– Тем нужен Яша, другим нужен Яша. Всем нужен Яша, – неопределённо сказал хозяин лавки, пожимая плечами. – Уходите. Вам тут больше не рады.

– Рады вы или нет… Мне. Нужен. Яша, – сказал я твёрже. – Только он может мне помочь.

– Ой, да шо ви такое говорите? – отмахнулся Моисей. – Какая помощь? Зачем помощь? Неужели ваша бурильная контора не может справиться самостоятельно?

Я покачал головой:

– Во-первых, наши с конторой пути разошлись. А во-вторых, вам, наверное, будет приятно слышать, но не может. Помогите! – в голосе против воли проявилось отчаяние. Мне было мучительно даже просто стоять на ногах.

– Мы вам уже как-то помогли, – Моисей сделал быстрое брезгливое движение ладонями, словно стоял по грудь в воде и отгонял мусор. – Уходите.

– Не уйду, пока не поговорю с мальчиком, – процедил я сквозь зубы. – Хотите вы этого или нет! – рука скользнула в карман пальто к пистолету, но в следующий миг старый еврей словно взорвался. Из его ладоней, плеч, груди и живота взметнулись тонкие нити, похожие на струны. Не успел я моргнуть глазом, как был оплетён ими и полностью обездвижен. Пистолет глухо стукнул по полу, а я с удовольствием закричал бы, если б те же холодные нити не зажали мне рот.

– Я так и знал, – сказал Моисей со вздохом. – Так и знал, шо вы там, в Конторе, не умеете решать проблемы по-человечески, всё бы вам, коммунистам, шашками махать да на амбразуры бросаться… – Моисей выглядел по-настоящему жутко. В сочетании со щуплым телосложением, грустными глазами и спокойным голосом он внушал такой страх, как ни один из моих противников до этого: прежде всего, потому, что я находился в его полной власти. Сердце застучало часто-часто, захлёбываясь адреналином, и я едва не потерял сознание. – И что теперь с тобой делать, а? Тут ведь опять придётся убираться, а я убираться не люблю, потому шо жуть как не люблю своими руками снимать чужие кишки с люстры.

«Опять?» – подумал я с ужасом, но быстро взяв себя в руки, нахмурился, посмотрел старику в глаза и промычал нечто, чего он не понял.

– Что? – стальные нити у моего рта чуть приподнялись и изогнулись, я почувствовал, как они едва ощутимо царапают мою кожу при движении.

– Давай сделаем так, – предложил я: – Дай мне поговорить с мальчиком. Пять минут, не больше. И если он сам откажется мне помочь, можешь меня убить. К чёрту, всё равно я больше не жилец. Яша говорил, что я спас или спасу нас всех, и сейчас я напал на след чего-то крупного, чего-то, что может всех коснуться. Дай мне поговорить с ним, прошу. Потом убьёшь, в любой удобный момент.

Моисей склонил голову набок, подумал пару бесконечно долгих секунд и хмыкнул.

– Что ж, ладно. Давай по-твоему. Но учти, что я не спущу с тебя глаз и освобождать не стану.

– Да хоть как-нибудь… – проворчал я, ощущая, как хватка слабеет – везде, кроме запястий. Стальные нити уходили обратно в тело Моисея: втягивались сквозь дыры в одежде и исчезали. – Что это за штуки? – любопытство возобладало над страхом.

– Что? О чём ты? – улыбнулся Моисей.

Мне оставалось лишь заткнуться. Старик открыл дверь, за которой стояли мётлы, вёдра, банки-склянки с химией и прочий хозяйственный инвентарь. Я хотел спросить, что тут вообще происходит, но очень быстро понял это безо всяких пояснений: на моих глазах деревянный пол начал медленно раздвигаться, являя пандус, ведущий куда-то в темноту. Я мысленно выругал спецов, которые во время обыска не приметили эдакого слона. Впрочем, скорее всего, дело не в них, а в умениях Яши и Моисея.

Короткий туннель с ржавыми металлическими стенами, увитыми кабелями, как плющом, снова дверь… «Мама дорогая! Вот это да…»

В просторном зале царила полутьма: его освещали десятки тёмных экранов. По одним бежали строки кода, по другим Волк бежал за Зайцем и кричал ему бессмертное «Ну, погоди!». Новости, фильмы, текст, снова код, странные символы… Экраны повсюду – стены, потолок, пол. Разные – как старые маленькие мониторы, так и большие, размером со стену моей квартиры. К ним вели десятки проводов, о которые было проще простого споткнуться – тоже разных видов, цветов, толщины. У стен гудели и перемигивались диодами сервера и системные блоки, нагромождённые друг на друга. Всю эту техногенную мешанину объединяло только одно: каждое устройство было повёрнуто «лицом» к центру комнаты, где в инвалидном кресле, стоявшем на небольшом возвышении, сидел Яша. К разъёмам в тощем теле были подключены десятки кабелей, а сам ребёнок едва ли производил впечатление живого – не в последнюю очередь из-за того, что закатил глаза.

– Яша, дорогой! – позвал Моисей, и картинка на экранах тут же сменилась: теперь они все показывали детское лицо. Яшино лицо.

– Да? – от голоса, донёсшегося отовсюду сразу, стало жутко. До мурашек и волос, вставших дыбом. – О! Здравствуйте! Как у вас дела?

Исполинское сознание, стократно усиленное массивом компьютеров, обратило на меня своё внимание, и это было похоже на ощущение от посмотревшей на тебя бездны.

– Не очень, – сказал я. – Мне нужна твоя помощь.

– Какая? – поинтересовался мальчик, глядевший на меня со множества экранов.

Я откашлялся: говорить из-за волнения и какого-то религиозного трепета стало очень трудно.

– Недавно я попал в тюрьму. КГБшную тюрьму, – Моисей, стоявший позади меня, издал ехидный смешок. – Там со мной связался кто-то, пообещал помочь и активировал моё железо. После этого я стал практически заложником: он уже заставлял меня сделать кое-что противозаконное, и, боюсь, это не последний случай. Сейчас я расследую кое-что очень крупное и чувствую, что этот… Голос как-то связан с теми, кого я ищу. Только он умеет активировать отключенное боевое железо. Но я не смогу его найти, пока у него на крючке. Это что-то важное. Очень важное. Ты можешь помочь мне обезопасить себя?

Мальчик молчал. Слишком долго для сознания, разогнанного в десятки раз. Я начал нервничать, стальные нити на запястьях затянулись туже.

– Да, – наконец, ответил Яша десятком голосов. Клянусь, в тот момент я почувствовал, как моих мозгов касаются маленькие ледяные пальцы. Кто угодно перепугался бы, и я не стал исключением, вскрикнув, казалось, на всю Горбушку. – Да, я могу тебе помочь. Но будет больно.

19

Встреча с Яшей оставила чувство тревоги. Мальчик помог мне, провёл некие манипуляции, о которых было больно даже вспоминать, и при этом обронил несколько фраз, сильно меня взволновавших.

Возможно, он был сумасшедшим, а возможно, и впрямь мог видеть будущее. Впрочем, с его-то вычислительными мощностями он мог вполне себе это будущее рассчитать: хватило бы поверхностных знаний психологии и более углубленных – теории вероятности.

Следующий шаг расследования предполагал ночную вылазку, и когда Мария узнала об этом, то едва не забаррикадировала двери в мою комнату.

– Вам нельзя! – она смотрела на меня снизу-вверх и опять умилительно притопывала ножкой от негодования. С сожалением я заметил, что на руках у неё прибавилось синих пятен. Подобные эмоции были для меня в новинку. Работа в КГБ сделала меня чёрствым. Кроме того, я стал относиться к людям так же, как они относились к клонам-«бурильщикам»: со смесью презрения и настороженности. Да иное и невозможно, когда практически ежедневно сталкиваешься с худшими представителями рода человеческого.