«Хотя если подумать, вся наша жизнь сейчас — сплошные объятья. Жаль, что это пройдёт лет через 70. Она не будет такой порывистой и эмоциональной. Сможет себя контролировать и при желании переключаться с вожделения на что-то более интересное».

— Хотя что может быть интереснее этого? — он обвёл языком вокруг розового соска и обхватил его губами.

Герти откинулась назад, поддаваясь на его безмолвные уговоры.

— Как жарко…

Он взглянул на посветлевшее небо. И вокруг. Он узнал это место. И продолжил раздевать и целовать её, срывая с губ слова возражения.

Он уложил её на первые опавшие, ещё зеленые листья и придавил своим телом, заставляя сильнее раскинуть ноги.

— Кай… — он вошёл в неё резко, почти не лаская и сразу задал ускоренный темп.

Она застонала под ним.

— Жарко… — и открыла глаза. — Это солнце! Рассвет!

— Да… И мы скроемся, как только ты кончишь… — прохрипел он и продолжил всаживать член в горячую мякоть.

Смертельная опасность щекотала нервы не только ему. Через несколько толчков Герти вскрикнула, напряглась, её лоно увлажнилось ещё больше и начало быстро сжиматься, подгоняя его к развязке. Мошонка сжалась на секунды и излила горячее семя, в оргазмирующее тело юной вампирши.

— О-о-о… — не сдержал он стона и сделал последний толчок.

Хотелось лечь, закрыть глаза и сполна прочувствовать законное наслаждение. Но золотистые лучи уже тронули верхушки деревьев и вот-вот могли добраться до них.

Кай схватил под мышки ничего не понимающую Герти и отполз вместе с ней в сторону буквально на метр. Трава под ними примялась, согнулась и превратилась в гладкую поверхность.

— Ой! — только и успела пикнуть девушка, мягко соскальзывая по влажной земле в глубокую яму, где пахло сыростью и глиной.

— Это старая волчья ловушка. Сегодня мы будем спать здесь, — Кай по-прежнему не выпускал её из рук, обнажённую и беззащитную…

«…только на вид».

— Я испугалась, — доверчиво сообщила Герти.

— Тебе нечего бояться рядом со мной.

Она прижалась к нему крепче и устроилась на плече. Вкусная, нежная, ещё неопытная.

«Моя Герти…»

В памяти всплыло осуждающее лицо Ларса. И почему-то подумалось, что лучше бы он совсем не возвращался.

Герти любила осень.

Нарядная, уютная, она радовала прохладой, свежестью и рождала в сердце ощущение чего-то нового. Матери же больше нравилась весна.

— Как можно любить слякоть и вонь под ногами? — возмущалась Герти. — Посмотри в окно, лес такой красивый сейчас, будто позолоченный.

— Красивый, — Ханна проткнула полотно вышивки и вытянула наружу жёлтую нить. — Вот только осенью всё умирает. Как подумаю об этом, аж жуть берёт…

— Мам, ты такая впечатлительная…

«Мама…»

В самый разгар осени Герти начала особенно остро скучать по матери.

Но Кай не давал грустить. По большому счёту всё лето и осень Герти провела в его объятьях. В них она засыпала. И просыпалась с улыбкой на лице.

Ларс если и вспоминался, то каким-то старым сном. С Каем она не заговаривала о древнем вампире, чувствуя, что само существование бывшего соперника ему не приятно.

О будущем Герти думала с каким-то странным спокойным равнодушием. В ранней юности она мечтала выйти замуж за любимого. Потом — просто удачно сочетаться браком и стать хозяйкой замка.

Сейчас же она сидела на ограждении замковой башни, одетая в новое красное платье.

«Ни дать ни взять — графиня, сказала бы Марта».

И смотрела вдаль.

Темнело. Небо хмурилось. Рваные облака задевали горные вершины и собирались просыпать на землю колкий ледяной дождь. Или снег.

— О чём мечтала, то и сбылось…

— О чём же ты мечтала? — Кай тоже влез на ограждение и устроился напротив.

— Жить в собственном замке.

— Милая… не хочется тебя расстраивать, но мы здесь — не хозяева.

— Чей же он? Я почему-то думала, что вампиры, как древние люди, чтят право сильного. А мы тут — единственные сильные.

— Это замок Ларса. Он сильнее нас обоих, — Кай заметно напрягся.

— Он был здесь королём?

— Нет. Ларс родился в Романских трущобах. А этот замок он нашёл. И сделал своей вотчиной.

— Значит башни действительно строили люди? Какому безумцу пришло в голову жить внутри горы?

— Тому, кто хотел защитить своё потомство и верных людей от нападений. Ларс рассказывал, что сад — это всё, что осталось от плодородной долины. Где-то под скалами погребена целая деревенька.

— Что же случилось?

— Драконы. Магия, — Кай пожал плечами.

— Не смеши. Магия осталась в сказках. Ты сам говорил, что кроме вампиров, в мире не существует иных чудовищ.

— Это правда, больше никого не осталось… В изначальные времена таких, как мы было много… Дети света и ночи жили относительно мирно.

— Куда же все подевались?

— Что-то произошло. Толи кто-то украл у кого-то дочь. Толи сына женили не по уговору. Началась долгая, затяжная война, которая уничтожила почти всех.

Герти заметила первые снежинки, кружащиеся в воздухе. Вампирское зрение позволяло рассмотреть каждый зубчик и впадинку.

— Тем временем людей на юге становилось всё больше, их земли скудели. Они пошли на север, на опустевший материк и расселились здесь, на местах былых сражений.

— Это были анты?

— Да.

— Ларс рассказывал про них.

— Он сам из них. Родился во время упадка империи.

— И видел иных существ?

— Нет. Анты верили лишь в силы природы, и начали с того, что уничтожили всё странное и пугающее. Всё, что не укладывалось в их картину мира.

— А потом они сами пали. История справедлива… Не понимаю только, почему варвары не сохранили города?

— Кое-что сохранили. Но вообще-то им не было дело до городов и великих храмов. Они хотели добычи и славы…

— А когда получили…

— Их племена осели на землях нынешних стран Света. Правители построили свои мрачные замки. На жалких остатках магического мира образовались две религии. И снова были войны.

На выставленную ладошку Герти падали снежинки. Она рассматривала их, удивляясь тому, что снежинки не тают.

— В те мрачные столетия приверженцы Темных и Светлых богов начали плодить вампиров и магов, чтобы использовать их, как оружие. Через столетия множество вампиров осело на севере. Маги перебрались в Ландмэр и только что образовавшийся Тан. Силы перетекали от одного королевства к другому. Люди не могли не воевать. Они не допускали мысли, что Свет и Тьма могут существовать вместе.