вида рыбы. Джош хотел заглянуть внутрь колоды карт.

Все они открыли какой-то секрет. Освоили какой-то трюк. Фокус.

Как-то я общался с писателем Мэтью Сайедом, и он помог мне понять одну важную вещь об этих фокусах.

Только его история о теннисе.

В свое время Сайед играл в пинг-понг, был чемпионом по настольному теннису и представлял Великобританию на Олимпийских играх.

Но однажды он играл в теннис – не в пинг-понг, а в большой теннис – на благотворительном мероприятии. Его соперником был бывший чемпион Уимблдона Майкл Ститч.

Стив славился своей убийственной подачей.

Сайед попросил Ститча не сдерживаться и играть как обычно.

Ститч подбросил мяч в воздух и поднял ракетку. Сайед ждал, пока он ударит по мячу.

Он ждал и ждал.

Ститч не мог понять, в чем дело. Он сделал подачу Сайеду. Но Сайед не сдвинулся с места.

Он не увидел мяч.

Ститч снова сделал подачу. И Сайед снова не сдвинулся с места. Он снова не увидел мяч. Он ждал его. Он высматривал его. Но он его элементарно не видел. Сайед понял, в чем «фишка» подачи Ститча только тогда, когда мячи, один за одним, ударились позади него в ограждение.

Если бы это произошло с вами, вы бы подумали: что ж, бывает. Вы бы подумали, что у вас просто недостаточно быстрая реакция. Но Сайед был чемпионом по настольному теннису. Он обладал достаточно быстрой реакцией. Когда ему делали подачу в пинг-понге, он реагировал в четверть секунды.

Подачи Ститча занимали больше времени, и мяч пересекал корт за полсекунды.

Сайед отправился к специалисту по моторному поведению. Ему надели прибор, отслеживающий движения глаз, и поставили перед экраном, на котором теннисист подавал мяч.

Оказалось, что Сайед смотрит в неправильном направлении. Новичок смотрит на мяч. Середнячок смотрит на траекторию ударной руки соперника. А профессиональные игроки не смотрят на ударную руку соперника, потому что она движется слишком быстро.

Профессионалы смотрят на область бедер соперника. Если вы проследите за взглядом Роджера Федерера, то увидите, что он смотрит именно туда. На бедра подающего игрока. Именно там он считывает нужную ему информацию. Поэтому, играя против быстрого соперника, вы должны смотреть на его бедра. Но это требует времени. Это требует практики, многолетней практики. Однако в итоге изменяется «микросхема» вашего мозга.

Аналогичным образом вы в детстве перестали смотреть на мяч и стали смотреть на траекторию ударной руки. Тогда «микросхема» вашего мозга тоже изменилась.

Сейчас я стою на этой сцене, глядя на всех вас, и я знаю, почему вы здесь. Вы хотите стать богатыми. Вы не богаты, но вы хотите стать богатыми. Насколько я могу судить, многим из вас уже за тридцать, а некоторым и за сорок. Наверняка вы уже не один раз пытались разбогатеть, но у вас это не получилось – вот почему вы здесь.

Вы пытались. Но у вас не получилось. Не сложилось. Не срослось. Вы все время чувствуете, что упускаете какую-то крупную возможность. Какой-то секрет, трюк, фокус. Вы не срываете крупный куш. Вы не получаете крупных выигрышей.

Вы чувствуете, что жизнь – это казино, а у казино всегда есть преимущество. Конечно, оно незначительное. Оно не настолько серьезное, чтобы остудить ваш азарт. Потому что казино для этого и существует, верно? Чтобы поддерживать ваш азарт. И вы каждый день оставляете там все больше денег и идете домой. А на следующий день вы снова отправляетесь в казино и оставляете там еще больше денег.

А иногда у вас создается ощущение, что вы играете в теннис и не можете видеть мяч. Вы только слышите «бэмсь!» – звук удара мяча о заграждение позади вас. И когда это происходит снова и снова, что вам хочется сделать?

Вам хочется прекратить игру, верно? Потому что после энного количества раз вы больше не можете слышать этот звук.

Этот «бэмсь!».

Однажды я разговаривал с известным хирургом. Его зовут Атул Гаванде. Это один из лучших врачей в мире. Блестящий хирург. Он сказал мне, что в его профессии вы можете судить об успехе тогда, когда вам кто-нибудь говорит: «Вы машина, Гаванде».

Но что происходит, когда вы проводите первую операцию? Гаванде говорит, что к своей первой операции он был хорошо подготовлен в плане академических компетенций. Он знал учебники по анатомии. Он практиковался на умерших людях, завещавших свои тела науке. Он проводил имитационные операции на латексных моделях частей тела.

Эта первая операция была совсем несложной. Нужно было просто проникнуть в грудную клетку пациента и наложить шов на соединительную ткань. И все дела. Поэтому он надел перчатки. Он проник в грудную клетку. И не смог наложить шов.

Дело в том, что ткань живого человека оказалась совсем… не такой, как он ее представлял себе по учебникам и моделям.

Гаванде сделал еще одну попытку. И снова безуспешно. Он прокалывал ткань не в том месте.

Постепенно, методом проб и ошибок, ему наконец удалось наложить шов.

В следующий раз было уже легче. А в следующий – еще легче.

И сейчас он «машина».

Итак, как стать машиной? Ответ: учиться. Но на определенном этапе одних теоретических знаний становится недостаточно. Чтобы двигаться вперед, надо практиковаться. Надо действовать. Представьте, что вы застряли на ледяном уступе, как альпинист Джо Симпсон. Он вдребезги разбил себе колено и упал в расщелину. От гибели его спас только толстый снежный пласт. Выбраться из расщелины, по отвесным ледяным скалам и с ногой, превратившейся в мешок костей, Симпсон не мог. Поэтому наверх пути не было.

Оставалось два варианта. Сидеть на уступе и умирать медленной смертью либо падать дальше. В пустоту. В пропасть. В неизвестность. Зная, что обратно вы уже не выберетесь.

А почему нам известно об этой истории? Потому что Джо Симпсон не остался на том уступе.

Он шагнул в пустоту. И обнаружил там ледяной мост, который в конце концов, после долгой борьбы, привел его к безопасности.

Изначально самым безопасным вариантом мог показаться уступ. Но в действительности это самый опасный вариант. На уступе вы ничему не можете научиться. Все, что вы можете сделать на уступе, – это умереть.

Итак, существует два состояния разума. Мышление и действие. Вы должны все обдумать. Но вы также должны действовать. У Патрика Вейтча есть термин для этой дихотомии – «нейрохирург и лесоруб». Надо быть и тем и другим одновременно. Надо не только знать свое дело, но и принимать важные, взвешенные решения. Кстати, слово «решение» в переводе с латинского означает «отрезать». Отсюда и выражение «Семь раз отмерь, один раз отрежь».

Я бы