– Докладывайте, Фаллю, но кратко. У меня есть около десяти часов.

Секретарь лишь чуть-чуть приподнял брови, принимая информацию к сведению и, тотчас положил передо мной толстую пачку бумаг:

– Здесь требуется только ваша подпись, Ваше Величество. Это решения суда Королевской скамьи, принятые в Северных землях. Все бумаги проверены и одобрены вашими стряпчими.

Пока я подмахивал эти бумаги, мэтр приготовил следующую пачку:

– Это разрешения на открытие собственного дела на землях короны либо в коронных городах. Все рассмотрено и одобрено министерством, требуется только подпись и печать.

Еще пятнадцать минут я царапал бумагу и пергамент, а помощник мэтра капал на листы расплавленный сургуч, подставляя красные капли под королевскую печать. Увы, шлепать тяжелую золотую «гирьку» приходилось мне лично – в руках любого другого человека королевская печать не оставляла оттиска.

Затем секретарь разложил веером разрешения на аристократические браки, поздравления с рождением наследника (вновь требовалась подпись и указание «королевского дара»). Покончив с подписями, я откинулся на спинку кресла, давая отдых рукам.

– Мэтр Фаллю, на свадьбы отправьте молодым плащи, подбитые мехом, пусть подберут парные, гильдия недавно оплатила налог и как всегда три процента изделиями.

Секретарь коротко поклонился и сделал пометку в своем блокноте.

– Новорожденным наследникам передать детские кинжалы из налогов оружейной гильдии, а юным леди… – тут я задумался.

Традиционным подарком была серебряная погремушка украшенная кораллом или слоновой костью, но т. к. в королевской семье давно не было младенцев, запасы игрушек истощились, а новых никто не дарил. Любой другой подарок будет воспринят как королевский намек, если не приказ.

– А юным леди вручить по серебряной шкатулке! – наконец решил я, вспомнив, что невиданное количество бонбонерок и «скорлупок» в одном из отделений сокровищницы. Кажется, их собирала бабушка? Или одна из теток-принцесс?

Мэтр Фаллю снова сделал пометку и подвинул просто башню из ровненьких листов пергамента, украшенных витиеватыми буквами. Я измерил стопку взглядом и вцепился в перо покрепче.

– Патенты королевских чиновников, приказы о наказаниях и наградах, – прокомментировал секретарь.

И снова подписи и печати. Сразу за дверью три младших секретаря торопливо добавляли к патентам нарядные футляры и раскладывали в шкатулки с названиями городов, которые повезут курьеры.

В кабинете я провел почти шесть часов из отпущенных мне двенадцати. Затем камердинер помог мне переодеться в небольшой комнатке рядом с кабинетом. Придворных и послов ждал торжественный ужин с государем.

Лорд Иан подозревал, что подмену попытаются организовать именно на официальном, но довольно частом при дворе мероприятии. Поэтому Камил и личный телохранитель главы СБ изображали лакеев у моего трона.

Отвыкнув за несколько недель путешествий от церемоний, я отстраненно смотрел на изыскано накрытый стол. Хотелось быстрее скрыться от изучающих глаз придворных, поговорить с Ианом и Аделаидой, а потом снова мчатся туда, куда меня тянет сердцем.

Увы. Сразу после первой перемены мне подали список «особых» блюд, которые полагалось вручить отличившимся придворным. Традиция предписывала громкое монаршье волеизъявление и длинную благодарственную речь получателя.

Были семьи, которым полагалась особенная часть блюда. Например, виконт Лунтьер имел право съедать одно ухо у поданной королю кабаньей головы. Чем предок виконта заслужил эту привилегию, знал, пожалуй, только дворцовый хронист, ибо семейство Лунтьер лет триста хранило тайну попойки короля Аустула, но виконт каждый раз требовал свое и всегда получал. Когда дары и привилегии закончились, подали сладости, а на галерее зазвучала легкая музыка для желающих потанцевать.

К исходу ужина я ощутил ледяные мурашки, поднимающиеся к затылку и понял: вот сейчас! И подал знак Камилу. Телохранитель немедля приблизился, делая вид, что подливает мне вино. На самом деле он прикрывал собой Аделаиду, а заодно пытался вычислить, откуда идет опасность.

Музыканты как раз добрались до красивого сложного перебора струн и сосредоточились на своих инструментах. Танцующие закружились в финальном па, а зрители забыли про тарелки и бокалы, наслаждаясь зрелищем. И в этот самый момент, когда никто не смотрел на короля мой трон начал падать назад!

Камил, стоящий ближе всех, уловил необычное движение краем глаза и развернулся, держа в руках защитную сферу. Этот похожий на мыльный пузырь шар, он и нахлобучил с размаху на…меня.

Обычно сферой прикрывают голову и грудь, но в этот момент я летел на пол, видя носки своих сапог. Поэтому сфера пришлась несколько ниже головы. Гораздо ниже.

Удар об пол выбил дыхание из груди, но я кубарем скатился с трона, опасаясь за свое здоровье, и вовремя! В этот же момент на стол рухнули сразу три огромные люстры, провисевшие в столовом зале не менее пятидесяти лет!

Тяжелые осколки хрусталя и бронзы полетели в разные стороны вперемешку с пауками, кусками штукатурки и битой посудой. Раздались крики ужаса и боли придворные и слуги попадали на пол, стремясь укрыться от ранящих «снарядов».

Защитная сфера не просто прикрыла мой «задний фасад», но и обездвижила, подрагивая радужной пленкой. Встать самостоятельно я не мог, зато хорошо ощутил, как меня схватили за одежду, потянув к драпировке в углу зала.

– Камил! – в общем шуме мой голос был трудноразличим, но телохранитель, занятый Аделаидой все же, услышал.

Обернулся, и с двух рук метнул в кого-то серебристые звездочки с острыми лучами. Надо мной раздался вскрик, брань, что-то теплое закапало на лицо, заливая глаза. Второй телохранитель уже отчаянно рубился с кем-то, а я, отерев кровь словно завороженный смотрел на … себя вышедшего из-за драпировки.

У многих народов есть поверье: встретишь своего двойника – умрешь. Но мои глаза не желали признавать нашу идентичность. Я замечал иначе повязанный шейный платок, выбившийся манжет, чуть-чуть иначе лежащие волосы…

Похоже, колдун лепивший «куклу» никогда меня не видел. Возможно, ему показали портрет, написанный не слишком успешным художником, либо отпечаток ауры, искаженный цветными кругами, так или иначе, я находил различия, и это было хорошо. Возможно сегодня умру не я?

Между тем двойник направлялся прямо ко мне, держа в руках длинный острый мизерикорд с явным намерением вонзить его мне в глаз. Я задергался, в безуспешной попытке освободится от защитной сферы. Если «кукла» прольет мою кровь, он получит долголетие и мои знания, нельзя позволить даже царапнуть себя!

К счастью у Камила выдалась секунда, чтобы бросить на меня взгляд – радужная пленка защиты лопнула от его жеста, и я успел откатиться в сторону, подбивая кому-то ноги.

К этому моменту локальные схватки шли по всему залу. Суеты добавили стражники, ворвавшиеся в зал и застывшие в недоумении. Понять, кто с кем и почему сражается было практически невозможно!