— Так что все оказались связаны между собой.

— Так или иначе — да.

Стива позвали на сервисную площадку, но он попросил меня подождать в его офисе, пока моя машина будет готова. Офис был маленьким, и в нем не было ничего лишнего — металлический письменный стол, металлический стул, металлические напильники и запах машинного масла. Всюду лежали справочники по ремонту автомобилей и кипы квитанций. Я воспользовалась свободной минутой и просмотрела свои записи, всячески перетасовывая имеющуюся информацию. Настанет момент, когда будут расставлены все точки над i. Пока же информация представляла собой беспорядочные обрывки сведений, и я не могла сообразить, как их связать между собой.

Я все время возвращалась к тому, что сказал Винстон. Много лет он молчал о том, что видел машину Виолетты. Теперь я поняла, как мне повезло, что Кэти прогнала его. Из-за того, что он порвал с ней, все его обязательства аннулировались и он не чувствовал угрызений совести по поводу того, что выдал мне этот секрет. Разговаривай я с ним на день раньше, он мог бы не сказать ни слова. Для меня это стало уроком: меняются люди, меняются обстоятельства, и то, что кажется важным сегодня, может стать ничего не значащим завтра. И наоборот.

Мой «фольксваген» возвратили мне через час: шины были тугими и чистыми, как новые ботинки. К тому же машину помыли. Внутри теперь пахло очень приятно благодаря освежителю воздуха, прикрепленному к зеркалу заднего вида. Я увидела в нем Стива Оттвейлера и, высунувшись из окна, помахала ему рукой.

Направляясь на запад к Мейну, я поняла, что это недалеко оттого места, где жил сержант Шефер. На ближайшем повороте я свернула направо и подъехала к его дому, как и в прошлый раз. На мой стук никто не откликнулся, я обошла дом, окликая хозяина по имени. Он был в своей мастерской и, услышав мой голос, высунулся из открытой двери и пригласил меня войти.

Шефер сидел на табуретке, склонившись над верстаком, и склеивал фрагменты какой-то конструкции. Сегодня на нем была рабочая куртка, а седые волосы белой пеной выбивались из-под бейсболки.

— Я думала, что вы еще не закончили со стулом.

— Я доделал тот, а новый еще не начал. Сейчас у меня столько разных хобби, что хорошо, что я не работаю, а то ни на что не было бы времени. Что вас привело ко мне?

— Я решила рассказать вам последние новости.

Я поведала ему о проколотых шинах, о своем звонке в департамент полиции и о последующем визите в мастерскую Стива Оттвейлера.

— Похоже на то, что вы кому-то наступили на хвост.

— Я тоже так думаю, но проблема в том, что я не понимаю, кому и каким образом.

— Изложите мне ход ваших действий, и, возможно, мы его вычислим.

Я подробно рассказала ему о моих интервью, начиная с Фоли Салливана, прибавив:

— Невероятно, но Фоли произвел на меня хорошее впечатление.

— Он притворяется. А как остальные?

— Ну, люди, с которыми я разговаривала, делятся на две категории: на тех, кто думает, что Виолетта мертва, — вы, я и ее брат Кальвин, — и тех, кто считает, что она жива, а именно — Фоли, Лайза и, возможно, Дейзи. Не знаю, к кому отнести Чета Креймера — я забыла его об этом спросить.

— Жаль, что мы не можем поставить этот вопрос на голосование, — усмехнулся Шефер. — Я уже вижу, как Лайза и Дейзи оказались бы в одной лодке. Ни одна из них не хочет признать тот факт, что Виолетта ушла навсегда.

— Возможно, мы циничны, предполагая, что она мертва. Ведь вполне вероятно, что Виолетта жива и здорова и живет в Нью-Йорке.

— Не исключено.

Я пробежала глазами свои записи и сказала, что Винстон признался в том, что видел машину Виолетты.

— Я думал насчет машины, — проговорил Шефер после минутного молчания. — Несколько старых пенсионеров раз в месяц собираются на ужин и вспоминают о прежних временах. Я рассказал им о том, чем вы занимаетесь. Один человек работал в отделе по угонам автомобилей, так вот он сказал, что с «бель-эйр» могли снять регистрационный номер и переставить на другую машину. Если вы хотите, чтобы украденная машина исчезла, то поступаете следующим образом: покупаете какую-нибудь разбитую колымагу, регистрируете ее, а потом вешаете ее номер на украденную машину и заявляете, что привели эту колымагу в порядок. И кто может доказать обратное? Такие машины называют «призраками». Во всяком случае, на следующий день после этого разговора я позвонил в отдел регистрации автомобилей и попросил одного из служащих дать мне регистрационный номер «бель-эйр» Виолетты.

— Он был известен?

— Да. Чет Креймер сообщил его на одном из первых допросов. Потом я связался с отделением по розыску пропавших автомобилей в Сакраменто и попросил их проверить по компьютеру, не попадался ли им этот регистрационный номер. Я надеялся на успех, но такого номера в компьютере не было. Поскольку машина Виолетты так и не была найдена, ее скорее всего переправили за океан.

— Вы полагаете, что Креймер дал вам правильный номер? Все, что ему надо было сделать, — это изменить одну цифру, и компьютер бы выдал ответ, что такого номера нет.

— Возможно. В таком случае этому человеку совсем не нравится ваше копание в прошлых делах. Будьте осторожны.

— Буду.

— И держите меня в курсе новостей.

— Обязательно.

Я остановилась возле придорожного магазина, купила несколько сандвичей, две бутылки колы и поехала из Санта-Марии по 166-му шоссе к его пересечению с Нью-Кат-роуд. К тому моменту этот маршрут уже был мне известен, и я не обращала особого внимания на дорогу. Мой мозг обрабатывал информацию, которую я накопила за последние два дня. Я не намного приблизилась к разгадке, но по крайней мере рассортировала всех игроков.

Я добралась до усадьбы Оттвейлеров в 11.15. Риелтор прибыл почти одновременно со мной и въезжал на подъездную аллею. Тэннье представила его как Билла Бойнтона, одного из двух агентов по продаже недвижимости, которого рекомендовал накануне Пэджет. Я сказала ей, что купила сандвичи, и оставила ее поговорить с агентом, а сама воспользовалась возможностью осмотреть дом изнутри. С крыльца я могла видеть, как двое мужчин работали на краю участка — вырубали разросшиеся кусты. Участок теперь был расчищен от фундамента дома до конца двора. Земля казалась голой и будто стеснялась без всех этих высоких сорняков, зарослей ежевики и кустарника.

С первого взгляда я согласилась с Пэджетом, считавшим, что дом невозможно восстановить. Неудивительно, что брат Тэннье хотел его продать. Первый этаж имел вид очаровательной городской усадьбы. Тут еще сохранились следы былого великолепия — лепные потолки с витиеватыми медальонами и искусно сделанные карнизы, но в большинстве комнат многолетние протечки и запустение сделали свое дело.

Когда я дошла до лестницы, то почувствовала едкий запах обугленного дерева и поняла, что полы наверху наверняка испорчены не только пожаром, но и водой из пожарных шлангов. Я поднялась наверх, держась за когда-то красивые дубовые перила, которые теперь были почерневшими от сажи и времени. Под ногами хрустело битое стекло. Из стен торчала арматура. В самой большой спальне в передней части дома я вздрогнула, увидев свернувшегося в углу бродягу. Подойдя поближе, я увидела, что это всего-навсего старый спальный мешок, возможно, оставленный кем-то, без приглашения вошедшим в дом в поисках ночлега. В большом стенном шкафу по краям полок было написано: «Односпальные простыни», «Двуспальные простыни», «Наволочки», — сюда горничные складывали выстиранное и выглаженное белье.