Забавно, что не все пираты носили обувь! Вокруг было множество следов босых ног. Эти морские разбойники действительно очень напоминали старинных пиратов.

На обратном пути я помирился с Джорджией.

— Извини, что я так говорил о Брэдли, — сказал я, когда мы остались одни. — Я просто ревновал.

— Я понимаю, Макс, но, знаешь, девочкам не нравится ревность. Возможно, кажется, что мы должны воспринимать ее как комплимент, но это не так. Гораздо лучше, когда вы просто стискиваете зубы и ведете себя так, будто вас это совсем не волнует. Вот это может заставить нас передумать.

Я решил приберечь этот вариант на будущее, в то время еще не понимая, что не все девчонки думают одинаково. То, что подходит для одной, не срабатывает с другой. Просто нужно знать свою девчонку.

В это самое время папа обходил всех и собирал все батарейки, какие только мог найти. Он уже несколько раз проверил те аккумуляторы, которые подавали ток в заграждение, где они с Рамбутой держали Мать зверей, но они полностью разрядились. Никто не озаботился зарядить их с тех пор, как Мать зверей оказалась на свободе.

Папа соединил все батарейки вместе, надеясь, что силы тока хватит, чтобы послать сигнал на большую землю. Один сигнал послать вроде бы удалось, но никто не знал, приняли ли его там. Мы не могли включить компьютер, это было понятно. Он даже не загружался.

Поэтому никаких электронных писем, даже для страдающей от любви калифорнийской девчонки, которая мечтала о том, чтобы связаться со своим испорченным сопляком-бойфрендом. Как грустно! Но только не для меня.

Этой ночью мы спали около нашего лагерного костра. Могу поклясться, что спали мы тревожно, слушая, не раздастся ли снова тот крик. Но, слава богу, он не повторился. Боюсь, если бы я его услышал, то мог бы обмочиться.

На следующий день мы устроили еще одну поисковую экспедицию, но на этот раз пошли в другую сторону острова. Недалеко от пляжа мы нашли обгорелые останки какого-то скаду. Его застиг один из лесных пожаров, и он изжарился. Еще мы видели живую мантикору, которую обошли стороной. Никому не хотелось стать мишенью для ядовитых стрел. В середине острова мы наткнулись на странную вещь: в земле была выкопана огромная дыра, причем выкопана недавно.

— Чья же это работа? — воскликнул папа, заглядывая в темный лаз, который уходил вниз под углом в сорок пять градусов. — Для кролика нора слишком огромная!

— Может, это пираты? — спросил Грант.

— А зачем копать такую большую яму? Да и вообще, для чего могла понадобиться такая огромная яма? — спросила Лоррейн. — В этом нет никакого смысла. Да сюда даже человек пролезет! Хотя я не собираюсь, — быстро добавила она, поежившись.

— Если только они не искали что-то, — вставил я. — Например, зарытые сокровища.

Все посмотрели на меня.

— Знаю, знаю, это вовсе не пираты из книжек!

— А хорошо, если бы они были книжными пиратами, — вздохнула Лоррейн. — Тогда бы их не было в реальности.

Назначение дыры так и осталось тайной. Никто не был настолько любопытен, чтобы залезть в нее и посмотреть, что там внутри. Мы решили, что ее мог выкопать один из скада. Может быть, появление пиратов так сильно напугало одного или нескольких сказочных животных, что они попытались выкопать себе убежище? Это объяснение казалось самым логичным.

— Папа, — прошептал я отцу, когда мы шли домой. — Эта дыра — она не имеет никого отношения к нашей тайне, правда?

— Тайне? — переспросил он.

— Ну, помнишь, к тому мертвому существу, которое я показал тебе. Которого макара убила в лесу.

Он быстро огляделся вокруг, чтобы удостовериться, что нас никто не слышит.

— Я же просил тебя не заговаривать об этом! По крайней мере, пока мы не выберемся отсюда, Макс. Пока не вернемся домой.

— Я помню, помню! Но как ты думаешь?..

— Нет-нет, я полностью уверен, что она никак не связана с тем мертвым существом, которое мы видели. А теперь, пожалуйста, не упоминай о нем больше.

Я согласно кивнул. Мне и самому не хотелось об этом говорить, но это беспокоило меня. Беспокоило очень сильно. Не потому, что мне это казалось важным, но потому, что папа так считал. Я видел, как он этим озабочен.

Посредине ночи что-то громыхнуло в ворота.

Рамбута стоял на посту. Он позвал папу и Гранта, но мы все слышали этот шум. Все мы слегка нервничали и спали совсем некрепко. Думаю, нас бы разбудил даже мышиный шорох. Все вскочили на ноги и прибежали к воротам. Рамбута пытался хоть что-нибудь разглядеть через дырки в бамбуковой изгороди.

Из-за изгороди послышался громкий стон.

— Мне стрелять через изгородь? — крикнул Грант, который бежал к воротам с оружием. Он уже держал винтовку наготове. Мы знали, что пушка у него мощная. Он говорил нам, что у нее высокая пробивная способность. — Если я пристреляюсь, то из нескольких выстрелов один попадет в цель!

Рамбута покачал головой:

— Мы не знаем, что там, мистер Портер.

Он до сих пор избегал называть отца Джорджии Грантом.

— Ой, это может быть единорог! — панически вскрикнула Джорджия. — Не стреляй в единорога, папочка!

— У меня есть фонарик, — сказал папа. — Пропустите меня — дайте взглянуть!

Грант просунул дуло винтовки между двумя створками ворот и слегка приоткрыл их, чтобы папа мог посветить через нее фонариком.

Папа вышел вперед.

— Господи Боже мой! — воскликнул он, вглядевшись в то, что осветил луч. — Там человек!

Ворота открыли, и тощий человек в лохмотьях проковылял в наш лагерь. Даже в неверном свете фонаря я мог разглядеть, что одна рука у него почернела и безжизненно болтается. Видимо, ему было очень больно, и он повалился прямо на Рамбуту, который подхватил его сильными руками. Папа скользнул вперед, и вдвоем они донесли мужчину до хижины с припасами, где положили на пол.

— Аптечку первой помощи, быстро! — приказал папа.

— Я знаю, где она! — закричал Хассан.

— И я знаю! — добавил я.

— Один из вас, пусть идет Хассан!

Хассан так Хассан, сейчас не время бороться за отцовское расположение. Я смотрел на мужчину. Он был очень худым. Его черные всклокоченные волосы достаточно коротко обкромсаны, а местами видны залысины. На шее у него были язвы, возможно, на других местах тоже. Его лицо походило на череп, а на одной ноздре была большая бородавка. Его желтые редкие зубы выдавались вперед почти как птичий клюв. Желтые белки его глаз пересекали красные прожилки. Совершенно безумные глаза, беспрестанно бегающие. Да и сам он выглядел сумасшедшим. Казалось, что он пытался заглянуть через плечо, чтобы увидеть кого-то подкрадывающегося сзади. Ногти на его руках были длинными, и он все время сжимал и разжимал кулаки. Он дышал с присвистом, будто у него были проблемы с легкими.