Однако вскоре к нему вернулось его обычное чувство страха перед обязательствами. Впрочем, он понимал, что Николь нуждалась в его помощи, а он не позволит себе бросить ее в беде.

Сэм не мог предсказать будущее их отношений и в конце концов решил наслаждаться настоящим.

Через некоторое время Николь с Сэмом пошли в душ и там, в тесной кабинке, снова занялись сексом. Потом Николь заявила, что ей нужно поговорить по телефону, и Сэм деликатно оставил ее одну, сказав, что поищет в доме что-нибудь съестное, так как им необходимо было подкрепиться.

Закрыв за собой дверь, Сэм помотал головой. Он не мог вспомнить, когда в последний раз занимался сексом в ду́ше, а затем, после обеда, собирался снова затащить ту же самую женщину в постель. Он понимал, что если не будет осторожен, то между ним и Николь завяжутся серьезные отношения, которых он так боялся.

Войдя в кухню, Сэм направился к холодильнику. Сара любила готовить, и в холодильнике, насколько он знал, всегда имелось что-нибудь вкусное. И действительно, Сэм обнаружил лазанью с адресованной ему запиской, в которой говорилось, что он может отрезать, сколько ему нужно. Сэм заложил кусок лазаньи в микроволновку и пошел к Николь, чтобы сообщить ей, что они скоро будут обедать.

У двери спальни, где уже находилась Николь, он остановился, услышав ее голос:

— Да, это Николь Фарнсворт. Мне надо поговорить с моей сестрой Викторией. — Николь сделала паузу, слушая собеседника, затем заговорила снова: — Нет, этот разговор не был запланирован в нашем расписании, но сегодня наш общий день рождения. Дело в том, что мы с сестрой близнецы. Именно поэтому я звоню ей сегодня…

После этих слов снова последовала пауза. Николь молча слушала собеседника.

— Да, я подожду, когда к телефону подойдет доктор, — сказала она наконец.

Сэм прислонился к стене, удивленный тем, что услышал. Он ведь понятия не имел о том, что у Николь сегодня был день рождения… Ее телефон не разрывался от звонков. Никто не спешил поздравить ее и пожелать успехов — даже родители. А впрочем… Николь ведь рассказывала ему о своих родителях. По ее словам, они вспоминали о ней только тогда, когда им что-то от нее было надо.

Сердце Сэма сжалось при мысли о том, что сам он, находясь в кругу семьи, всегда наслаждался любовью близких ему людей. И даже трудно было представить, что они не поздравили бы его с днем рождения. Ситация, в которой оказалась Николь, заставила Сэма по-новому взглянуть на свою семью и оценить царившую в ней теплую атмосферу. Проявление любви и заботы со стороны близких было для него чем-то привычным, само собой разумеющимся. Может быть, ему сейчас следовало поздравить Николь с днем рождения?

— Здравствуйте, доктор Темплтон. Что происходит? — снова послышался голос Николь.

Ей что-то ответили. Николь терпеливо выслушала собеседника, потом проговорила:

— Но когда я последний раз беседовала с Викторией, сестра сказала, что ей намного лучше. По ее словам, вы даже решили отпустить ее на день из клиники, чтобы посмотреть… — Она вдруг умолкла. По-видимому, врач перебил ее. Затем Николь заговорила упавшим голосом, в котором звучали боль и разочарование: — Да-да, хорошо. Спасибо, что вы мне все объяснили. До свидания. — И она всхлипнула.

Сэм ворвался в комнату без стука, и Николь, повернувшись к хлопнувшей двери, поспешно утерла глаза.

— Не притворяйся, что ничего не произошло, Николь.

Она казалась на удивление спокойной.

— Я прекрасно себя чувствую. Со мной все в полном порядке.

Сэм покачал головой и подошел к ней ближе.

— Нет, это не так. Я слышал конец твоего разговора по телефону. Что бы ни случилось с твоей сестрой, ты не должна скрывать от меня это.

— Но…

— Никаких «но». Хватит спорить со мной. — Он обнял Николь за талию и привлек к себе. Его сразу же охватило возбуждение, но он понимал, что не время заниматься сексом. — Говори, что случилось.

Николь высвободилась из его объятий.

— Моей сестре не становится лучше. Она сопротивляется лечению, а ее слова о том, что врач отпустит ее на день из клиники, всего лишь болезненный бред.

— Мне очень жаль…

— Тебе не о чем жалеть. — Николь резко рассмеялась. — Напротив, нынешнее положение дел избавит твою семью от необходимости иметь дело с Викторией в ближайшем будущем.

Она хотела уйти, но Сэм схватил ее за руку.

— Эй, не убегай от меня!

Николь повернулась, и от ее несчастного вида у него болезненно сжалось сердце.

— Я всегда сама справлялась с проблемами Виктории.

Сэм кивнул. Он прекрасно знал, что Николь полагалась во всем только на себя. И этот удар судьбы она также была готова отразить в одиночку.

Его сердце разрывалось при мысли о том, как одинока и беззащитна была Николь. Сэм хотел избавить ее от одиночества.

— Иди ко мне, — сказал он, раскрывая ей объятия.

После некоторого колебания Николь бросилась ему на шею. Сэм уложил ее на постель, лег рядом и, крепко обняв, стал гладить по волосам. Николь безутешно плакала, уткнувшись лицом в его плечо.

— Виктория находится в хорошей клинике, где о ней заботятся. Ты же знаешь, Николь, что там ей оказывают медицинскую помощь. Твоя сестра находится под присмотром профессионалов, и ей ничто не грозит.

Николь икнула и, сделав глубокий вдох, попыталась успокоиться.

— Да-да, я это знаю, но я думала… — Она умолкла, явно не желая ничего объяснять.

— Продолжай. Тебе надо выговориться.

Николь вздохнула:

— Я уже стала мечтать о том, что Виктория выздоровеет и выйдет из клиники, что мы заживем с ней вместе так, как и должны жить родные сестры. И тогда у меня… появилась бы семья.

Сэм уловил в ее голосе боль и разочарование.

— Я все понимаю, Николь. Но ведь у тебя в Серендипити появились друзья, не так ли?

— Да, для меня это ново и необычно, и мне приятно сознавать, что у меня теперь есть друзья.

— А дома у тебя остались друзья? — Ему хотелось узнать все о ее прошлой жизни.

— Все эти люди цепляются за привилегии, которые им дает их социальная среда. Я выросла в этой среде и жила по ее правилам, особенно когда участвовала в кампании матери Тайлера. Но я расторгла помолвку, уехала в маленький городок и потеряла все контакты с прежними знакомыми. — Николь пожала плечами. — Я не стремлюсь возобновлять их, и мои прежние друзья — тоже.

Не размыкая объятий, Сэм перевернулся на спину, и Николь оказалась на нем. Она была в просторной длинной футболке, прикрывавшей бедра. Сэм также был легко одет, но ему вдруг стало жарко, и шорты показались ужасно тесными.

— Ты смелая девушка, правда? — сказал он, стараясь сосредоточиться на разговоре и выбросить из головы мысли о сексе.