– Правда, справедливости ради, стоит сказать, что уйти ей особо некуда – квартирный вопрос никто не отменял. Тем не менее: всю жизнь быть под прессингом подонка – это себя не уважать, и мне до сих пор непонятно, ради чего?! Ради меня?! Но никакого пиетета к отцу я не испытываю – только ненависть и обиду за то, что мне пришлось расти в такой атмосфере, а потом бороться с комплексами и перевоспитывать себя самому!

– Вам не позавидуешь, – Анна прошлась по просторной кухне, заставленной старым кухонным гарнитуром советского происхождения, словно декорациями к ретро-фильму. Невысокий холодильник «Бирюса» тихо дребезжал в углу, завершая вполне себе гармоничную картину.

– Ничего, я справился, – произнес Иван, выуживая за хвостики из коробки свежие пакетики чая. – Но мой друг – нет! У него тоже были проблемы в семье, он сильно психовал из-за этого, а потом подсел на наркоту. Она-то его и сгубила, – на скулах юноши заходили желваки. – Он был настоящим другом, классным парнем, но я ничего не смог сделать…Никто не смог – он сознательно выбрал уход от действительности, где ему было очень плохо…

– Ужасно, что в первую очередь страдают именно дети! – подхватила Анна, опять заговорив о дочери. – Вчера я увидела на плече Оли свежую татуировку. Причем это была лишь часть рисунка – другая, возможно, большего размера, уходила под майку на спине…

Внимательный взгляд Ивана выражал искреннее сострадание. В ожидании новой порции кипятка он прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди.

– Примерно год назад я позволила ей сделать крохотную тату на щиколотке, – продолжала Анна, ободренная неприкрытым интересом со стороны юноши. – Тогда она еще спрашивала моего совета или разрешения, – женщина горестно усмехнулась. – Но теперь все по-другому. Я боюсь, как бы она непоправимо себя не изуродовала…Или не подхватила какой-нибудь гепатит!

Громкий щелчок возвестил о том, что кипяток готов.

– Вы пытались разговаривать? – спросил Иван.

Анна вздохнула.

– Она меня почти игнорирует. Или грубит. Скрывается в своей комнате. Особенно, когда дома отец. Он ведь никогда ею не занимался – некогда было отвлечься от бизнеса. Хотя не могу сказать, что он не любит Олю. Любит, но как-то по-своему, на расстоянии. Ничего не жалеет для нее, готов баловать дорогими подарками, но это больше похоже на откуп…– подытожила Анна, сопровождая юношу обратно в комнату.

– Это явный протест с ее стороны, – на основе собранных фактов, Иван уверенно озвучил диагноз.

– Понимаю, – согласилась Анна. – Но я бессильна что-либо предпринять – видимо, упустила нужный момент…Да и уважение потеряла…

– Надо что-то делать! – решительно заявил молодой человек, столь же решительно раскладывая по блюдцам белые кирпичики суфле. – Вы ни в коем случае не должны опускать руки! Ведь это ваш ребенок! Поверьте, от родителей зависит очень многое!

Его горячий возглас воодушевил Анну.

– Спасибо, Иван! – воскликнула она. – Вы меня вдохновляете на решительные действия! Для начала следует сбросить маску лицемерия и развестись к чертям! Возможно, это мой последний шанс наладить с Олей хоть какое-то взаимопонимание!

Несмотря на бодрые заявления, Анна выглядела расстроенной, что не ускользнуло от внимания Ивана. Взрослая, стильная женщина, чей внешний вид говорил о том, что все у нее в жизни «зашибись», по факту оказалась абсолютно несчастной, ничуть не лучше его собственной матушки. Она пыталась хорохориться, но в больших серых глазах застыло выражение, похожее на то, которое Иван не переносил с детства. Часто наблюдая его в маминых глазах, он чувствовал, как сжимается сердце, а кулаки чешутся в порыве установить справедливость.

– Не переживайте, пожалуйста! – воскликнул он, чувствуя, что должен что-то предпринять. – Хотите, я поговорю с вашей Олей? Думаю, что смогу найти к ней подход, ведь я не намного старше, мне двадцать два! Да и мой собственный «багаж», в смысле, опыт, пригодится для разговора по душам…

Глаза Анны загорелись от неожиданного поворота.

Помимо неоспоримых внешних достоинств, парень обладал добрым сердцем, и его простые теплые слова возымели мгновенное действие. Женщина почувствовала, словно гора свалилась с плеч.

Все еще не веря в происходящее, она поторопилась согласиться.

– Это было бы здорово! – Анна боялась выказать степень своей радости. Она и мечтать не могла о том, что когда-нибудь познакомит самого классного на свете юношу с самой любимой в мире девчонкой! Ведь если они подружатся, она сможет наслаждаться его присутствием чаще, и, возможно, даже на своей территории!

– В ближайшее время я все организую, добавила она, уже прикидывая в мыслях сценарий ненавязчивого знакомства молодых людей. Чувствуя, как в ней просыпается авантюризм Ирины, Анна улыбнулась.

– Долго не тяните, – строго произнес Иван. – Болезнь требует немедленного оперативного вмешательства!

– Я так вам благодарна! Вы внушили мне надежду, что все еще может благополучно разрешиться!

– Мне совершенно не сложно это сделать, – проговорил молодой человек. – Вы в не меньшей степени стараетесь для меня, принимая участие в моей судьбе! Можно считать, что это взаимно!

Последние слова юноши заставили Анну в очередной раз себя возненавидеть. Отвлекшись на свои проблемы, она вновь забыла, по какому поводу они сидят в квартире Ивана вот уже больше часа. Схватив со стола телефон, она сделала вид, что читает сообщения, глядя на экран невидящими глазами.

– Ваня, мне ужасно неудобно, но наш гадский товарищ сегодня не сможет подъехать! – произнесла она упавшим голосом, демонстрируя всяческое порицание в адрес господина, заставившего их напрасно себя ждать. – Пишет, что стряслось что-то срочное – по телефону не объясняет… Дико извиняется, – зачитывала она вслух несуществующие реплики.

– Жаль! – юноша постарался скрыть разочарование, в то время как Анна чувствовала себя лживой сволочью. – Но охотно верю – в Москве нужно крутиться, по-другому никак! С другой стороны, нет худа без добра, – мы с вами отлично пообщались!

«Ты даже не представляешь себе, насколько «отлично» – подумала Анна, испытывая массу противоречивых чувств.

– Да, супер, спасибо вам за чай, мне пора бежать, – заторопилась она, опасаясь, как бы юноша не уличил ее в обмане. – Я выясню, что там у него приключилось и в следующий раз самолично притащу за шкирку! – клятвенно пообещала она, запрыгивая в балетки.

Иван расхохотался, представив раскрасневшегося знатока живописи, подгоняемого сзади пинками.

– Я против насилия, – миролюбиво возразил он. – Предлагаю действовать дипломатично.

– Вы правы, – взгляд Анны напоследок скользнул по чистейшей коже (как будто с эффектом plumped – мелькнула мысль). – Несмотря на то, что я вас в два раза старше, мне стоило бы многому у вас поучиться!

Проигнорировав лифт, застрявший на этаже с момента ее подъема, Анна вприпрыжку побежала по ступенькам. Весы мыслей качались то в одну, то в другую сторону.