На секунду ему показалось, что она даст ему пощечину, а затем разорвет на себе одежду и станет звать на помощь. Но что-то в его лице остановило ее. Джулия отвернулась и, рыдая, выбежала из комнаты.

Через двадцать минут вернулся Рис и нашел гостя одного.

– Где Джулия?

– Ушла.

Президент устало опустился на диван.

– Вы ей не понравились! – Он осмотрелся и не увидел подноса с чашками. – Вас даже не угостили кофе с коньяком.

– Я хотел подождать вас, сэр.

Тайбор Рис улыбнулся, и его лицо, словно осветившись, стало моложе и красивее.

– Спасибо. Вы поистине воспитанный человек. – Он вышел и окликнул кого-то про имени.

Коньяк оказался «Хеннесси», хотя и не «Парадиз» (как можно было бы подумать, учитывая, что хозяин – президент страны), но отменного качества. Его подали, как положено, в нагретых рюмках. И кофе был тоже отличным на вкус.

– Вы не можете мне помочь с женой? – грустно спросил Рис.

Джошуа вгляделся в золотистую жидкость в рюмке и немного помолчал.

– Господин президент, в данной ситуации вам не поможет ни один человек, кроме вас самого.

– Неужели с ней все настолько плохо?

– Наоборот, с ней все хорошо. Ваша жена – вовсе не такая, как вы подозреваете. Она не нимфоманка, и у нее нет никакого особенного нервного расстройства. Джулия – испорченная девчонка, которой в детстве следовало внушить, что она не центр мироздания. Теперь, конечно, слишком поздно. Не представляю, как вы можете исправить ситуацию и наладить отношения в семье. Дело в том, что она вас не уважает. – Он посмотрел на президента и, сжигая за собой корабли, добавил: – В этом нет ничьей вины, кроме вашей. Джулия обожает внимание, хочет быть в центре мира, в котором живет, и у нее полностью отсутствует чувство долга и ответственности. Она находит удовольствие в том, чтобы мешать вам работать, поскольку вообразила, что ваша работа – ее личный враг. Могу утешить вас одним: ее никто не обвинит в сексуальной распущенности – все это у нее показное.

Кому приятно, когда ему говорят, что вы своими руками создали в своей личной жизни кучу проблем, но Тайбор Рис был джентльменом и доброжелательным человеком и к словам Кристиана отнесся спокойно:

– Понимаю. Значит, вы считаете, что не поможет, даже если она прочтет вашу книгу?

Джошуа рассмеялся:

– У меня сильное подозрение, что, если вы предложите Джулии прочитать мою книгу, она швырнет вам ее в лицо. Скажу больше, в ваше отсутствие мы с ней поссорились. Я дал ей понять – в нескольких словах, но совершенно ясно, – что о ней думаю. И это ей не понравилось.

Рис вздохнул:

– Вот, значит, как… Следовательно, простого выхода не существует.

– Нет, – мягко ответил Кристиан.

– Я возлагал на вас все мои надежды.

– Сожалею. И очень вам сочувствую, сэр. Простите.

– Никакой вашей вины нет, доктор Кристиан! Теперь мне понятно, что во всем виноват я сам. Ничего страшного, как говорится, жизнь продолжается. Выпейте еще коньяку. Признайтесь, он очень недурен.

– Очень хороший. Спасибо.

Внезапно выражение лица президента изменилось, и он хитро посмотрел на Джошуа:

– В моей работе очень немного преимуществ, но одно есть: меня не особенно преследуют, если я решаюсь выкурить дома сигару. Не спрашиваю, против вы или нет, потому что мне на это наплевать. Но предлагаю: хотите присоединиться?

– Отвечу вам словами Киплинга, сэр. Кое-что я знаю из него наизусть. «Баба – только баба. С сигарой не сравнить».

Тайбор Рис расхохотался.

– Учитывая обстоятельства, очень актуальная цитата. – Он достал сигары.

После третьей рюмки «Хеннесси» они размякли, откинулись в креслах и с откровенным удовольствием пускали в потолок белые облачка дыма. Кристиан набрался смелости и сказал то, что до сих пор произнести не решался:

– Господин президент, насчет вашей дочери…

Рис неожиданно насторожился:

– Что о ней?

– Полагаю, что это не обычный случай простой умственной отсталости.

– Вот как?

– Она произвела на меня впечатление очень умного человека. Но глубоко травмированного или с биохимическим психическим расстройством. Трудно заключить после нескольких минут наблюдения.

– Что это значит? – спросил президент, и его голос дрогнул от волнения. – Отнимая одной рукой, вы одариваете другой? Я способен выслушать правду о жене, но не наносите мне рану с дочерью.

– Наоборот, я хочу вам помочь. Ее когда-нибудь осматривали? Кто заключил, что она умственно отсталая? Не было ли осложнений при родах? Не употребляла ли мать наркотики и не вызвали ли они преждевременных родов? Необходимо разобраться в наследственном анамнезе.

Рис не изменился в лице.

– Роды прошли нормально. Что же по поводу наследственности, то сомневаюсь, чтобы в семье Джулии были какие-то патологии. В моей тоже нет. Я все отдал на откуп жене. Она общалась с врачами и с первых дней утверждала, что с Жюли что-то не в порядке. Поэтому ей так хочется родить второго ребенка.

– Сэр, вы можете простить мне неудачу с вашей женой и оказать любезность?

– Какую?

– Разрешите обследовать Жюли.

– Конечно, я согласен. – Президент тяжело вздохнул. – Ведь терять мне нечего. Что вы предполагаете обнаружить?

– К сожалению, ничего утешительного. По-моему, ваша дочь страдает аутизмом. Если это так, легче вам не станет, во всяком случае, сразу. И подобный диагноз не исправит отношения к дочери вашей жены. Но, в отличие от умственной отсталости, долгосрочные прогнозы на лечение аутизма и психических расстройств в наши дни весьма благоприятны. Я хочу ее тщательно обследовать. Возможно, я ошибаюсь, и она действительно умственно отсталая. Тесты дадут нам точный ответ.

– Отправлю дочь к вам в клинику в любое время.

Джошуа энергично покачал головой:

– Нет, сэр. Если не возражаете, я бы предпочел прислать сюда на пару дней мою невестку Марту. Таким образом, об обследовании никто не узнает, и мое участие в этом деле останется в тайне. Я не желаю наживаться на болезни дочери президента. Более того, если выяснится, что лечение может принести пользу, я не возьмусь за него сам, а дам вам фамилии надежных врачей.

– Вы не хотите лечить мою дочь?

– Не могу, сэр. Я клинический психолог, а не психиатр. Да, в две тысячи тридцать третьем году от Рождества Христова в моей профессии много общего с профессией психиатра, но я специалист по неврозам, а невроза у вашей дочери точно нет.

Президент проводил Кристиана до машины и тепло пожал ему руку:

– Спасибо, что приехали.