Акоста не напирал на это в суде из страха напугать присяжных и рассердить прессу гринго – и копов заодно. Зачем давать им тот же шаткий предлог стрелять в Гонсалеса, который они уже использовали, оправдывая выстрелы в Рубена Салазара?

Корки, услышав вердикт, только пожал плечами. В сорок два года он полжизни провел, добиваясь Справедливости от Человека, и теперь смотрит на судебную систему «англо» с тихим фаталистским юмором, какому Акоста пока не научился. Но для Оскара такое время скоро придет. Неделя Апрельского дурака 1971 года стала для него колоссальным разочарованием: череда тяжких ударов и неудач, которые подтверждали худшие его подозрения.

Через два дня после приговора Корки судья Верховного суда Артур Аларкон, видный мексикано-американский юрист, отклонил тщательно составленное ходатайство Акосты снять обвинения с «Билтморской шестерки» по причине «неосознанного, институционного расизма» системы Верховного суда. На ходатайство ушел почти год тяжелой работы, большую часть которой проделали студенты-чиканос юридических факультетов, которые отреагировали на вердикт с той же горечью, что и Акоста.

* * *

Потом на той же неделе Окружной совет Лос-Анджелеса проголосовал за использование общественных средств на оплату всех судебных издержек нескольких полицейских, недавно обвиненных в «случайном» убийстве двух мексиканцев, – в Восточном Лос-Анджелесе дело получило известность как «убийство братьев Санчес». Копы объясняли, что произошла ошибка при установлении личности. Каким-то образом у них оказался адрес квартиры, где, как они полагали, засели «два мексиканских беженца», поэтому они выбили дверь и прокричали требование «выходить с поднятыми руками, не то мы откроем огонь». Никто не вышел, поэтому полицейские вошли, открыв огонь на поражение.

Но как они могли знать, что штурмовали не ту квартиру? И как они могли знать, что ни один из братьев Санчес не понимал английского языка? Даже мэр Сэм Йорти и шеф полиции Эд Дейвис назвали убийство весьма прискорбным. Но когда федеральный окружной прокурор предъявил копам обвинение, оба они публично возмутились. Оба созвали пресс-конференции и выступили в эфире, чтобы осудить приговор, – в выражениях, до странности похожих на гневный протест Американского легиона, когда лейтенант Колли был обвинен в убийстве женщин и детей в Ми Лей.

Тирады Йорти и Дейвиса были настолько вопиющи, что судья федерального суда первой инстанции наконец прибег к «правилу кляпа», чтобы заставить их молчать до начала разбирательства. Но они уже сказали достаточно, чтобы вызвать ярость во всем баррио при одной только мысли, что «налоговые доллары» чиканос пойдут на защиту «распоясавшихся копов», которые откровенно признались в убийстве двух мексиканских граждан. Все это очень напоминало историю с Салазаром: тот же стиль, тот же предлог, тот же результат, но с иными именами и кровью на ином полу.

– Меня посадят в тюрьму, если я не буду платить налоги, – сказал один молодой чикано, наблюдавший за игрой в футбол на местной детской площадке, – а после возьмут мои налоговые деньги и используют для защиты копа-убийцы. А что, если бы они ошиблись и явились по моему адресу? Да я сейчас был бы на том свете.

В баррио много говорят о том, чтобы «ради разнообразия пустить кровь копам», если окружные уполномоченные действительно проголосуют за использование налоговых средств для защиты обвиненных полицейских. Несколько человек даже позвонили в муниципалитет и промямлили анонимные угрозы от имени Фронта освобождения чиканос. Но члены совета уперлись. Они проголосовали в четверг, и к полудню результат попал в новости: счета оплатит город.

* * *

В 5:15 вечера в четверг муниципалитет Лос-Анджелеса сотряс взрыв динамита. Бомба была заложена в одной из уборных на первом этаже. Никто не пострадал, и официально ущерб был назван «незначительным». По словам представителя муниципалитета, ущерб на пять тысяч долларов – мелочь в сравнении с бомбой, которая вынесла стену в офисе окружного прокурора прошлой осенью после гибели Салазара.

Когда я позвонил в офис шерифа, чтобы спросить про взрыв, мне сказали, что не могут об этом говорить. Муниципалитет – вне их юрисдикции. Но их представитель по связям с общественностью с готовностью ответил на мой вопрос, правда ли, что взрыв дело рук Фронта освобождения чиканос.

– Где вы про это услышали?

– В городской службе новостей.

– Да, правда, – сказали мне. – Позвонила какая-то женщина и сообщила, что Фронт освобождения чиканос совершил теракт в память о братьях Санчес. Мы про этих типов слышали. А вам что про них известно?

– Ничего, – ответил я. – Потому я и позвонил шерифу. Я думал, ваша служба сбора информации что-то знает.

– Конечно, знает, – быстро ответили мне. – Но вся информация конфиденциальна.

Rolling Stone, № 81, 29 апреля, 1971

Мемуары и бессвязный разбор (с неприличными лозунгами) аномального проявления политической силы фриков в Скалистых горах… Диковинная попытка переворота в маленьком городке… Вульгарный довод в пользу захвата политической власти и использования ее на манер отобранной у копа пушки… Бранные комментарии о неопределенной роли хидов и фактора ужасного ступора…

И прочие беспорядочные заметки о том, «как наказать политических шлюх», как гарантировать, чтобы сегодняшние свиньи стали завтрашней падалью… И почему с этим безумным новым миром можно справиться, лишь с… Новым Ополчением!

– или -

«Сколько странностей ты сможешь вынести, брат… пока твоя любовь не даст трещину?»

Майк Лайдон в Ramparts, март 1970

За два часа до закрытия избирательных участков мы сообразили, что штаб-квартиры у нас нет: нет ни дыры, ни бального зала, где верные могли бы собраться на страшное бдение в ночь выборов. Или на празднование Великой победы, которая вдруг покажется весьма реальной.

Всю кампанию мы вели из-за длинного дубового стола в «Джероме» на Мейн-стрит, отчаянно трудясь на виду у всех, чтобы любой мог посмотреть и, если захочет, поучаствовать. Но теперь, в последние часы, нам хотелось уединения. Чистая, хорошо освещенная комната, чтобы прикорнуть и ждать…

А еще нам требовались в огромных количествах ром и лед – и мешок встряхивающих мозги таблеток для тех, кто хотел завершить кампанию на самой высокой ноте, наплевав на ее исход. Но главное,.учитывая, что наступали сумерки и избирательные участки закроются в семь вечера, нам нужен был офис с несколькими телефонными линиями – поднять шквал последних звонков тем, кто еще не проголосовал. Избирательные листы мы собрали незадолго до пяти у наших наблюдателей на выборах, которые с рассвета отмечали галочками явившихся, и по самым скромным подсчетам становилось очевидно, что фрики явились массово.

Все шло к тому, что Джо Эдвардс, двадцатидевятилетний юрист и байкер из Техаса, на исходе дня выборов в ноябре 1969 г. все-таки станет следующим мэром Аспена, штат Колорадо.