class="v">Иль сыр гнилой с червями —

Тому сидеть с чертями.

Немецкую кто сласть,

Сквернейшей ествы часть,

К себе приемлет в рот

Проклятый цукер брот,

И скоромом свое кто брюхо набивает,

Аливки, сельдерей, салат употребляет

И песей скверный гриб, назвавши шампиньён,

Безбожно трескает кто каперцы, бульён,

Миногов и сельдей,

И устриц и угрей,

Отродья что змеи

И кушанье чертей,

Аввакум возвещает,

Под клятвой запрещает.

Кто севши за обед

Засвищет, запоет,

Политику ведет,

При людях не блюет,

Иль святостью кто сей мерзит, пренебрегает,

Что естьли в ризах поп сопит, пердит, рыгает,

И также для своих кто собственных остуд

Сажает вместе есть с собою из посуд

Юстицкого сверчка,

Приказного крючка,

Солдата, рифмача,

Холопа, палача,

Содомскую плотицу,

Танцовщицу девицу;

Не носит кто креста,

Не держит кто поста,

Иль держит, да не так,

Держать надлежит как;

Не пьёт кто, например, вина по красауле

Во славу Божию, чтоб усидеть на стуле,

Не ест гороху, щей и киселя, кулаги,

Корчаги по две в день, не пьет кто пива, браги;

В урыльник сцыт,

Во сне храпит, пердит,

В избе поет, свистит,

Ебет, сапит, пыхтит,

Мудами толку ищет,

Притом поносным дрищет;

Под тем земля горит,

Кто с немкой блуд творит,

А смертный грех велик,

Кто носит хуерык.

Иль паче кто с женой неладно пребывает,

Не правилом ее пехает.

Высоко, например, кто ноги подымает

Иль стоя позади, иль сидя уебает,

Иль презря весь закон

От многих забобон

Пристрюня в афедрон

Её ошмарит он.

Такому любодею

Вертеть дырой своею.

Кто кроме череды,

Не чтя пятка, среды,

Во всякий день грешит.

В пизде рассол сушит;

А паче же притом кто гузно подтирает

Бумагою себе и рук не обмывает,

Бумаги за столом сидев не шевелит,

А сидя на говне молитву сотворит;

При лишнем при бревне,

Поповой при родне,

Купецкой при жене

Кто молвит о говне,

По-новому крестится,

За Никона божится;

Немецкий кто обряд

И демонский наряд,

Не ходит без брызжей

И носит кто тупей

Иль бороду себе как иноверный бреет,

Цифирью мерзкою щитать кто разумеет,

Иль ересь полюбя, французским языком,

Смердящи яко пес, боярина мусьём.

Гудок зовет капель,

Боярышню — мамзель,

Боярыню — мадам,

Красавицу — шарман,

Дворянчика кадетом,

Служителя валетом?;

Кто, Бога не боясь

И в харю нарядясь,

Влеча себя во ад,

Поедет в маскерад,

И в демонском себя присообщая лике,

Кто ходит на театр, играет на музыке,

По-новому одет, кто прыгает балет,

Танцует менует и смотрит кто в ларнет;

Анафимска душа,

Кто скачет антраша,

И все те плесуны,

Спустив с себя штаны,

На хую у сатаны

Вскричат «трах таланы»?

Кто ересь полюбя

И веру погубя

Нечистой силы сын,

Наперсник сатанин,

Ефрема Сирина писанья не читает,

Читая же его, кто слез не проливает,

Юродивым притом не хочет в свете быть,

Феодоритов бред за истину не чтить;

Не любит толокно,

Сам-друг глядит в окно,

Не парится с женою,

Купается весною,

Не вправивши рукою,

Стучит в пизду елдою;

Не верует кто снам,

Колдовкам, колдунам,

Что леший есть в лесах,

Кикиморы в домах,

Что ночью мертвецы выходят из могилы,

Что к носу и щекам приставить можно килы,

Волками что людей возможно превратить,

Навстречу что попу не должно выходить;

Что соль просыплется,

Петух прокрикнется,

Что курица вспоет,

Что кошка заскребет,

Великой тут напасти,

Бед должно ожидать и страсти,

Коль идет попизон,

Навстречу фармазон,

Ты очи вверх взведешь

И навзничь не падешь.

Иль знаешься, иль пьешь, иль ешь ты с армянином,

С калвином, лютером, а паче с жидовином;

Анофрей говорит о двух тех головах:

Седые быть хотят, кто ходит в париках,

Хоть стар будь или млад,

Тот прямо пойдет в ад,

У чорта на битке,

Как будто на коньке,

Там будет век сидеть

И плакать, и реветь.

Кто сей болтает бред,

Что весь вертится свет,

Что чалмы, калпаки,

Что бриты елдаки;

Подняться естьли вверх — увидишь, как вертятся,

Поетому муде анофренски трудятся,

Туда-сюда оне трезвонят и летят,

С блаженною биткой вкруг света же спешат.

О, вымысл дерзновенны,

Псом-немцем учрежденны,

Тебе всем светом

На хую быть надетом

И ветреной вертушкой

Быть дьявольской игрушкой.

Прямая тот свинья,

Кто так же как Илья

Гремит на небесах,

Стучит на колесах;

Вить не было того у предков на примете,

Чтоб цуком лошадей кто ездил на карете;

А паче кто сию нелепость говорит,

Что будто не Илья на небе гром творит,

Но в тучах будто пар

Рождает гром-удар,

Сего еретика

Июдина битка

Ударит и ошмарит,

Как огнь его ожарит.

Кто к девке подойдёт,

Потреплет, обоймёт

Затеи и фигурны,

Кто строит с ней амуры;

А в пьянстве не ворчит, душою не костится,

Проспаться на грязи с свиньею не ложится,

Притом от спеси песнь священну не орет,

О вере ревностно гортани не дерет;