бы. Так и сказал: — отец мой хозяин был добрый. И меня учил хорошо. Сам я, правда, на практике уже не успел.

— Почему? — удивился Николай. потом сам же вспомнил: — ах да, эпидемия холеры! — сказал уже в меньшей уверенностью, — когда-то же надо начинать. Вот и ты начнешь, хм! А на девушкой просмотри. Очень уж вы оба хороши. Я то со стороны вижу — молодые, красивые, честные, без пятнышка. К сожалению, и дворяне бывают такие не все. Думай, а я посмотрю.

Император ушел, все-таки у него всегда было много дел. Ведь он был самодержавный повелитель огромной страны! А Андрей Георгиевич задумчиво посмотрел вслед и только улыбнулся. Настойчивость монарха ему нравилась. Молодой ведь, секса не хватает. А воздержание не только хорошо, но и плохо. Хорошо с моральной точки, плохо — со стороны здоровья. Если уж жениться, то Анастасия в настоящий момент самый лучший вариант. Прелестница на лицо, красивая фигура, хоть в XIX веке, хоть в XXI. Характер, правда, пока не известен, так ведь посмотри. Но на первый взгляд ничего. Тараканы в голове, конечно, наличествуют, но у кого их нет? Плоха обычно в семье бывает не жена, а муж. А жена в любом случае только доламывает семью.

Единственно, что пока безусловно плохо — его герой беден. И то, что его возможная будущая жена богата, лучше положение не делает. И уж, безусловно, он альфонсом быть не хочет. Жениться, чтобы потом стеснятся родственников, стыдливо держаться жены на светских празднествах? Фу!

Значит, надо делать карьеру. Да и император в данном аспекте поможет. Не зря же он так подталкивает. А мы мешаться не будем. Мои главные козыри — благородное происхождение и молодость. Это хорошо, но тут уже никак не изменишь. Ни в плохую, ни замечательную. Дальше, способность работать. Вот здесь надо постараться. Чтобы все, а главное, августейшая семья, видели мои блестящие отметки.

Хорошо, а для чего его тут оставили? Нужно показать себя. Это мы, пожалуйста. Первое. Пост дежурного смотрится, как захудалая дежурка у провинциальной армейской части. Это же императорские покои!

Первое. Нужно сменить мебель, навесить гобелены. Августейшая все же семья. И для этого надо найти хотя бы Никодима. Тот, похоже, был не просто обычным слугой, а что-то на вроде мажордома. И с его помощью переместить мебель можно и без высочайшего начальства. Всяких управляющих, а тем более императоров.

Второе. Если получится, набрать новых людей и приучить их дисциплине. Слава Богу, людей в России всегда было много, даже в годы затяжной войны. И, если надо, поискать, серо-буро-малиновых. Проблема будет не в том, что нет, а в недостатке полномочий, это Андрей Георгиевич понял еще в XXI веке. В XIX веке разного людского конгломерата, естественно, будет меньше, зато можно опереться на самодержавную власть и пока темную народную психологию. Вот здесь без Николая I никак не обойдешься. В монаршем государстве, при чем самодержавном, без его феодальной верхушки никак.

Итак, для начала начнем с обстановки. Где-то здесь был искомый мажордом? Высунул голову в пока незнакомый коридор, крикнул наугад:

— Никодим! Никодим, где ты?

Слуга не подвел, отозвался. Макурин немного подождал, зная психологию этих людей. Немного времени и вот он — вездесущий и деловой.

— Никодим, его императорское величество соизволили сегодня назначить меня делопроизводителем в рабочий кабинет и старшим дежурным на этот пост. Как там, в кабинете, с мебелью уже разобрались?

— Разобрались, — облегченно вздохнул слуга. Рано обрадовался, он еще может дать проблемную задачу.

— Вот и здесь проблема с мебелью и обстановкой. Надо принести, как минимум, на стены ковры или гобелены, на пол дорожки, из мебели для посторонних софу, для дежурного или для дежурных мягкие стулья и стол получше.

— Гм! — скептически сказал Никодим на такое задание невесть кого.

— Все это необходимо для поста в семейные комнаты его императорского величества для его жены, Александры Федоровны, и для детей, — твердо сказал Андрей Георгиевич, понимая настроение слуги, — мелочи, в общем. Пока все это, — обвел он вокруг комнаты подходит для солдатской казармы.

Он выжидательно посмотрел на слугу. Вот ведь сука этот Никодим! От природы сквалыга или научился хитрить? Или решил, что ходят тут всякие? Что же он к этому был готов.

— Его величество ни разу не обмолвился об этой комнате, ни по мебели, ни по коврам, — попытался посопротивляться Никодим. Ну давай, поговори. Пытаешься показать свою близость? Официально к императору надо было обращаться «Его императорское величество», но неофициально и для более или менее близких Николай разрешал сокращать до «его величество».

Зря он это. Макурин подобное поведение громил на раз еще в XXI веке. А там уж говорливы были поданные были, ты, милый, и не сравнишься.

— Я даже не буду обращаться к его императорскому величеству по такому пустяку! — категорически возразил Андрей Георгиевич. Подумал, предложил компромисс: — впрочем, я могу обратится к ее императорскому величеству Александре Федоровне.

Никодим был немного нагловат, как и полагается старшему слуге, но, тем не менее, более чем сметлив. Чем окончится обращение к императрице, он сразу понял. Обдумающе сказал: — Ваше предложение кажется мне после некоторого обдумывания более разумным. Я поставлю мебель, ковры и дорожки. Не надо ни к кому обращаться.

Макурин благодушно кивнул. С Никодимом он воевать не собирался, подвинул немного старика и достаточно. Уровни слишком разные. Он — дворянин, коллежский асессор, и с недавнего времени камер-юнкер. А Никодим — из простых людей, комнатная слуга. Одна важность — рядом с августейшими.

Мажордом быстро прокомандовал. В комнате оказались софа, стулья и стол. На стене появились все-таки не ковер, а гобелены, все одно хорошо. А на полу — темно-красные дорожки.

— Ну вот, другое дело, — удовлетворенно сказал Макурин, осмотрев обстановку, — теперь можно сразу сказать — здесь начинаются личные покои императора.

— Да уж, — слегка почесал лицо кончиками пальцев Никодим, — как-то я об этом раньше не подумал.

Андрей Георгиевич ничего не успел ответить, поскольку в комнату вихрем влетела Анастасия Татищева.

— Ой! — озвучила она, — куда я попала?

Внимательно осмотрела на комнату, на людей, успокоилась.— Как здесь красиво стало и уютно! — удивилась она. Сообщила Макурину, как бы не видя остальных: — его императорское величество Александра Федоровна попросила меня посмотреть, есть ли здесь дежурный. Успокою ее.

К этому моменту Никодим с другими