Первую линию прикрывают высланные вперед дозоры, которые развернулись совсем рядом с австрийскими траншеями. У дозорных солдат имеются собаки, которые используются для доставки донесений в главную траншею. Донесения крепят к ошейникам. Если собака бежит назад без донесения, это считается сигналом тревоги.

Бедного графа Игнатьева я застал за тем, как он колдовал над указаниями, полученными от корпусной службы мобилизации. Там указывалось, что в связи с участившимися случаями обморожений необходимо принять меры для того, чтобы держать в тепле ноги солдат. Кроме того, необходимо постоянно иметь для солдат горячий чай. «Такие приказы, – сетовал граф, – легко написать, но трудно выполнить, когда не проходит и дня, чтобы кто-то из ординарцев, что носят обед своим офицерам в окопы, не был ранен».

Адъютант говорил о широком распространении шпионажа и снова обвинял штаб армии. Какой-то человек, направлявшийся через позиции полка на правом фланге, имел при себе приказ, предписывающий пропустить его через боевые порядки. Он пожаловался на то, что передвигаться на участке Преображенского полка опасно, и попросил письменное разрешение пройти через подразделение на левом фланге. Такая записка была ему вручена, но все почувствовали, что запахло жареным, когда командир соответствующего подразделения доложил, что тот человек проявляет желание отправиться еще дальше на позиции на левом фланге. Подозрительного человека арестовали и отправили в штаб дивизии. Из дивизии его переправили дальше, в штаб армии, где его и освободили! Я абсолютно уверен, что в полку, который по численности равен нашей бригаде, должен постоянно находиться офицер разведки. Он должен заниматься разбором случаев шпионажа и отправлять с каждым обвиняемым в этом отдельную сопроводительную записку. И тогда у офицеров штаба армии будет меньше возможностей проявлять столь возвышенное великодушие!

Вторник, 1 декабря 1914 г. Ельча

Вчера вечером Родзянко вернулся из Мехова с очень тяжелой новостью. Под давлением немцев правый фланг нашего оборонительного рубежа был вынужден отступить. Великий князь разочарован тем, что Жоффр так и не отдал приказа о наступлении; он убежден, что немцы явно сместили акцент военных действий с Западного театра.

А в это время генерал-квартирмейстеру Головину поступила информация от агентов о том, что австрийцы не собираются оборонять Краков. Иванов уже отдал приказ 9-й армии отвести свои войска, но в связи с этими данными, а также заметными успехами Радко-Дмитриева южнее Кракова он разрешил нам остаться на месте.

Некоторые из русских думают, что французское наступление не начинается по вине западной дипломатии, поскольку наши правительства приняли дьявольски коварное решение о том, что Россия должна обессилить, чтобы после войны не стать чересчур мощной!

Фатальная слабость данной линии построения не оставляет никаких возможностей для маневра. Если бы в каждой из наших армий было сейчас по одному корпусу в резерве, у нас было бы чем встретить попытку немцев опрокинуть фланги 2-й и 5-й армий, так как мы могли бы нанести удар по колонне противника при маневрировании во фланг и опрокинуть ее.

Во время обеда генерал Безобразов убедительно высказался о необходимости атаковать австрийцев на нашем фронте и захватить Силезию в течение одной недели. Головин согласен с моими мыслями, которые я ему высказал по данному поводу. По его словам, мы в любом случае в течение нескольких дней получим 65 тыс. человек пополнения, а также патроны.

Он показал мне перевод приказа по немецкой армии об экономии артиллерийских снарядов, так как производительные мощности страны не выдержат их чрезмерного расхода. Командирам батарей предписывается не вести огонь по цели, если она перед этим не была тщательно разведана.

Среда, 2 декабря 1914 г. Ельча

Сегодня вместе с адъютантом великого князя Коцюбой выехал в штаб XIV корпуса и в 45-ю дивизию, которую сегодня вечером должна сменить 2-я гвардейская пехотная дивизия.

Великий князь направил Коцюбу собрать данные относительно вооружения и имущества. Выяснилось, что часть солдат 45-й дивизии имеют винтовки с устаревшим прицельным устройством. У некоторых были теплые фуфайки, но отсутствовали зимние кальсоны. Обувь почти у всех оказалась в ужасном состоянии, что было неудивительно, если учесть те расстояния, что солдатам приходилось покрывать, и то, что новую обувь после начала войны им не выдавали. На наши вопросы солдаты отвечали, что кормят их достаточно, но они желали бы получать побольше хлеба, так как предусмотренных пайком двух фунтов им было недостаточно. Я попробовал так называемые «сухари» (русский заместитель наших бисквитов) – это просто высушенный хлеб, который без всякой укладки упаковывается в мешочки.

Потери среди офицерского состава оказались очень велики. Офицер штаба 18-й дивизии рассказал мне, что сейчас во всей его дивизии остались всего 40 человек из 350, с которыми соединение вступило в войну. Правда, некоторые из отсутствующих сейчас в отпуске по болезни или ранению, после чего они обязательно вернутся. Батальонами командуют прапорщики. Сейчас порой на версту фронта можно сыскать лишь одного офицера. Одним из последствий является невозможность контролировать расход огнеприпасов. В одном из полков ежедневно в среднем по семь солдат переходили на сторону противника. Солдаты измотаны выше всяких пределов из-за того, что им долго приходится оставаться в окопах без смены.

День или два назад сюда приезжал начальник службы вооружений Юго-Западного фронта, чтобы забрать в Петроград тело сына. Прежде он занимал должность начальника управления военного обучения. Ничего странного в том, что тыловая служба поставлена так скверно!

Четверг, 3 декабря 1914 г. Ельча

Вместе с Родзянко ездили верхом осмотреть туннель севернее Мехова. Ремонтные работы там ведутся уже более двух недель, но железнодорожный батальон прибыл туда только неделю назад. Сейчас на месте проведения работ находится 1 тыс. человек личного состава батальона и 500 гражданских рабочих.

Восточный край туннеля больше пострадал от разрушений. Сейчас из двух туннелей расчищен только один, и работы ведутся очень медленно. Предполагается, что они будут закончены через три недели, то есть к 24 декабря. Одновременно восстанавливается полотно и железнодорожные мосты на участке до Вольброма, самого удаленного населенного пункта, занятого нашими войсками. Чуть дальше от туннеля мы увидели большую могилу с крестом, которую оставили австрийцы, как бы призывая русских уважать место последнего приюта «храбрых солдат, погибших защищая подступы к своей стране». Похоже, что после столкновения двух эшелонов, которое произошло сразу же вслед за взрывом туннеля, искра от двигателя одного из них воспламенила керосин, отчего, в свою очередь, произошел взрыв двух вагонов с динамитом. Погибли 76 солдат.

Все так же верхом мы проследовали в штаб армии в Мехов. Мне не удалось узнать у Головина, когда мы отправляемся. Я спросил, произойдет ли это в течение ближайших десяти дней, на что получил ответ: «Возможно, гораздо раньше». Но он ничем не подтвердил такой вывод. Полагаю, что смогу съездить в Варшаву или даже в Петроград без риска пропустить что-либо.