Очень захотелось воспользоваться новыми возможностями и заодно посмотреть лишний раз с неба на мир. Решение принято. Вдыхая полной грудью весенний воздух, я направился в душное тепло шатра. Возле полога стоял часовой – Каталина в полном доспехе.

– Что ты тут делаешь? – спросил я.

– По приказу охраняю покой вашей светлости, – бойко ответила девчонка, озорно блестя зелеными глазками.

– И кто приказал?

– Эльза, ваша светлость. Сказала – войско растет и лорду полагается личная охрана. Честь охранять шатер сегодня выпала мне.

– Что пристал к девчонке? Традиции нужно чтить. Лорд должен иметь охрану – это подчеркивает высокий статус и вызывает уважение, да и шастанье в шатер надо прекращать. Слуги должны чувствовать разницу между ними и командиром. Так принято, – вклинился Адольф, не преминув навязчиво подставить голову под почесывание нежных девичьих ладошек.

– Честь охранять шатер выпадает лучшим, ваша светлость. Мы, поданные, должны беречь вас и заставлять окружающих выказывать вам уважение. Вот новенькие увидели, как о нас заботится наш лорд, и сразу спросили – почему мы не заботимся о вас и не выказываем должное уважение? Трувор говорил, что у его бывшего господина была своя стража, в которой очень почетно находиться, и сразу спросил, за какие заслуги можно попасть в вашу стражу. А у нас и нет такой стражи! Вот я после занятий и назначила самых старательных нести караул у шатра герцога, – объяснила непонятно откуда появившаяся Эльза.

– Хорошо, пусть будет, – смирился я и, откинув полог, шагнул в пахнущий пылью и шкурами сумрак.

Подготовка к предстоящему полету заняла много времени. Сначала никак не мог найти удобное положение и не знал, куда деть руки. Все же устроившись, постарался расслабиться, но мне то и дело мешали – то кружившая в шатре муха, то Адольф с замечаниями. Наконец удалось. Приятное покалывание прокатилось по телу, и передо мной отчетливо предстала картина лагеря с высоты птичьего полета.

Немного посмотрев на фигурки снующих людей, переместил взгляд в сторону сгоревшей деревни, близ которой сегодня освободил пленников. Покружил над долиной, внимательно запоминая дороги. Обширное пространство, покрытое зеленеющим лесом, проплывало перед взором. Сопки и поля, горные реки и деревни, несколько замков и многое другое. Не знаю, сколько бы летал, но головокружение и нахлынувшая тошнота прервали опыт. Сбрасывая покрывало транса, я ощущал страшнейшую усталость и слабость. Зверский голод набросился, заставив желудок отозваться болью.

– Первые полеты будут очень трудные и короткие, твое тело не привыкло обходиться без души, да и невидимая связь очень крепка. Сила растет, будут расти и способности, – поучал Адольф.

– Я и не представлял, как будет плохо, – простонал я, ощущая головокружение, голод и ломоту в суставах. Кости выворачивало. Тело трясло в ознобе.

– Надо научиться ставить защиту. Энергия тела не будет расходоваться на поддержание постоянной связи души и тела, а то так и до смерти недалеко. Тело остынет, и конец, – продолжал наставлять меня вампал.

В подтверждение зубы выбивали частую дробь, холод мелкими судорогами пробежал по мышцам. О том, чтобы приступить к зарисовке, не было и речи. Нащупав небольшой кувшин, заботливо оставленный около ложа, принялся жадно поглощать необходимую горячительную влагу. Тепло с терпким винным вкусом с каждым глотком проникало внутрь.

Не хватало напиться до начала пира.

Отставив кувшин в сторону, я почувствовал – согреваюсь. Голод немного угас, но продолжал напоминать о себе.

– Ваша светлость, все готово для пира, ждем вас, – приоткрыв полог, доложила Эльза.

– Хорошо, иду.

– Вы так крепко спали, я решила вас не будить, да и зверь не давал приблизиться.

– Конечно, не дал, а то от резкого возвращения было бы намного хуже. В следующий раз нужно предупреждать стражу, чтобы никто не смог помешать, – вставил Адольф.

– Иди, Эльза, сейчас выйду. – Я поднялся с ложа.

Силы возвращались. В пустом желудке разгорался пожар, вызванный крепким вином. Легкий хмель проникал в голову. Нужно быстрее поесть, не хватало еще окосеть на пиру.

Прошлый горький опыт пьянства я хорошо помнил. Как угораздило проснуться утром с рыжеволосым сержантом – не забыл. Сейчас как-то трудно смотреть ей в глаза и отдавать приказы, а девчонка и бровью не ведет.

Такие здесь нравы.

Быстро одевшись и накинув поверх доспехов кожаный плащ, я вышел из шатра. Солнце, касаясь горных вершин, посылало прощальные лучи на остывающую землю. Попряталась, боясь ночного холода, звенящая орда насекомых. Запах костра и жареного мяса обволакивал лагерь. Воины в сборе. На столах дымится и пахнет снедь.

Прошел во главу импровизированного стола, и сразу же рядом застыли Эльза и Эрик. Ритуал принятия в войско начинал обрастать мелкими подробностями, придающими большую торжественность. Эрик подал на вытянутых руках хороший меч, и я, подозвав Трувора, приступил к ритуалу. Не прошло и получаса – пополнение принято. Острый запах вкусной пищи терзал измученный голодом желудок. Наконец я сел, и рядом на почетных местах разместились Эрик, Эльза, Трувор и Тюрик. Остальные с шумом принялись рассаживаться.

По сложившей традиции поднял первый кубок за храбрых воинов, присутствующие дружно подхватили. Пир начался.

Формальности соблюдены, можно расслабиться и спокойно насладиться отлично приготовленным мясом.

Вечер клонился к ночи. Неоднократно, оглашая округу криками, провозглашали здравицы герцогу. Простые, не избалованные комфортом цивилизации люди умели веселиться. Короткая и тяжелая жизнь приучила искренне наслаждаться минутами редких праздников. Пир шумел, веселился. Терпкое крепкое вино, лившееся рекой, раскрепощало. Байки и песни вытеснили тишину. Солнце село, опуская плотное покрывало ночи. Факелы и огромный костер, выгнав с поляны сумрак, весело плясали на ломившемся от снеди столе, переливаясь причудливыми красками на пузатых боках медных кубков. Всеобщее веселье набирало обороты и, сопровождаемое песнями и смехом, носилось над поляной. Адольф, удобно пристроившись рядом с костром, из-под слегка опущенных век наблюдал за праздником. В желтом море глаз блестел и плясал лукавый огонь.

Отблески факелов играли на блестящих доспехах. На простых открытых лицах сияла неприкрытая радость. Глаза искрились весельем. Девчонки кокетничали, заливаясь смехом.

Как мало надо человеку для счастья! Может, я, обросший налетом цивилизации и обремененный принципами и моралью, потерял простодушную непосредственность и беспечность?

– О чем задумался мой лорд? – прервал полет моих мыслей Трувор.

– Думаю о моих воинах, если их так можно назвать. Веселятся и не знают всех трудностей предстоящего похода.

– Да, воины из них неважные, хоть и доспехи с оружием знатные. Многие позавидуют таким. Если вашу светлость интересует мнение бывалого воина, а я был очень перспективным десятником и принимал участие не в одном бою, необходимы щиты и копья, а если позволяет казна – то и хорошие луки и самострелы. Заводные кони и запас стрел тоже бы не помешали.