю, что ты за существо.
– И кто я? – в голосе девушки вновь звучит любопытство, наравне со страхом.
Очевидно, что девушка знает о сверхъестественном мире столько же, сколько и я. Почти ничего. И тот факт, что она также является частью этого мира, пугает ее.
– Таких как ты, называют банши, – говорит Вирт, вместо меня. – Это девушки, которые приходят к дому смертника, стонут, плачут и кричат, извещая его о смерти. В древние века вас называли посланниками Смерти. Тот, кто когда-либо слышал ваш крик, утверждал о том, что от него лопаются стекла, разрываются барабанные перепонки и сносит звуковой волной.
– Голос – единственная моя способность? – немного успокоившись, девушка садится на край парты, бездумно уставившись в пол кабинета.
– Кроме голоса, ты можешь предвидеть смерть. Я не знаю точно, но, крик банши значит приближающуюся смерть. Ее крик не значит, что человек умрет в эту же секунду. Он может умереть через неделю, месяц, а может и через год. Никто точно не знает об этом.
– А что насчет самозащиты? – спрашивает девушка, и я тоже об этом подумала. Если у нее есть только ее голос, как же она тогда может защитить себя?
– С помощью голоса. Многие банши, научившись контролировать свой дар, могли использовать его как оружие. Отталкивали от себя звуковой волной на достаточно большое расстояние. Оглушали с его помощью.
– Значит, и я так смогу? – она поднимает голову, смотря на меня с надеждой. Черт, когда на тебя смотрят таким взглядом, невозможно сказать «нет».
Но в это время Вирт вновь отдает контроль мне. Сила исчезает, глаза становятся привычного цвета, а туман расстилается по полу, пока не исчезает до конца.
– Я уверена, что смогу тебе помочь обучиться контролировать его, – отвечаю уже я, спокойно выдохнув.
– В тебе скрывается дух? – спрашивает она, смотря на меня уже без страха или ужаса.
– Можно и так сказать, – пожимаю плечами. – Но только это секрет. Ты никому не должна об этом рассказывать. Хорошо?
– Конечно. Та мне в принципе и некому рассказывать. Друзей у меня нет, – мне ее стало так жалко. В свое время, у меня был Питер, который поддерживал меня. А у нее, во время того, как обнаруживает в себе силу, никого нет. Она никому не может рассказать об этом. Попросить совета, помощи.
– Кстати, я Катарина. Катарина Дарк, – вспоминаю о том, что так и не представилась ей. Подхожу к ней ближе, протягивая ладонь.
– Оливия Скрим, – отвечает Оливия, пожав мою ладонь.
– Вот и отлично. Теперь, можно сказать, мы – друзья, – улыбаюсь от мысли, что в моем окружении появилась хоть одна подруга. А то все парни да парни.
– Друзья? – нерешительно подняв на меня свои огромные голубые глаза, спрашивает Оливия. Пытается удостовериться в том, что мы друзья?
– Друзья.
– Боже, я так рада, – восклицает банши, подбежав ко мне и заключив меня в свои тесные объятья. Немного офигев, с опозданием, но обнимаю ее в ответ.
– Послушай, – решаю заранее предупредить девушку о том, что может нас ожидать. – Я знаю, что сейчас слишком рано говорить такое, но я хочу что бы ты знала об этом.
– О чем? – немного отодвинувшись от меня на расстояние вытянутой руки, Оливия вцепляется ладонями в подол собственной рубашки.
– Дело в том, что меня и духа внутри меня, преследует один очень нехороший человек. Я бы даже сказала, что это совсем не человек. И он хочет моей смерти. Поэтому, ты не должна никому говорить о том, что я не просто девушка. Для всех я просто Катарина Дарк. И все.
– Но почему ты не обратишься в полицию?
– И что я им там скажу? «Извините, но в городе ходит древний вампир желающий моей смерти. Оу, и ему скорее всего несколько тысяч лет. Надеюсь, что у вас есть серебряные пули, что бы усыпить его на несколько часов?». Ты так себе это представляешь? Та меня без суда и следствия объявят сумасшедшей и отправят в дурдом.
– Но что ты собираешься тогда делать?
– Пока что, выжить. Это самое главное на данный момент. И что бы обо мне никто не знал.
– Хорошо, об этом никто не будет знать, – кивает головой девушка, смотря на меня с решимостью в глазах.
– Вот и отлично.
Выйдя из кабинета, мы расходимся по разные стороны, каждая на свой урок.
– Где ты была?
– Твою мать! – выкрикиваю, подскакивая на месте. Резко развернувшись, толкаю рукой Питера в грудь. – Ты с ума сошел? Напугал.
– Прости, – извиняется парень, хотя на его лице нет никакого раскаянья. Он довольно усмехается, а в глазах горят смешинки. – Так, где ты была?
– Ты меня допрашиваешь?
Вот папа мне всегда говорил, что у меня отвратительная привычка наступать в ответ, когда задаешь мне вопрос в лоб. Папа давно понял, что такие трюки со мной не работают, и я наотрез отказываюсь говорить, где я была. А вот Питер об этом не знает. Потому что до этого никогда такого не было. Он не спрашивал, где я была, с кем, и что делала. Но после появления Демиена, он просто стал озабочен мыслью, оградить меня от вампира. Конечно, он сказал, что расскажет мне эту историю после школы, но любопытство то, съедает.
– Нет, просто интересуюсь.
– Ну, если ты просто интересуешься, тогда ладно, – пожимаю плечами, смотря на спокойного Питера. Думаю, что если бы разговор касался темноволосого древнего вампира, у него было бы совершенно другое настроение. А сейчас, это как будто интерес, обычное любопытство. – Я разговаривала со своей одноклассницей. Оливией.
– Это та запуганная девчонка с огромными глазами? – откуда Питер ее знает? Она что, учится в нашем классе, а я об этом не знаю?
– Ну да, – делаю вид, как будто я знала об этом. – А что такого?
– Ничего, – немного неловко отвечает парень, вновь почесывая затылок.
Еще когда мы только познакомились, я заметила, что он довольно часто почесывает затылок, когда нервничает. Когда я спросила у него, почему он так делает, он ответил, что до этого грыз ногти. И что бы избавиться от вредной привычки грызть ногти, он стал чесать затылок. Но потом оказалось, что это тоже достаточно вредная привычка. Но от нее он уже отказался избавляться. Хотя,
