Ничего другого мне в голову не пришло.

Завтра ночью я буду работать. За окнами сгустились сумерки; он уже проснулся.

Я собиралась позвонить Эрику.

– «Клыкочущее веселье», – голос Пэм словно она помирала со скуки. – Здесь ваши кровавые мечты.

– Пэм, это Сьюки.

– О, привет, – мгновенно повеселела она. – У тебя говорят, неприятности. Дом сгорел. Продолжишь в том же духе, долго не проживешь.

– Может, ты и права, – согласилась я. – Слушай, а Эрик в баре?

– Да, он у себя в кабинете.

– Можешь нас соединить?

– Понятия не имею, как это делается.

– Ну, тогда передай ему трубку. Ну, пожалуйста. А?

– Хорошо, после твоих звонков всегда что-то происходит. Мы хотя отдыхаем от серых будней. – По приглушенным звукам я поняла, что Пэм несет телефон Эрику. В баре играла музыка. На сей раз из приемника доносились звуки «У ночи тысяча глаз».

– Что новенького в Бон Темпсе? – спросила Пэм и тут же рявкнула на какого-то посетителя. – Отвали, сукин сын.

– Они в восторге от такого обращения, – объяснила вампирша. – Так есть какие-нибудь новости?

– В меня стреляли.

– О, ужас, какой! – воскликнула Пэм. – Эрик, слышишь, Сьюки говорит, в нее стреляли.

– Пэм, не ломай комедию, – сказала я. – А то я подумаю, что тебя и впрямь волнует моя судьба.

Она засмеялась.

– Ладно, передаю трубку.

– Если бы ранение было серьезным, ты бы сейчас со мной не разговаривала, – рассудительно заметил Эрик.

Сущая правда, но я ожидала от него несколько иной реакции. Впрочем, не время отвлекаться по мелочам. Я сделала глубокий вздох. Представляю, чем все это закончится, но я просто обязана помочь Таре.

– Эрик, – обреченно проговорила я. – Мне нужна твоя помощь.

– Правда? – удивился он. Немного помолчав, вампир спросил: – Серьезно? – В трубке раздался громкий смех.

– Ну, вот ты и попалась, – пророкотал Эрик.

Через час он подъехал к дюплексу. Однако когда я открыла дверь, он продолжал стоять на пороге.

– Новое жилище, – напомнил вампир.

– Добро пожаловать в мой дом, – процедила я сквозь губы. Эрик вошел с победоносным выражением белого лица. Что он сейчас чувствует? Триумф? Волнение? Мокрые от дождя волосы сосульками падали на его плечи. Эрик был одет в шелковую футболку песочного цвета, плиссированные брюки с потрясающим кожаным ремнем с золотыми вкраплениями и кисточками. Может, времена викингов и прошли, но сами воины еще не вымерли.

– Ты хочешь пить? – спросила я. – Извини, но у меня нет крови. Водить машину мне пока нельзя, поэтому я и не купила ее. – Знаю, гостеприимной хозяйкой меня назвать трудно, но такой уж я уродилась. Ну, не хочу я бежать за кровью для Эрика.

– Мне все равно, – оглядываясь по сторонам, изрек вампир.

– Присаживайся.

Эрик расположился на диване, закинув ногу на ногу. Он беспокойно перебирал пальцами.

– Так что тебе нужно, Сьюки? – В глазах вампира появился блеск.

Я вздохнула. По крайней мере, он-то мне точно поможет. Но так я окажусь в его власти.

Примостившись на краешек кресла, я поведала Эрику историю Тары. Лицо вампира мгновенно приобрело серьезное выражение.

– Она могла уйти от него днем, – заметил кровосос.

– А почему Тара должна оставлять дом, работу? По-моему, уйти должен Микки, – возразила я. (Признаю, меня и саму немного озадачило нежелание Тары взять хотя бы маленький отпуск. Вряд ли бы Микки стал ждать ее возвращения.) – Если она сбежит от него, то остаток жизни проведет в постоянном страхе, – настаивала я.

– Мы как-то встречались с Франклином в Миссисипи. Мне кое-что о нем известно, – проговорил Эрик. Скорее всего, он рылся в компьютерной базе Билла. – Франклин приверженец старых методов.

Удивительно слышать такое из уст викинга, который привык грабить, насиловать и убивать.

– В былые времена вампиры передавали людей друг другу, если, конечно, последние не возражали, – объяснил Эрик. – Когда мы еще не вышли на свет, было очень удобно иметь в любовницах человека. Мы понемногу пили из них кровь, а когда она или он, – поспешно добавил вампир, дабы не обидеть мою эмансипированную сущность, – теряли привлекательность, то из этого человека, э-э, выпивали всю кровь.

Меня передернуло от отвращения.

– То есть, вы их иссушали, – поправила я.

– Сьюки, пойми, за сотни, тысячи лет своего существования мы привыкли считать себя высшей расой, отличной от вас, людей. – На секунду Эрик задумался. – Мы относимся к вам так же, как вы относитесь, скажем, к коровам. Коровы – милые существа. Тем не менее, вы их употребляете в пищу.

Я потеряла дар речи. Я, конечно, всегда подозревала о подобном отношении вампиров к людям, но от слов Эрика меня затошнило. Передвигающаяся и говорящая еда. И это мы. Эдакие сэндвичи.

– Тогда я обращусь к Биллу. Он знает Тару: она арендует у него помещение под магазин. Уверена, Комптон непременно ей поможет, – выпалила я.

– Ага. Он попытается убить птенца Саломеи. Билл и Микки стоят на одной социальной ступени; Комптон не может приказать ему убраться. Как думаешь, кто выживет в их схватке?

От ужаса меня парализовало. Я задрожала. Что, если победит Микки?

– Боюсь, я единственная твоя надежда. – Эрик одарил меня ослепительной улыбкой. – Я поговорю с Саломеей и попрошу отозвать ее пса. В отличие от Франклина, Микки находится в ее подчинении. Поскольку он вторгся на мою территорию, Саломея обязательно прикажет ему оставить Тару в покое.

Эрик приподнял, светлую бровь.

– Кстати, за тобой должок.

– Боже, ну и чего же ты хочешь? – сухо спросила я.

Эрик улыбнулся, обнажив клыки.

– Расскажи, что случилось, когда я жил у тебя. Только ничего не утаивай. А потом я помогу тебе. – Вампир опустил обе ноги на пол и, наклонившись вперед, сосредоточил все свое внимание на мне.

– Ну, хорошо. – Я попала в безвыходное положение. Я опустила глаза и посмотрела на сложенные, на коленях руки.

– Мы занимались любовью? – прямо спросил Эрик.

Начало не такое и плохое.

– Эрик, – начала я, – мы занимались любовью, прибегая к мыслимым и немыслимым позам. Мы делали это во всех комнатах моего дома и даже на улице. Ты говорил, то такого секса у тебя никогда в жизни не было. (В то время Эрик вообще не помнил, занимался ли он когда-нибудь любовью. Но мне все равно было приятно слышать такие слова.) – Жаль, что ты ничего не помнишь, – закончила я, смущенно улыбнувшись.