– Ты, видимо, хочешь поговорить о наших с тобой прошлых делах, – сказал Соловейчик, – но, знаешь, мне все это уже неинтересно. К счастью, мои переживания остались позади. Жаль, но мы все оказались в дураках и проиграли свою партию…

– А некоторые проиграли и свои жизни, – добавил Полунин.

Его вдруг охватила неожиданная злоба. Он мог вытерпеть от Соловейчика все, что угодно, но не мог простить ему пренебрежительного высказывания о погибших людях, которые когда-то были друзьями Полунина и Соловейчика.

– Слушай, ты, сука толстожопая, – яростно проговорил Полунин, подавшись всем телом в сторону Соловейчика. – Те, кого ты в дураки зачислил, тебя, урода, в люди вывели. Денег помогли заработать. Кем бы ты был, если бы не мы с Самбистом? Тебя бы Веселовский рано или поздно в кладовщики перевел. Теперь Самбист погиб, я в бегах, один ты оказался умным. Сидишь здесь на своей яхте, пузо на солнце греешь.

Соловейчик испуганно взглянул на своих телохранителей, которые стояли у перил яхты, и быстренько произнес:

– Иваныч, ты это… Сильно-то не ори. У меня охрана нервничает.

Он снова бросил взгляд на двух парней с пистолетами и добавил:

– Между прочим, они бывшие сотрудники израильских спецслужб, профессионалы очень высокого класса.

– Да плевать я хотел на твою охрану вместе с тобой, – зло ответил Полунин. – Ты мне лучше ответь – как так получилось, что ты единственный из нашей группы акционеров оказался целым и невредимым да еще с кучей бабок, на которые ты смог купить это корыто и нанять охрану? Кстати, зачем тебе охрана? Чего ты боишься?

– Человеку, занимавшемуся бизнесом в России, как правило, есть чего бояться, – уклончиво ответил Соловейчик. – Что же касается твоего вопроса, хоть я и не обязан на него отвечать, тебе скажу: я продал свой пакет акций.

– Кому? – спросил Полунин.

– Веселовскому, – ответил Соловейчик, слегка смутившись.

Полунин удивленно посмотрел на Соловейчика и машинально повторил:

– Веселовскому?

– Да, да, Веселовскому! – раздраженно проговорил Соловейчик. – А что мне еще оставалось делать? Самбиста убили, тебя посадили, и, хотя ты и сбежал потом, в любом случае я остался один. И что, по-твоему, я мог сделать в этой ситуации? Ждать, когда у меня эти акции отберут с помощью паяльника? Или вообще грохнут, как Самбиста? А Веселовский, понимая ситуацию, предложил мне хорошие деньги.

– И ты хочешь меня уверить, – скептически изрек Полунин, – что на эти бабки ты уехал сюда и приобрел здесь все, что имеешь?

– Ну, я кое-что еще и до этого заработал.

– Брось, Гриша, кому ты мозги компостируешь? – грохнул кулаком по столу Полунин, отчего бутылка виски опрокинулась и из ее горлышка стала вытекать янтарная жидкость.

Оба охранника мгновенно рванулись к Полунину и стали вокруг него по бокам.

– Ты что делаешь? – возмутился Гриша, поставив бутылку. – Это же дорогое виски!

– Все у тебя теперь, Гриша, дорогое, только сам ты дешевый кидала, – разочарованно произнес Полунин.

– Ну вот что, – решительно заявил Соловейчик, бросив взгляд на своих секьюрити. – Если ты не прекратишь здесь скандалить, то мои люди вышвырнут тебя за борт. Или пристегнут наручниками к перилам.

– Да, – протянул Полунин, – не клеится, Гриша, у нас с тобой разговор. А ведь когда-то мы были партнерами.

– С этим покончено, – заявил Соловейчик. – Поэтому сейчас мы высадим тебя на берег и проваливай отсюда обратно к себе в Россию. А пока, чтобы ты меня не смущал, тебя лучше всего пристегнуть к перилам.

Услышав эти слова Соловейчика, Полунин медленно поднял руки вверх и произнес:

– Ребята, стоп. По-моему, мы горячимся. Давайте успокоимся и поговорим как нормальные цивилизованные люди.

Говоря это, он медленно отодвинул стул и поднялся. Однако коротышка уже сделал шаг к нему, доставая из кармана наручники. Именно он и стал первой жертвой Полунина.

Владимир, сделав короткий и резкий выпад ногой, попал коротышке носком в пах, и тот, выронив наручники, мгновенно схватился двумя руками за гениталии.

При этом израильский секьюрити согнулся пополам и тихим голосом запел на чисто русском языке:

– Ой, бля-а-а-а…

Увидев, как быстро повержен его партнер, кучерявый верзила мгновенно схватился за пистолет, выдернув его из кобуры.

Но воспользоваться им ему не удалось, так как Полунин в прыжке развернулся в воздухе и двинул ногой по руке охранника. Револьвер заскользил по палубе.

Охранник, лишившись оружия, бросился на Полунина и нанес ему удар справа.

Но Владимир был начеку. Он резко нырнул под правую руку телохранителя, одновременно вонзив ему кулак в район солнечного сплетения.

Настала очередь и второго охранника согнуться пополам с вытаращенными глазами.

Полунин схватил коротышку за шкирку и подтащил его к перилам. Выхватив пистолет у него из кобуры, он рывком перевесил его через перила и швырнул в воду.

Послышался громкий всплеск, через несколько секунд раздался второй – кучерявый громила отправился следом за своим напарником.

Поскольку оба находились еще в шоке от полученных ударов, они стали тонуть, судорожно глотая воду.

Увидев это, Полунин поднял с палубы два спасательных круга и швырнул их вниз.

– Охладитесь, ребята, примите водные процедуры, – произнес он и, повернувщись к побледневшему от страха Соловейчику, добавил – А мы пока с вашим хозяином потолкуем.

Полунин шагнул к столу, возле которого сидел Соловейчик.

– Ну вот, Гриша, теперь, я думаю, ты будешь куда более покладист. Сейчас ты у меня, сука, расскажешь о каждом своем дне за последние месяцы, что мы не виделись.

– Иваныч, ты что, я… ты…

Полунин подошел к Соловейчику и, сунув дуло пистолета ему между ног, сказал:

– Кто еще из мужчин есть на яхте?

– Никого, – замотал головой Гриша. – Оба охранника умеют управляться с катером, поэтому специальных матросов мы не держим.

– Женщины есть на катере? – спросил Полунин.

– Есть, – донесся до его слуха женский голос.

Из трюма по ступенькам плавно поднималась Ксения, бывшая массажистка из клуба «Зенит». Из одежды на ней был лишь купальник бикини, золотистые волосы были схвачены в пучок на голове.

– Я единственная женщина, которая есть на яхте. И уберите, пожалуйста, пистолет от Григория. Неужели и так не ясно, что он не причинит вам никакого вреда?

– Да уж, все, что мог, он уже сделал, – ответил Полунин и, повернувшись к Ксении, с улыбкой добавил: – Ба, знакомые все лица. Ты, похоже, большая мастерица своего дела, раз сумела заставить его взять тебя с собой. Гриша, неужели тебе мало здешних блядей?