— Подрался! — буркнул он и спрятал глаза.

— Для такого количества синяков, шишек и ссадин, драться надо со стадом бешеных лошадей.

— А их и было стадо. «Жеребцов»…

Я непонимающе глянул на Стеллу.

— Банда это такая! Подростковая! Зовут себя «Жеребцами»! — пояснила она спокойно, — а Тома побили потому, что он бой проиграть не захотел!

— Какой бой?

Она замолчала, неожиданно смутившись.

— Бокс! — вместо нее вмешался Том. — У черных тоже есть свои бои, там и ставки делают. Но у белых бьются только мужики, а у нас есть и бои подростков. Главное, чтобы вес один был!

— Понимаете, с деньгами у нас не очень, — все еще смущенно сказала Стелла, — вот Том и занялся боксом. Там даже проигравшим за бой платили. А потом у него пошло. Он худенький, так что с ним в одном весе те парнишки, что на год-полтора помладше. А силы и злости в нем много…

— Ну, еще бы! — невольно усмехнулся я, — при его судьбе не мудрено обозлиться!

— Он и побеждал. Был фаворитом. И как-то раз кто-то из букмекеров решил сжулить. И Тому передали, чтобы он «лег».

— А я не стал! — возмущенно сказал Том с кровати. — Я в тот бой на себя поставил! Много! Почти все, что заработал!

— Вот после этого «Жеребцы» и побили Тома в первый раз. И сказали, чтобы не приходил снова!

— А как же я не приду? Мама одна нас не прокормит! — вступил со своей партией Том.

— Хорошо-хорошо! Успокойся только, а то раны разбередишь! — попытался я угомонить его. — Стелла, можно вас на пару минут?

Когда мы вышли на крыльцо, я тихо попросил:

— Постарайтесь его удержать! Ему сильно досталось. Скажите, что, когда он полностью выздоровеет, я постараюсь найти ему работу.

— Спасибо, Юрий. Спасибо. Только… Зря вы это. Вылечите его и отойдите от нас. Иначе и сами пострадаете.

— Потом поговорим! — улыбнулся я и спросил. — А вы знаете, что означает ваше имя?

— Имя как имя, — равнодушно ответила она, — родители дали.

— Нет уж! Большинство имен что-то означает. Ваше имя на молдавском означает «звезда».

— На молдавском?

— Это язык такой. Очень похож на румынский,[109]немного на латынь…

— Да? Тогда, наверное, и правда что-то значит… Родители приехали из Румынии.

— Да? — усмехнулся я неожиданному пониманию, надо же, не знаешь, где и когда пригодится неожиданное знание, — тогда и фамилия их, наверное, была не Эпир, а Епырь, верно?

— Как-то похоже… — неуверенно ответила она. — Точно не помню, я маленькая была, когда отец умер. А мама пользовалась местной версией. А что, и фамилия что-то означает?

— Означает! Это заяц. Зайчонок.

Она улыбнулась. И, попрощавшись со мной взмахом руки, ускользнула в подвал.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«Я уже писал, что встреча со Стеллой была одним из „случаев, меняющих судьбу“. А вот с Фань Вэем, наоборот, мы пересеклись бы обязательно. Это было в моих планах, просто так случилось, что он сделал шаг навстречу первым».

Нью-Йорк, Бронкс, 19 апреля 1896 года, воскресенье, пятый час дня

Когда я подошел к крыльцу, ко мне обратился все тот же китайский подросток:

— Простите, сэр, не найдется ли у вас пара минут, чтобы пообщаться с моим дедушкой? У него к вам важное дело.

Я остановился и, прежде чем ответить, демонстративно внимательно осмотрел его с ног до головы. «А ведь парнишка одет не так уж и плохо!» — вдруг подумал я. Меня все еще подводят стандарты моего времени. И порванная в трех местах одежда кажется мне признаком бедности. Но тут и тинейджеры из зажиточных семей, случается, носят куда худшую одежду. А китайцы, по местным понятиям, бедны. Значит, это не просто подросток, а любимый внук уважаемого деда.

— Я собирался пить чай! — ответил я ему. — Но, если твой дедушка составит мне компанию, с удовольствием пообщаюсь с ним за чаем.

Парень озадаченно мигнул, словно я захотел не чайку с престарелым гастарбайтером попить, а напрашивался на прием к императору Китая. Но через секунду он взял себя в руки и стрелой метнулся к старику, сидевшему неподалеку. Надо же, пресловутые «китайские церемонии». Дедуля не может не знать английского, раз ведет тут бизнес уже много лет. И он точно слышал меня. Но подросток явно пересказал ему наш разговор на ухо. Китаец махнул рукой и коротко распорядился. Весь двор тут же пришел в движение.

— Проходите сюда, пожалуйста! — вежливо и звонко позвал меня подросток. — Мы сию минуту принесем стол, второе кресло и все, что нужно для чаепития.

И действительно, я едва лишь подошел к старику, как его внук притащил второе кресло для меня, а женщины, «выпасавшие» детей, притащили невысокий плетеный столик. Еще минута — и дети, игравшие неподалеку, принесли чашки. Минуты через две принесли и чайник с чаем.

— Действительно быстро! — удивился я. — Простите, мистер Вэй, но я не в курсе, как по законам вежливости у вас принято пить чай. Сам я из России, и у нас это делают иначе.

— Ничего! — улыбнулся старик, — мы оба в Америке, и оба можем разумно отклониться от обычаев, как от обычаев родины, так и от местных. Главное — это стремление понять друг друга, верно?

— Верно, — согласился я.

— И, кстати, об обычаях. В Китае первой ставят фамилию. Так что я мистер Фань, а не мистер Вэй! — улыбнулся старик.

— Простите!

— Ничего, ничего! Мне понравилось, что вы не отказали в помощи мисс Эпир… Или как там правильно…

— Епырь. «Заяц» на языке ее предков. А у вас хороший слух!

— Не жалуюсь. А имя ей идет. Звезда. Звездочка… — он снова улыбнулся, — кстати, моя фамилия означает «образец». А имя — «величие», или «внушительная сила». Так что я, получается, «образец величия»! — и он весело засмеялся. Мне же смеяться не захотелось. Вспомнились истории про триады,[110]читанные в моем времени. Да и то, как быстро выполняли домашние его распоряжения, навевало интересные мысли. Опять же, у внука его, по местным понятиям, одежда была слишком уж целая…

— Может быть, ваши родители не так уж и промахнулись? — ответил я, — иногда внутренняя суть вовсе не соответствует тому, что о нас думают окружающие.