— Боже мой, ходики! — воскликнул профессор. — Не может быть…

В прошлой жизни Радека, на окраине Мукачева близ замка Паланок, в его родном доме стояли практически такие же часы. И гирьки на цепочках были схожими — в форме шишек.

— Кто делал? Почему сразу не доложили? — немного волнуясь, спрашивал Лисицына Николай.

— Юрий Павлович Левашов, слесарь-инструментальщик с НИИ авиационного приборостроения, — довольным голосом отвечал начальник.

— Борис Иванович, а как же моя перепись?! — снова повысил голос Радек. — Я что, просто так затевал списки? Каждый должен был указать свои знания и умения! Черт знает сколько лет прошло, и теперь сюрприз!

— Так ведь Юра был необходим на основном производстве, — мягко парировал Лисицын. — У него золотые руки…

— Вижу, что золотые! — скорее по инерции кипятился профессор. — Это не только необходимо нам, но и отличный товар на экспорт!

— У него в подсобке есть еще несколько экземпляров, — сообщил малость сконфуженный Борис Иванович. — Доводит до ума, появилось больше свободного времени.

— Ученики у него есть? — хмуро спросил Радек.

— Да, были мальчуганы…

— Пошли за ним человека, Борис, — устало проговорил Николай, усаживаясь в кресло. — И давай пока вернемся к пороху. Проблема решаема в короткие сроки?

— Вполне, — кивнул Лисицын. — Если Сергиенко по нитроглицерину и нитроцеллюлозе вышел на стабильные пятьдесят килограммов в месяц, то в потенциале сможет давать гораздо больше. У нас все готово к производству магазинок. Сто стволов в месяц дадим, проблема боеприпасов решается — подмастерья как нельзя кстати.

— Получается, как в войну — мальчишки у станка, — грустно улыбнулся профессор.

— Ну, у нас условия все же гораздо легче, — откинулся на спинку кресла Лисицын, расстегивая свой портфель. — Замечу, они сами горят желанием работать, как и те герои. Вот, — Борис Иванович протянул Радеку связанные тесемкой листы бумаги, — смотри сам. Тут общие сведения, далее я разбил по цехам.

— Угу, спасибо, — пробурчал Николай и углубился в чтение.

Через некоторое время вошел помощник Лисицына и сообщил, что пришел мастер Левашов.

— Егор, проси Юрия Павловича зайти и чайку нам организуй, пожалуйста, — негромко произнес Борис Иванович и встал, чтобы встретить Левашова.

В кабинет вошел невысокий мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженной седеющей бородой в обычной для рабочих одежде из плотной ткани. Обменявшись рукопожатиями, мужчины расселись.

— Юрий Палыч, ну как это понимать? — начал Радек. — Что же я только сейчас узнаю о твоих талантах?

— А чего о них узнавать? — нахмурился Левашов. — Так, помаленьку балуюсь ходиками с кукушкой. Часами же у нас Гусев занимается!

— Ты мне зубы не заговаривай! — в свою очередь свел брови профессор. — Он хронометрами и барометрами занимается! И времени терять на излишние разговоры больше не будем. Тебе задача — организуй вместо подсобки свою мастерскую, где можно наладить производство и организовать обучение. Подбери людей, Борис Иванович тебе поможет. Но все же придется продолжать учить инструменталке молодежь в цехе! Сегодня, кстати, новая группа прибыла.

— Ясно, — натужно проговорил Левашов. — Три человека у меня есть, возьму еще…

— Не стоит, — тут же произнес Николай. — Три ученика в самый раз, кроме того, у тебя есть дети — вот их и учи.

— Юра, — улыбнулся Борис Иванович, — а неплохо же звучит — «Гусев, Левашов и сыновья, часы, хронометры и барометры»!

— У меня две дочери! — воскликнул довольный мастер. — Сыновей нет.

— И что же, ты упущение это думаешь исправлять? — Оторвавшись от бумаг, Радек поднял взгляд на слесаря.

— Шутишь? — не понял Левашов.

— Нет, — коротко ответил профессор и снова углубился в чтение. Мгновение спустя он хмыкнул и удивленно посмотрел на начальника производства: — По ванадиевой стали цифры точные?

— Точные, Николай, будь спокоен, — тоном уверенного в себе человека отвечал Лисицын.

— Так я, пожалуй, пойду. — Левашов встал с кресла и уж повернулся было, чтобы направиться к выходу.

— Юрий Павлович, погоди! — Радек встал со своего места. — Ты лишнего не думай, шутковал я. Ты мне вот что скажи… Ты, случаем, швейными машинками вкупе с часами не увлекался? Никоненко ничем помочь не сможешь?

— Нет, — развел руки слесарь. — Как-то не довелось. Но думаю, стоит глянуть, что к чему.

— Вот-вот! Ну, задерживать больше не буду. До скорого! — пожал ему руку профессор, проводив до двери.

До самого вечера Радек работал с бумагами, принимал начальников цехов, цеховых мастеров и специалистов, ведущих важные проекты или инженерные изыскания. Лисицын находился все это время рядом с профессором, помогая ему во всем. Вечером же, после ужина, товарищи наконец покинули кабинет, отправившись в цеха, где не так давно начала работу вечерняя смена. Там же были и практиканты.

— Большую часть, думаю, пока на снаряжение патронов следует отправить, — на ходу проговорил Лисицын, имея в виду новичков. Посмотрев на Радека и дождавшись кивка, добавил: — Для наших машинок их нужно не менее пяти десятков тысяч на каждую иметь уже сейчас.

Этот разговор велся о ставшем совершенно необходимым для ангарцев пулемете. В связи с уверенным выходом в северную Халху, а также из-за закручивающегося спиралью конфликта с империей Цин сей веский аргумент стал жизненно необходим в воинских подразделениях, пограничных укреплениях и городках Забайкалья и Маньчжурии. Ибо монгольские и маньчжурские степи, где гулял ветер да шелестели травы, для небольших отрядов сибирцев были покуда закрыты. Без надежного прикрытия из укрепленного острога малочисленным ангарцам ходу не было, нарваться на засаду или небольшой отряд противника было проще простого. А потеря даже одного человека для сибирцев была совершенно неприемлема. Что уж говорить о более серьезных столкновениях, где могли участвовать крупные конные отряды врага. Лишних жертв в них было не избежать. Лишь водные пути были абсолютно безопасны и полностью контролировались ангарцами.

Как и в случае с массовым внедрением швейной машинки, пулемет ждал своего часа. Если ранее десяток простейших машин челночного шитья вполне справлялись с работой, то сейчас требовалось значительно улучшить их работу, увеличить производительность и добавить функциональности. Над этим работал инженер Никоненко. С другой строчащей машиной — пулеметом — ситуация была несколько иная. Не сказать, что для него не было подходящих целей, однако общий уровень ведомого бойцами огня до сих пор позволял гарантированно уничтожать противника на расстоянии, не допуская с ним прямого контакта. Другое дело — столкнуться с войском, численность которого будет превышать десять тысяч воинов. А если это произойдет в неудобной для боя местности? А если это будет подготовленная засада? А если это будут тысячи конных лучников, способных выпускать тучи стрел, падающих с неба смертельным дождем?