— Конечно, — ответила девушка. — Сэнди приготовила для него бульон.

— Я догоню вас, — сказал Леон, и врачи двинулись в коридор, осторожно нагибаясь при выходе. — Бульон — это о-о-очень хорошо! Когда я занимался каттени в Сиднее, обезвоживание представляло собой большую проблему. Влей в него столько, сколько сможешь; главное, чтобы проглотил. Можно просто воду. — Он показал на покрытый капельками влаги кувшин на полу. — Питательные вещества из бульона ему тоже нужны. Каттени большие, сильные и крепкие, но им надо поддерживать обмен веществ.

— Я присмотрю за ним.

— Отлично. — Леон перевел глаза на листок бумаги из коры. — Кто следующий?

— Тот, с переломом ноги, — ответил один из оставшихся мужчин, тоже сверяясь с записями.

Все ушли, и Крис наконец смогла разглядеть ногу Зейнала, покрытую припарками. Склонившись над ним, она почувствовала запах теплого хлеба. Каттени не шевелился, его дыхание было медленным и тяжелым, а широкая, твердая щека на ощупь оказалась такой же горячей, как и прежде.

Прополоскав бывший компресс, девушка обтерла лицо Зейнала. Затем взяла ложку и поднесла к губам каттени воду. Тот автоматически лизнул и проглотил. Крис терпеливо споила Зейналу полкружки, потом снова обтерла ему лицо, руки и грудь. Одежды на нем не было, и девушка не удержалась от соблазна проверить, насколько правдивы сплетни про каттени.

Зейнал оказался совсем не таким мускулистым, как представляла себе Крис. Его тело — по любым меркам — было очень красивым. Удивляясь своим мыслям, девушка покачала головой. «Ну и что такого, если меня восхищает красивое мужское тело? Ничего ужасного — в том случае, детка, если ты не представляешь себе его рядом со своим! Тихо! Успокойся!» — строго сказала себе Крис. И прикоснулась к коже Зейнала. На ощупь она оказалась мягкой, совсем не такой, как можно было бы предположить по ее серому цвету. Девушка выдохнула, пытаясь справиться с внутренней дрожью.

«Никак возжелала каттени? Ну ты и дрянь!»

И все-таки она не смогла противостоять соблазну снова дотронуться до него. Крис пригладила шелковистые серые волосы, мягкие, как у ребенка. Когда Зейнал спал, черты его лица выглядели еще аристократичнее, особенно по сравнению с теми каттени, которых помнила Крис. Да, он определенно высокого происхождения! Девушка так привыкла к внешности Зейнала, что теперь он не казался ей инопланетянином. Хм-м-м. Ну, уж лучше так, чем буйная ксенофобия!

В промежутках между обтираниями — Крис удалось дать каттени немного остывшего бульона — девушка ложилась на соседнюю кровать и дремала. Она задумалась, знает ли Зейнал, что они изо всех сил пытаются помочь ему? Он так и не пошевелился, даже когда ему ставили горячие примочки.

* * *

Раздавшийся снаружи приглушенный шум сообщил Крис о том, что в лазарете что-то происходит. В дверной проем просунул голову Ленни:

— Он, может, и не ест, но ты должна!

Прежде девушка даже не осознавала, насколько пуст ее желудок.

— И чем кормят? — весело спросила она.

Ухмыляясь, Ленни вытащил из-за спины тарелку, прикрытую глиняной крышкой.

— Все не так уж плохо! — произнес он и снял крышку.

— О боже! Выглядит вполне по-человечески! — приятно удивилась Крис.

На тарелке красовались вареные клубни, кусок птицы (судя по форме крыла) и двойная порция овощей.

— То, что доктор прописал! Оставляю это тебе! Ой! — Ирландец снова возник в дверях. — Сегодня вечером общее собрание, по звуку гонга!

— Гонга? — переспросила девушка, но Ленни уже не слышал ее.

Она с аппетитом поела. Еда оказалась превосходной. Пайки и походная пища, несомненно, были весьма питательны, зато настоящая, разнообразная еда… Вот это настоящая цивилизация!

Когда Крис закончила трапезу, в пещеру торопливо вошел Леон, отдохнувший и посвежевший.

— Поспала? Рассказывай!

— Пил и воду, и бульон, а еще я обтирала его. Но он не шевелится, — тихо закончила девушка и выжидающе посмотрела на Леона Дэйна.

— Хм-м-м. И не должен. Настоящий мужик из разряда «улыбайся-и-терпи»! Из тех, что страдают молча. Думаю, он совсем не так бессознателен, как тебе кажется. Зейнал?

Врач наклонился к каттени, положил руку ему на лоб, потом — на артерию с левой стороны шеи. Проверил температуру, ощупал бедро.

— Хм-м-м-м.

— Твои «хм-м-м-м» становятся все длиннее, — саркастически заметила Крис.

— Когда сомневаешься, задумчивое «хм-м-м-м» вселяет уверенность.

— М-м-м?

— «М-м-м» тоже сгодится! — Леон, сняв примочку, аккуратно осматривал рану. — Да, похоже, работает.

— Правда? — Крис пододвинулась к нему, пытаясь увидеть, что же обнадежило Леона.

Мерзкая дыра выглядела… более здоровой, вот, пожалуй, единственное слово, которое пришло на ум девушке. Миленький красный цвет вместо неприятного багрового. И опухоль определенно спала, теперь можно было различить колено.

— Я с тобой согласна.

— Продолжай обтирать его… Ага, очнулся! — внезапно добавил врач, когда Зейнал уставился на них широко распахнутыми глазами.

— Мне надо отлить, — отчетливо произнес каттени.

Леон со смехом поднял стоящую в ногах кровати посудину хитроумной формы. Крис, до сих пор не замечавшая ее, поспешно ретировалась.

Врач вышел из пещеры, неся в руках посудину и посмеиваясь себе под нос.

— Все будет в порядке. Уже в порядке. Не забудь про сегодняшнюю встречу!

— И давно ты проснулся, Зейнал? — робко поинтересовалась Крис.

— Включаюсь и выключаюсь, — ответил каттени, зажмурившись.

Но он протянул руку, а когда девушка взяла ее, снова открыл глаза. От его взгляда в груди Крис родилось какое-то непонятное чувство, такое сильное, что потекли слезы.

Зейнал очень нежно улыбнулся. Его кожа все еще пылала.

— Я знал, что ты здесь. И по воде тоже. Мило, очень мило с твоей стороны.

— Вовсе нет, — девушка накрыла его руку своей, — ты… мы — напарники. Мы присматриваем друг за другом.

Его глаза широко раскрылись.

— Напарники?

— Ну, я не знаю более подходящего слова. Я не дам тебе упасть.

— Это я понял. — Зейнал выпустил ее руку и снова закрыл глаза. — Воды? Я могу пить еще. — Его губы растянула слабая улыбка. — Вкусная вода.

— Мы называем это бульон.

— Хорошо.

Крис кормила его и радовалась.

* * *

На встречу собралось много народу, хотя Крис и не увидела некоторых из ближайших помощников Митфорда, ругарианцев и Дойлов. Пришли все пациенты, способные добраться до уступа перед лазаретом: Анна с малышом, больные с переломами. Отсутствовал только Зейнал.