– Мы нашли! – задыхаясь, сказала Дачиана. – Мы знаем, куда он направляется.

Бабушкина парадная прихожая

Пятая авеню, Нью-Йорк

8 февраля 1889 года

– Кто? – Томас поставил наши чемоданы. – Отец? Даже Ватикан знает, куда он направляется. Он выразился достаточно ясно.

– Джек-потрошитель, – ответила Иляна, похоже, чуть более сдержанная в своих суждениях. – Мы почти уверены. Кажется, ключи указывают на конкретный город. Вот.

Она протянула мне один из дневников Натаниэля, открытый на странице с очередной цитатой. Я прочитала и тут же узнала еще один отрывок из «Франкенштейна». Поникнув, я прочитала вслух.

– «Стоя в дверях, я внезапно увидел, как из мощного старого дуба, росшего в каких-нибудь двадцати ярдах от дома, вырвалось пламя, а когда исчез этот слепящий свет, исчез и дуб, и на месте его остался один лишь обугленный пень. Подойдя туда на следующее утро, мы увидели, что гроза разбила дерево необычным образом. Оно не просто раскололось от удара, но все расщепилось на узкие полоски. Никогда я не наблюдал столь полного разрушения».

Я передала дневник Томасу. Он поднял бровь.

– Ты определила место на основании этого? – недоверчиво спросил он. – Наверное, тебе следовало стать гадалкой. Я как раз знаю карнавал, которому не хватает такого артиста. Может, ты убедишь мир в том, что по земле бродят вампиры, ведьмы и демоны.

Иляна с Дачианой обменялись долгим взглядом, говорящим об общих секретах. Я прищурилась. Что такого им известно о вампирах и других легендах? В Румынии народные сказки их не пугали. Наконец Дачиана повернулась к нам, подавая другой дневник.

– Не делай поспешных выводов. Вот.

– «У Сатаны были собратья-демоны; в их глазах он был прекрасен. А я одинок и всем ненавистен».

Еще одна цитата из нашего любимого готического романа. Подчеркнутые слова не казались достойными внимания, и, честно говоря, я не разделяла воодушевления Дачианы с Иляной. Скорее наоборот – на моих плечах, словно королевская мантия, лежал тяжелый груз поражения.

Я осторожно подобрала слова:

– Это… интересно, но, боюсь, мой брат был помешан на этом романе. Он часто его цитировал.

– Поначалу мы тоже боялись, что это ничего не значит, но посмотри внимательнее, – настаивала Дачиана, подавая следующий дневник. – Читай дальше.

«Зато хижина привела меня в восхищение; сюда не проникали снег и дождь; пол был сухой; словом, хижина показалась мне тем роскошным дворцом, каким был Пандемониум для адских духов после их мук в огненном озере… Проснулся я уже в полдень; обрадовавшись солнцу и белому снегу, сверкавшему под его лучами, я решил продолжать свой путь».

Я посмотрела на озаренное надеждой лицо Дачианы, желая хоть немного разделить ее энтузиазм. Я не хотела быть грубой, но мы тратим на ерунду наши последние мгновения. Нам с Томасом нужно улизнуть, пока не стало слишком поздно.

– Огонь и путешествие по снегу… Боюсь, я не вижу связи.

Дачиана повернулась к брату:

– А ты?

– Демоны, отдыхающие в городе огня? – раздраженно переспросил он. – Разве это не ад? Или такое оригинальное описание дачи?

Она забрала дневники и жестом велела Иляне расположить их в том порядке, в каком мы их читали. Как профессор перед нерадивыми студентами, она подошла к дневникам и стала показывать на них по очереди.

– Посмотрите на даты. А теперь читайте по порядку подчеркнутые слова, упоминающие путешествующих. Где в этой стране случился крупный пожар? И что еще называется «белым»?

– Крупный пожар? Как я могла…

До меня дошло. Я же читала на этой неделе в газете об участии Олмстеда[10] в создании выставочного комплекса в Иллинойсе. Насколько этот комплекс величественный и потрясающий. Белый город. Великий Пожар[11]. Мы с Томасом обменялись первым за несколько дней взглядом надежды. Я повернулась к Дачиане и наконец разделила их с Иляной воодушевление.

– Чикаго. Потрошитель поехал на Всемирную Колумбову выставку.

Ну конечно. О выставке говорили уже много месяцев – о месте, где будут представлены научные изобретения и достижения промышленности, привлекая сотни тысяч посетителей. Там будет столько людей, и будет…

На меня обрушилось ужасное осознание, и азарт пропал так же быстро, как и возник. Кто бы ни наводил страх на освещенных газовыми фонарями улицах Лондона, в новом городе он разгуляется в полную силу. С Нью-Йорком он пока что покончил и устремил взор на еще большую сцену, на которой находить новые жертвы будет легче легкого. Всемирная выставка окажется самым многообещающим местом для убийств и разгула.

С тяжелым сердцем я направилась к двери.

– Попрошу дядю купить билеты до Чикаго.

Томас кивнул.

– Поторопись. Мы же не хотим наткнуться на отца и мисс Уайтхолл. Хотя было бы очень приятно смотреть на них из окна отходящего поезда.

– Нет. Даже не думай о такой глупости. – Тон Дачианы не допускал возражений. – Я отправлюсь на корабль и скажу отцу, что ты следуешь за мной. Так он не сразу поедет сюда, и вы выиграете немного времени. Вам обоим нужно быть на следующем чикагском поезде, или ты не покинешь Нью-Йорк по собственной воле. И тебе нельзя натыкаться на отца, иначе он схватит тебя и притащит обратно.

– Возьми это с собой. – Бабушка вышла из приемной и кивнула дворецкому. Тот шагнул вперед и протянул Дачиане телеграмму. – Для твоего отца.

Томас свел брови, и на его лице отразилось потрясение, когда он прочитал имя отправителя. Ему еще многое предстоит узнать о моей бабушке. Я обрадовалась, что он уже поставил чемоданы на пол, иначе уронил бы их прямо на ноги.

– Это от… королевы?

– Разумеется. – Бабушка стукнула тростью. – Ее императорское величество любила моего мужа. Особенно после того, как он породнился с моей семьей.

Она посмотрела на меня своими темно-карими, как всегда хитрыми глазами.

– Ты ему не рассказывала?

Я ощутила на себе взгляд Томаса, тщательно подмечающий все эмоции, которые я пытаюсь контролировать, и подумала, не спрятаться ли под юбками. Он был чересчур наблюдателен, чтобы что-то пропустить.

– Бабушка, не было причин делиться вашими личными делами.

Она хмыкнула.