Мы постараемся пристальнее всмотреться в некоторые из самых известных конфликтов этого периода, познакомиться с ключевыми персонажами, чтобы понять, что было предметом их спора. Некоторые ответы напомнят нам ту концепцию свободы, которая возникла во времена борьбы сословий. Появились и новые проблемы, например, с получением союзниками-италиками полного гражданства, или вопрос о распределении доходов империи. Все эти темы неразрывно связаны: успех (или поражение) армии за рубежом имел прямые последствия на внутреннем фронте; за некоторыми военными кампаниями стояли политические амбиции таких ярких полководцев, как Помпей или Цезарь. Никогда нельзя четко разделить политические и военные роли, которые играла римская элита. Тем не менее для ясности изложения материала, касающегося этих важнейших, но довольно запутанных процессов, мы посвятим главу 7 действиям Рима на окраине империи и появлению могущественных правителей, в частности Помпея и Цезаря, что произойдет под конец рассматриваемого периода. А теперь сосредоточимся на событиях в Риме и Италии в первой половине этого периода, на тех именах, которые до сих пор главенствуют в этом сюжете: от Тиберия Гракха до Суллы и Спартака.

В 137 г. до н. э. Тиберий Гракх отправился из Рима на север, к испанским легионам. Тиберий Гракх приходился внуком Сципиону Африканскому и шурином Эмилиану, он отличился при осаде Карфагена и первым забрался на вражескую стену. По дороге в Испанию его поразило состояние Этрурии, общее запустение, крупные латифундии, где трудились сплошь варвары, рабы из чужих краев, тогда как мелкие земельные собственники – традиционная опора италийского сельского хозяйства – исчезли. Если верить словам его младшего брата Гая, дошедшим до нас из более поздней биографии, этот момент стал поворотным в обращении Тиберия к аграрной реформе. Как он позже говорил римлянам, многие из тех, кто сражался за Италию и кого считают «владыками вселенной», «ни единого комка земли не могут назвать своим!»[34] Это Тиберий считал несправедливым.

Вопрос, действительно ли пропали мелкие землевладельцы, современных исследователей волнует намного больше, чем их античных коллег. Нетрудно заметить связь между революционными изменениями в сельском хозяйстве и последствиями римских военных действий и экспансии. Во время войны с Ганнибалом в конце III в. до н. э. вражеские армии за пару десятков лет истоптали весь Апеннинский полуостров вдоль и поперек с удручающими последствиями для полей. Постоянная потребность в свежих кадрах для заморских военных операций в течение многих лет вызывала отток трудовых ресурсов из сельских общин, оставляя семейные хозяйства без кормильцев. Оба этих фактора делали мелких фермеров уязвимыми в случае неурожаев, нехватки денег или скупки земель богатыми соседями, которые могли воспользоваться доходами от заморских завоеваний для укрупнения своих земельных владений, возделываемых все увеличивавшейся армией рабов. Настроения Тиберия сурово подытожил один современный историк: с какими бы трофеями ни возвращались простые солдаты, они по сути сражались за свое собственное вытеснение. Большая их часть оседала в Риме в поисках заработков, пополняя класс городских низов.

Такой сценарий был, конечно, возможен, но доказательств тому не так много. Рассказ о путешествии Тиберия через Этрурию, раскрывшем ему глаза, звучит скорее как пропаганда: неужели он раньше не попадал в эти края, всего в 60 км к северу от Рима? Нет особых археологических данных, подтверждающих расцвет крупных хозяйств нового типа, о которых сообщал Гракх, и напротив, есть свидетельства распространения мелких крестьянских ферм. Нельзя с уверенностью также утверждать, что в действительности имел место тот долговременный опустошительный эффект, которого многие исследователи готовы были ожидать от разрухи военного времени и от нехватки молодых холостых мужчин, воевавших далеко от родины. Земля имеет свойство довольно быстро восстанавливаться после подобной травмы. Что касается трудовых ресурсов, то оставшиеся члены семей могли в какой-то степени пополнить их ряды или же, на худой конец, обзавестись небольшим количеством рабов, что было по силам даже относительно скромным хозяйствам. Сейчас большинство склоняется к мысли, что Тиберий не вполне адекватно истолковал ситуацию, пусть даже душевный порыв его был искренним.

Какой бы ни была экономическая ситуация, Тиберий видел ее причины в вытеснении бедных крестьян с земли. Так думали и сами бедняки, если верить рассказу, что они поддержали его избирательную кампанию надписями с требованием вернуть землю. Именно эту проблему Тиберий собирался решить, став народным трибуном в 133 г. до н. э. Он напрямую предложил народному собранию законопроект о восстановлении в правах мелких землевладельцев, для чего следовало перераспределить участки римской «общественной земли» в пользу бедняков. Речь шла о территориях, захваченных Римом во время завоевания Италии. По правилам эти наделы должны были доставаться многим различным пользователям, но на деле они попадали в руки богатых римлян и италиков, которые правдами и неправдами превращали их в частную собственность. Тиберий предложил ограничить размер обрабатываемой арендаторами земли до 500 югеров (примерно 120 га), утверждая, что так было заведено в самом начале. Излишки предполагалось раздать небольшими наделами неимущим римлянам. Реформа затевалась в «классическом» римском стиле: вводилось что-то радикально новое под видом восстановления традиционного старого.

Предложение породило целый ряд противоречий. Для начала, когда Марк Октавий несколько раз подряд пытался наложить вето на законопроект (такое право было дано «народным представителям» намного раньше), Тиберий спустил на него всех собак за его сопротивление и уговорил народ проголосовать за отстранение Октавия от должности. Это позволило утвердить аграрный закон, после чего была выбрана комиссия из трех членов для перераспределения земли – теплая компания, состоявшая из Тиберия, его брата и тестя. Далее сенаторы, которые представляли обычно интересы богатых римлян, выделили из казны незначительную сумму для воплощения законопроекта в жизнь (хорошо известный в среде современных политиков блокирующий инструмент в дискуссии). В условиях скудного финансирования Тиберий уговорил народ проголосовать за выделение на работу комиссии средств, неожиданным золотым дождем сошедших на Рим.

По счастливой случайности в 133 г. до н. э. умер царь Пергама Аттал III. При жизни он, видимо, реалистично оценивая силу римской власти, утвердившейся на востоке Средиземноморья, и борясь с соперниками, желавшими его смерти, завещал «римскому народу» свое имущество и все свое царство (в теперешней Турции). Этого наследства как раз и не хватало на доведение до конца сложных задач комиссии: на обследование, обмер земли и межевание, выборы новых получателей наделов и снабжение их основным сельскохозяйственным инвентарем. Но Тиберия не оставляли в покое, атаки нарастали, его стали обвинять в том, что он нацеливается на царство: кое-кто стал распространять злобные слухи о том, что его якобы видели примеряющим царскую диадему и пурпурную мантию Аттала. В этих условиях Тиберий решается выдвинуть свою кандидатуру на второй срок трибуната, что обеспечило бы ему судебную неприкосновенность. Это сильно возмутило самых ярых противников, и процедура выборов была прервана группой сенаторов в сопровождении банды головорезов с импровизированным оружием без всяких на то официальных полномочий.