В машине Апраксина сказала:

— Инспектор, будьте бдительны с Марго! Теперь она каждый раз будет вас донимать, требуя все новых и новых детективных сюжетов: она ведь затворница, и ей не хватает материала для своих романов. А еще она маленькая, но коварная соблазнительница крупных мужчин.

— Да что вы? Эта крохотная пожилая девочка? Никогда бы не подумал! Она производит такое хорошее впечатление: слушала так внимательно, задавала умные вопросы…

— А это ее главное оружие — умение слушать. Будьте осторожны!

— Спасибо за предупреждение, графиня. Я постараюсь не утратить обычной бдительности, — комически серьезно поблагодарил инспектор.

Анна ждала их у калитки.

— А у нас гости! — предупредила она, ведя их по дорожке к дому. — Это Айно и Эльжбета. Бабушка Нина ждет вас не дождется: ей ужасно любопытно, как это графиня может быть детективом!

Из прихожей она провела их в гостиную.

— Мы теперь перебрались вниз, тут удобнее для бабушки Нины: теперь она может в любую минуту выйти на террасу и в сад.

За круглым столом сидели Эльжбета, Айно и княгиня Нина Махарадзе. Старушка была одета в черное шелковое платье с высоким кружевным воротником, сколотым большой агатовой брошью.

— Бабушка Нина, позвольте вам представить графиню Елизавету Николаевну Апраксину и ее друга и коллегу инспектора полиции Рудольфа Миллера.

Инспектор галантно поцеловал княгине Нине руку.

— Прошу садиться, инспектор!

Апраксина приблизилась к креслу старушки.

— Я так много слышала о вас прежде, княгиня, что не могла дождаться случая с вами познакомиться. Но мне очень жаль, что представившийся случай поистине трагичен.

— Да уж… Если вы имеете в виду страшную смерть моей невестки Кето. Но если вы говорите об аресте моего внучатого племянника Георгия Бараташвили, то в этом я ничего страшного не вижу. Я давно догадывалась о его аферах с восточными беженцами, так пусть шалопай посидит и подумает о жизни! И позвольте вам представить моих молодых друзей. Эльжбета Маковски, польская актриса. Она замечательно поет под гитару, и вы, может быть, еще сегодня будете иметь удовольствие ее послушать. А это Айно Парве из Эстонии, бывший диссидент и поэт. Но его мы не станем просить читать нам стихи: во-первых, он читает их невыносимо скучно, а во-вторых, все равно никто ничего не поймет, ведь пишет и читает он по-эстонски. Зато он замечательный и верный друг! Ну, а с моей дорогой Анной вы уже знакомы, как мне известно.

Инспектор и Апраксина не стали уточнять, что они знакомы со всеми. Они сели к столу, и Анна принялась разливать чай.

— Ну, так что там с Георгием? Долго придется ему сидеть? — спросила бабушка Нина инспектора.

— Трудно сказать. Дело еще расследуется, княгиня: следствие должно вызвать и допросить более десятка беженцев, с которыми он имел дело. Но зато могу вам совершенно определенно сказать, что в смерти княгини Кето Махарадзе Георгий Бараташвили не подозревается. У него на этот счет есть достоверное и даже проверенное алиби.

— Ну и слава богу! А за беженцев пусть посидит, мерзавец!

— Возможно, он отделается штрафом, княгиня. Но это будет очень крупный штраф!

— Вы с ним увидитесь?

— Несомненно.

— Ну так передайте этому идиоту, что штраф я за него заплачу!

Пока инспектор беседовал с княгиней, Апраксина показала сидевшей рядом Эльжбете фотографии Хорста Шмидта.

— Не этого ли человека вы видели с девушкой в «Парадизе», когда были там с Мишей и княгиней Кето, Эльжбета?

— Я не уверена, что видела именно этого человека, — сказала девушка, внимательно разглядывая фотографии. — Но я и не могу сказать с уверенностью, что это не он. Уж очень заурядное у него лицо.

— Жаль, что вы не можете сказать определенно, — вздохнула княгиня. — Ну нет так нет! — И она положила фотографию на стоявший неподалеку от нее маленький столик — чтобы она была под рукой.

В это время завязался интересный разговор о грядущих переменах в доме Махарадзе. Княгиня Нина рассказала, что у нее есть план попутешествовать этим летом по Германии вместе с Айно и Анной. Для этого она возьмет напрокат хороший большой автомобиль, а может быть, даже и купит его. Они только ждут, когда Айно получит документы на жительство и права: до сих пор он обходился без них, поскольку в округе все полицейские знали княгиню Кето Махарадзе и ее автомобиль. Апраксина поняла, что возвращение бабушки Нины к полноценной жизни идет на самой высокой скорости.

Вечер закончился так же мило: Эльжбета спела под гитару русский романс «Очи черные», обращаясь главным образом к блистающим черным глазам бабушки Нины, потом гости попрощались с хозяйками и на своих машинах отправились в Мюнхен.

— Вы довольны сегодняшним днем, графиня? — спросил Миллер. — Больше вы не будете заниматься самобичеванием?

— Да, в общем, довольна. А вы, инспектор?

— Я тоже. Вот только с этим Хорстом Шмидтом все еще неясно. Но это уже дело техники: завтра оформлю данные для поиска по Германии.

— И в Соединенных Штатах надо его поискать.

— А вот это не получится: у нас недостаточно данных, чтобы задействовать Интерпол.

— Жаль. Я люблю работать с Интерполом, там служат замечательные ребята.

— Ну, они не все сплошь такие уж замечательные детективы, — ревниво возразил инспектор. — Нашей полиции тоже удается раскрыть порой парочку-другую международных преступников. Просто вам нравится американский размах, у вас ведь широкая русская душа.

— А какой же ей еще быть? — пожала плечами Апраксина.

Бывший издатель Хорст Шмидт ни в какие Штаты не вылетал и никуда не пропадал. Инспектор Миллер выяснил это за какие-нибудь полчаса, как только явился утром на службу. Не был он также женат ни на какой русской: его жену звали Ева Шмидт, урожденная Саутер, и работала она медицинской сестрой. Издательство свое он закрыл и выставил на продажу, свою двухкомнатную квартиру в Мюнхене сдал жильцам, а сам отправился жить на покое в собственном доме в городке Варнгау. Инспектор подошел к большой карте Баварии на стене кабинета и увидел, что городок Варнгау находится примерно где-то на середине между Блаукирхеном и Тегернзее. Найти его телефон было делом трех минут, и вот уже густой баритон ответил ему:

— Хорст Шмидт у аппарата!

Инспектор представился и предложил господину Шмидту выбрать удобное время для посещения Мюнхенской криминальной полиции.

— У нас возникло несколько вопросов, связанных с одним трагическим происшествием, случившимся в городе Блаукирхене, и, возможно, вы могли бы оказать полиции помощь в расследовании этого дела.

— Я готов ответить на любые вопросы полиции. Можете назначить мне любое время: я на пенсии и могу прибыть, когда вам будет угодно.