На ковре ручной работы, краски которого затуманились от времени, но узор по-прежнему поражал совершенством, расставлены были несколько столиков, окруженных креслами. За одним – двое мужчин в белоснежных арабских одеждах и платках пили кофе. От его крепкого аромата у Мири на секунду закружилась голова. «Должно быть, это арабские шейхи, – решила она. – А вот те типы за другим столиком кто?» Смуглые лица, как незаполненные бланки, хорошего качества костюмы и неброские галстуки, белые рубашки – с одинаковым успехом могут быть кем угодно. А скорее всего посредники. Третий столик занимали двое хмурых людей. Один смотрится в цивилизованном окружении более-менее уместно, и костюм на нем сидит получше, но вот второй – бородатый тип со смуглым лицом – сверкает на всех глазами и явно страдает от отсутствия под рукой привычного оружия. Рубашка на нем без галстука, а выражение лица – смесь недоверия, жестокости и высокомерия – видимо, коррекции не поддается.

Два столика пустовали. Мири с Николаем сели на указанные распорядителем места.

Не успели они перевести дух, как двери вновь распахнулись и появились два последних участника: высокий господин средних лет вкатил в зал инвалидное кресло, в котором сидел старик. Его ноги были укрыты шотландским клетчатым пледом; усохшее, как у мумии, тело облачено в твидовый костюм с модной в этом сезоне лиловой сорочкой; шею скрывал шейной платок. Коротко стриженные седые волосы подчеркивали резкие черты лица. Старик походил на хищную птицу: острым носом, неулыбчивым ртом и пристальным взглядом светлых глаз. «Может, сам и не заклюет уже, но с удовольствием посмотрит, как это будут делать другие», – подумала Мири с неприязнью и, следуя за мыслью о птенцах старика, принялась разглядывать его спутника. Господина средних лет проще всего было описать словами «настоящий ариец». Роста он оказался высокого, сложения спортивного, с правильными чертами лица (их несколько портило надменное выражение) и осанкой, которую в кино демонстрируют офицеры вермахта.

Двери отворились еще раз, и в помещении появился невысокий полноватый человек, в котором Мири, к изумлению своему, узнала Антуана. За ним следовали четверо охранников. Аукционист занял место подле стола, на котором Мири углядела привычные орудия труда ювелира: мощную лампу, увеличительные стекла, весы….

Двое охранников встали за спиной Антуана, двое остались подле закрытых дверей.

– Господа, прошу внимания, – негромко произнес Антуан на вполне приличном английском. – Позвольте приветствовать вас и спросить: все ли понимают мое произношение?

Он по очереди взглянул на каждый столик; взгляд его не выражал ничего, кроме вежливого интереса, и Мири с трудом подобрала отвисшую челюсть. Ай да Поросенок! Она ему разливалась про аукцион, а он промолчал и ни полсловечка не проронил. Между тем Антуан собрал букет молчаливых кивков и продолжил:

– Мы все собрались здесь сегодня ради одной удивительной вещи. Это исторический артефакт, и один из вас станет его счастливым обладателем. Прошу вас взглянуть на систему торгов. – За спиной аукциониста одна из стенных панелей отошла в сторону, и появился экран.

– В столешницу каждого столика вделана клавиатура компьютера. Прошу вас нажать ту же цифру, что на табличке, стоящей на вашем столе.

Произошло быстрое движение и на табло загорелись пять панелек под цифрами от одной до пяти.

– Прекрасно, господа, благодарю вас! Это и есть система нашего голосования. После того как я назову стартовую цену, каждый желающий может набрать сумму, которая покажется ему разумной. И обновлять ее… по мере хода торгов. Участник, достигший предела своих средств и не желающий продолжать торг, должен будет покинуть зал, чтобы остальные смогли продолжить…

– Я хочу увидеть камень!

Мири вздрогнула. Старик зашевелился в кресле и повторил тем же каркающим голосом:

– Я хочу его увидеть и убедиться, что это тот самый камень!

– Непременно, – Антуан был так безмятежен, словно его и не прерывали на полуслове. – Но вначале будьте любезны, подтвердите, что вы согласны с оглашенными мною правилами.

На табло одно за другим загорались слова: Да, да, согласен, ок, принято.

– Благодарю вас. Теперь прошу: наш сегодняшний лот.

Антуан подошел к стене, взялся за раму одной из картин и открыл ее. Глазам присутствующих предстал сейф. Загородив собой дверцу, мужчина набрал код, затем достал мобильник и, набрав номер, сказал:

– Откройте, пожалуйста.

На электронной панели сейфа появились очертания руки и надпись: «Идентификация отпечатков пальцев».

Антуан приложил пухлую ладонь к планшету, и дверца, тихо щелкнув, открылась. Мири удивилась, что уловила щелчок, но, впрочем, в комнате стояла такая тишина, что и муху было бы слышно. Все присутствующие, кроме охраны, не отрывая глаз и затаив дыхание, следили за аукционистом. Антуан достал из сейфа ларчик и, крепко держа его в руках, повернулся к потенциальным покупателям.

– Я подойду к каждому из вас, – сказал он. – Вы сможете осмотреть камень. Если среди вас есть эксперты, то они могут воспользоваться инструментами.

Один из облаченных в черные костюмы мужчин поднял руку. Мири сделала то же самое.

– Я буду обходить столы в порядке нумерации. Номер первый.

Антуан остановился подле стола с соответствующей табличкой и открыл шкатулку. Все присутствующие непроизвольно вытянули шеи.

Мири увидела неправильной формы камень величиной с крупный грецкий орех. Внутренняя поверхность шкатулки была выстлана светлой замшей, и было видно, что камень насыщенного красного цвета.

Старик смотрел на камень, не отрываясь, долгие несколько минут, но никто не торопил его.

– Это он, – слова больше походили на предсмертный хрип, он откинулся в кресле и закрыл глаза. Его спутник извлек откуда-то из недр кресла кислородную маску и флакон с лекарством. Брызнул старику в рот лекарство и приложил к лицу маску.

– Я могу продолжать демонстрацию? – невозмутимо спросил аукционист.

Старик что-то неразборчиво хрипел под маской. Мири показалось, он требовал вернуть ему камень. Но его спутник кивнул и на безукоризненном английском произнес:

– Мы закончили осмотр.

Антуан перенес шкатулку к следующему столику. Охранник доставил инструменты. Один из мужчин с непроницаемыми лицами надел ободок с лупой, взял в руки камень и принялся внимательно его осматривать. Затем поместил его в специальный прибор.

Окружающие терпеливо ждали. Даже старик успокоился и затих. Но взгляды всех были прикованы к темно-красному сгустку, который то вспыхивал огненным светом, то казался почти черным.

Эксперт закончил осмотр камня. Вернул его на замшевое ложе, кивнул Антуану и что-то шепотом принялся говорить своему коллеге.

Аукционист остановился перед Мири и Николаем. Несколько секунд Мири смотрела Антуану в лицо, но тот не подал никакого знака, ничем не показал, что знает ее. Тогда она опустила взгляд и уставилась на камень. Девушка сразу поняла, что ей не хочется его осматривать, он неприятен ей. Это было странно, ибо сами камни всегда казались ей красивыми… другое дело, что люди порой умудрялись запачкать их следами жадности, предательства и даже убийства. Но она всегда твердо знала, что вины камней в том нет – все дело в природе человека. Однако здесь глаза ее видели нечто иное. Мири взяла камень и вздрогнула, словно прикоснулась к чему-то обжигающе-холодному.