Мне было интересно, что мы обнаружим в доме. И кого.

Перед домом стояли две машины. Входная дверь оказалась не заперта – может, ведьма ждала клиентов? Я посмотрела на часы. Вроде время ее приема. Но полицейские на всякий случай постучались. Никто не ответил. Мы вошли в дом. Кто-то ругался наверху. Из подземелья доносились приглушенные крики. Неужели Лена-Гюльчатай до сих пор там сидит? Хотя вполне возможно… Василий навряд ли ее выпустил, а ведьма… Я не знала.

Полицейские какое-то время постояли в коридоре, прислушиваясь. Потом решили идти наверх, так как не могли понять, откуда именно снизу идут крики. Наверху они звучали громче, и орущих явно было проще найти.

В спальне, где мы оставили букет, присланный мне в гостиничный номер, который занимала Алла, ругались черноволосая женщина в серебре, которая в новогоднюю ночь осталась в доме Василия Токлеуса, бизнесмен Олег Леонидович Карасев (партнер Владимира Станиславовича) и еще какой-то незнакомый мужик, явно восточный. Черноволосая женщина в серебре стояла у окна, скрестив руки на груди, Карасев носился по спальне (насколько позволяла спальня), а восточный мужик сидел в кресле.

Полицейские представились. То есть по всей форме представился комиссар, а двое других что-то буркнули.

– Очень хорошо, что вы приехали! – заорала черноволосая женщина. – Уведите этих мужчин из моего дома.

– Дом вам принадлежит? – тут же уточнил комиссар. Костя напрягся. Мы-то знали, что дом принадлежит госпоже Свиристелкиной, которая совсем недавно узнала о том, что является владелицей недвижимости в этой европейской стране.

– Нет, я его арендовала на две недели, – заявила дама.

– У вас имеется договор аренды? – спросил комиссар.

Черноволосая странно посмотрела на него, потом перевела взгляд на нас с Костей.

– Вы здесь в какой роли? – спросила у нас.

– Переводчиков и консультантов.

– Вот и проконсультируйте местные правоохранительные органы насчет аренды недвижимости русскими.

– Деньги передавались из рук в руки, никаких документов не подписывалось, – сказал Костя, потом посмотрел на черноволосую: – Так?

Она кивнула.

– А кому передавали деньги? – спросил уже Костя.

– Владелице, – пожала плечами черноволосая.

– Она вам документы предъявляла? Вы уверены, что она является владелицей этого дома? Вы это проверили?

– Вы что, идиот?

– Нет, – невозмутимо ответил Костя. – Я как раз проверил все документы перед тем, как снять дом. Вы будто не русская. Ведь наши люди могут сдать один и тот же дом нескольким постояльцам одновременно, взять деньги, а потом выселить или оставить арендаторов разбираться между собой…

– Но меня ж не выселили, – заметила черноволосая. – И больше на дом нет никаких претендентов.

И тут вдруг восточный мужик вскочил из кресла и уставился на меня.

– Это ты! – заорал он. – Где ты была?

Мы все посмотрели на него. Я хлопала глазами. Я его никогда не видела. Мужик тем временем прыгнул к вазе, в которой стоял букет, для чего ему потребовалось еще пробежать по кровати, что он и сделал, не снимая уличной обуви, выхватил из вазы букет, разбрызгивая воду по всей комнате, прыгнул ко мне и стал совать букет мне в руки.

Да откуда взялся этот псих?!

Костя сделал шаг в сторону и оказался между мной и восточным психом с букетом.

– Это моя женщина, – сказал Костя. Я возликовала в душе, потом сама себя опустила с небес на землю. Он вполне может так говорить ради пользы дела, например, чтобы спасти меня от психа.

– Он тут все время требовал ответа на вопрос, как его букет оказался в моей спальне, – сообщила черноволосая. – Я не знаю, как он тут оказался.

– Он должен быть в ее спальне! – заорал восточный мужик, показывая пальцем на меня и пытаясь обойти Костю. Так, может, и колье он мне прислал? Откуда он взялся?! – Она должна вдыхать аромат присланных мною цветов и думать обо мне!

– Вы его знаете? – спросил у меня комиссар.

Я покачала головой и призналась, что вижу мужчину впервые в жизни. Он тем временем стал объясняться мне в любви – с сильным восточным акцентом, но с множеством эпитетов. То Костя, то комиссар, то Карасев, то черноволосая женщина пытались вклиниться в поток весьма своеобразной речи, но у них ничего не получилось. Речь длилась где-то с полчаса, в конце мужик предложил мне стать его женой.

– На ней женюсь я, – объявил Костя.

– Дайте женщине самой выбрать, – встрял Карасев. – Женщина должна сама делать выбор.

– А то ты мне дал сделать выбор, когда объявил, что уходишь к новой бабе! – взвизгнула черноволосая.

– Я дал тебе денег и вижу, что ты с пользой их вложила!

– Что ты видишь и видел? Ты знаешь, в какой я была депрессии? Ты знаешь, сколько раз я хотела наложить на себя руки и останавливалась только в последний момент? И я решила помогать другим женщинам! Женщинам, брошенным типами, подобными тебе, Олег! Я решила их спасать!

– То-то сегодня ночью одна спасенная перерезала вены в ванне, – заметил комиссар.

– Что?! – повернулась к нему черноволосая.

Комиссар подробно объяснил причину появления полиции в доме. Черноволосая очень внимательно слушала, потом покачала головой и объявила:

– Это проклятое место. Я с самого начала это говорила. Я сразу же это поняла. Сколько человек здесь уже умерло? И умрут еще!

– Наташка, да ты спятила! – заорал Карасев, повернулся к полиции и стал объяснять, что его бывшая супруга, неизвестно откуда узнав, что он купил акции этого курорта, стала ему названивать и убеждать от них отказаться.

Супруга тут же встряла и стала объяснять про какой-то хрустальный шар, потом про хрустальный столб, фарфоровое блюдо и прочие предметы, используемые ею в магических ритуалах. Оказалось, что ее также посещают видения во время курения кальяна. Когда черноволосая углубилась в объяснение того, какие травы нужно добавлять в кальян, чтобы получить необходимые видения, комиссар замахал руками.

Но к разговору неожиданно подключился восточный мужик, который, как выяснилось, был большим специалистом по кальянам, и они с Натальей (как я поняла – бывшей женой Карасева) принялись обсуждать близкую обоим тему. Комиссар пытался встрять, Костя тоже пытался встрять, Карасев объявил, что с его бывшей женой бессмысленно о чем-либо спорить. Его этому научили десять лет семейной жизни.

– И после десяти лет со мной ты ушел к другой бабе! – услышала его бывшая супруга, подскочила к восточному мужику, выхватила у него из рук букет, который ему не удалось вручить мне, и принялась хлестать Карасева букетом по лицу.

Восточный мужик требовал отдать букет мне, так как он по праву принадлежит мне, поскольку он сам посылал его мне, а букет непонятным образом оказался в этом доме. Черноволосая орала, что Карасев сломал ей жизнь. Сам Карасев орал, что у нее после развода осталась квартира родителей, которую она благодаря его деньгам превратила неизвестно во что и стала заниматься неизвестно чем. Мало Карасеву рекламы магических услуг жены в тех же журналах, где он рекламирует свое производство, так она еще и поперлась на курорт, который он отстроил вместе с партнерами. Бывшая супруга орала, что на нее возложена священная миссия (по-моему, никто не понял, кем) и она приехала сюда спасать людей в целом и бывшего мужа в частности. Курорт проклятый – и она попыталась это аргументированно объяснить. Я лично не поняла ни одного аргумента. Полицейские, как мне казалось, даже не все слова знали из речи бывшей жены Карасева. Я, признаться, тоже – хотя в последние годы глаз невольно останавливается на рекламе колдовских услуг, заполнивших наши газеты. Но черноволосая явно была продвинутой колдуньей, ведьмой или кто она там. По крайней мере, говорила очень складно. Я подумала, что для нее было бы неплохо податься в политику. Вроде говорит много, связно, все ее слушают и пытаются вникнуть в суть, и в то же время по сути не говорит ничего.