Саш по-прежнему не приходил в сознание. Лукус пытался вливать ему в рот капли, натирал виски мазями, но ничего не помогало. Саш лежал неподвижно и почти не дышал. Сердце его билось медленно и еле слышно.

— Оставьте, — прошептал призрак, когда под утро шестого дня Лукус вновь попытался привести в чувство Саша. — Ваш друг далеко сейчас. Здесь только его тень, но он должен вернуться. Он жив, и душа его не повреждена. Иначе и тени бы его здесь не было. Просто давайте ему пить и ждите.

— Почему мы не встретили ни одного поселения ари? — спросил Хейграст. — Остатки дорог, оросительных сооружений, домов. Мы должны миновать до реки не менее пяти крупных поселков.

— О каких поселках ты говоришь, нари? — прошелестел призрак. — Если тебя интересуют развалины домов ари, мы обходим их восточнее. Руины служат прибежищем неупокоенным и диким тварям. Но сегодня вы увидите город. У русла реки Маны я появлюсь днем. Останавливайтесь, как увидите развалины. Город мы не минуем, потому что в нем переправа на другой берег. Мост. Неприятное место. Без меня не заходите в город. Ваш путь — в сторону высокого холма с плоской верхушкой, затем идите на одинокое дерево.

С этими словами призрак растворился. Хейграст, как всегда, вздохнул с облегчением. Нари достал карту и показал Лукусу узкую извилистую полосу. Река Мана вытекала из озера Антара и впадала в Инг напротив земель кьердов.

— Ургаин, — прочитал Лукус название городка. — Единственное близкое место, где есть мост. Примерно на полпути от устья Маны до Ари-Гарда. Если другого пути на север нет, то опаснее места не придумаешь. Я слышал, что берега Маны обрывисты, но достаточная ли это причина, чтобы переправляться здесь?

— Утонский мост тоже единственный путь через каньон, — ответил Хейграст, — и мы идем именно туда.

— Не скажи, — возразил Лукус. — Ближе к Сварии каньон становится более пологим, расширяется. Я думаю, что при желании там можно найти дорогу не только пешему, но и конному. Что касается ловкого одиночки, он способен преодолеть обрывы каньона почти в любом месте.

— Конечно, — кивнул Хейграст. — Если только он самоубийца, чтобы соваться в Мертвые Земли или к кьердам.

— Рано или поздно все потянутся на эту равнину, — задумался Лукус. — А уж кьерды обязательно. Их земля слишком плотно зажата между Салмией, Сварией и Дарой. Что-то я сильно сомневаюсь насчет второго торгового пути для Эйд-Мера.

— Все войны рано или поздно заканчиваются миром, — заметил Хейграст, складывая карту.

— Да, но иногда в войнах гибнут целые народы, — вздохнул белу. — И в таком случае это мир на кладбище. А Валгас, скорее всего, добавил бы, что рано или поздно любой мир заканчивается войной. Дан! Хватит дремать!

Дан вздрогнул, ухватившись за холку Бату, и открыл глаза. Ему приходилось несладко. По утрам отряд делал еще не менее полудюжины ли, затем располагался на привал. Дежурили по очереди Лукус и Хейграст. Дан сначала протестовал, но вскоре перестал. Вечерами после недолгого сна и перед появлением призрака Хейграст заставлял мальчишку брать в руки деревянную палку и учил обращаться с мечом. Вначале показывал движения, затем требовал утомительного повторения, а после начинался бой. Поочередно Лукус и Хейграст нападали на Дана. Мальчишка пытался сражаться, соперники фехтовали не в полную силу, но нещадно били по пальцам, рукам, плечам, животу. Они вынуждали его защищаться. Дану казалось, что у него ничего не получается. И с мрачной обреченностью он вновь и вновь пытался отбиваться от нападающих друзей. А потом всю ночь и утро сидел в седле, преодолевая боль от ушибов и с трудом шевеля ноющими плечами. Только бледное лицо Саша мелькало впереди, когда Дан в очередной раз разлеплял веки.

— Оставь его, Лукус, — сказал Хейграст негромко, но так, чтобы мальчишка услышал. — Ему придется за считаные дни научиться защищать свою жизнь. Я сам не уверен, что это возможно, но он старается. Многие взрослые мужчины сломались бы от такой нагрузки уже на второй или третий день. Сегодня привал устроим позже. На горизонте холм с плоской вершиной, до него около четырех ли, поднимемся и оглядимся.

До холма спутники добрались быстро. Лошадки воодушевленно бежали по дну зеленой ложбины. Лукус изредка поднимался на склон и осматривал равнину. Они уже привыкли, что призрак, соглашаясь на их самостоятельное путешествие по утрам, был уверен в безопасности. Почти все неприятности могли случиться только ночью. По указанию Ника иногда им приходилось проводить в каком-нибудь овраге большую часть ночи, ждать, пока не переменится ветер и пока они не смогут преодолеть опасный участок, не привлекая запахом ночных тварей. В лучах Алателя призрак не мог сопровождать их.

— Неужели днем Дара безопасна? — удивлялся Хейграст.

— Нет, нари, — шелестел в ответ призрак. — Днем твари и неупокоенные избегают открытых мест, но однажды они могут привыкнуть к свету. Вся беда в том, что они прячутся в руинах, а именно туда и стремятся за своей добычей искатели сокровищ.

— Сюда! — крикнул спутникам Лукус.

Холм пересекала старая дорога. На его вершине из груды каменных обломков виднелись следы фундамента разрушенного здания.

— Да, — кивнул Хейграст, вновь заглянув в карту. — Когда-то здесь был пост стражников Дары. Не следует ли нам уйти с открытого места?

— Сейчас, — спрыгнул с лошади Лукус. — Смотри!

Хейграст наклонился над дорогой. На влажной земле у края дорожного полотна отпечатались следы.

— Серые воины?

— Да. — Белу нахмурился. — Похоже, они разгуливают тут как у себя дома. Возможно, их целая армия! И мы по-прежнему только догадываемся, кто посылает их. Эта дорога идет со стороны Ари-Гарда к мосту через Ману. Но я еще не могу различить Ургаин. Только цепь холмов. А вон и дерево. Видишь? Восточнее дороги. Удивительно! Кроме травы, ни одного выжившего растения на равнине, и вдруг дерево. Даже если оно и мертвое.

— Ты мне льстишь, белу, — проворчал Хейграст. — До твоего дерева не менее шести ли. Что я могу рассмотреть на таком расстоянии? В любом случае по дороге нам двигаться не следует. Спускаемся в овраг. Иногда мне кажется, будь Дара ровной как стол, очень скоро он стал бы пиршественным для наших врагов!

— Путешествие по оврагам не только укрывает от врага, но и позволяет ему приблизиться незамеченным, — буркнул Лукус.

— А на что нам белу с зоркими глазами? — усмехнулся Хейграст. — По мере возможности выбирайся на гребень и смотри.

Отряд плавно спустился с холма, и лошадки привычно затрусили по пологому склону. Недавние дожди оживили старые ручейки, и теперь по дну оврага журчал один из них.

— Запоминай, Дан, — обратился Хейграст к парню. — Дара просыпается, но пока еще это почти голая земля. Пройдет лет пять-шесть, и тут начнут появляться первые леса, перелески. Поселятся элбаны. Посмотри, какая здесь земля. Черная, жирная. Лигу лет она проспала, но скоро сюда придут крестьяне и будут ее возделывать. И как знать — возможно, Дара вновь превратится в благодатную страну. В любом случае Эйд-Мер с таким соседством расцветет еще больше. Тяжело нагруженные караваны пойдут через северную цитадель и главные ворота вольного города к индаинской крепости. И оружейник Хейграст будет очень доволен, если ему придется ковать плуги, лопаты, косы и серпы!