Князь спал на куске валяной шерсти под дырявой крышей, сквозь которую было видно звездное небо, а рядом шумно дышал, всхрапывал и топтался Лиходей.

Когда князь выглянул на белый свет, колченогий старик принес ему жесткую корку хлеба и воду.

— Тут приходили люди из города, пока ты спал, — сказал сторож. — Хотят купить твою лошадь. Говорят, лошадь немолодая, но хороших кровей.

«Еще бы! — подумал Владигор. — От кобылицы, несущей колесницу самого Перуна!»

— Ты подумай, обещают новую одежду взамен, а если решишь остановиться в городе, то и кров. Зачем тебе лошадь? Свой путь ты уже прошел. — И старик поглядел на кладбище.

— Нет, старик, мой путь лежит дальше.

— А то подумай. Твоя лошадь хорошо бы возила похоронную повозку. А захочешь двинуться дальше — купишь другую. У меня здесь как раз есть для тебя работа — прежний могильщик упал в яму и сломал себе шею. Люди умирают часто, и у тебя каждый день будет свой хлеб и своя вода. Что тебе еще надо от жизни? Стоит ли пересекать пустыню, чтобы увидеть то же, что и в начале пути?

— Старик, у меня другой путь. — Владигор старался как можно вежливей отказаться от предложения доброго сторожа.

— Когда я укладывал тебя на подстилку, то обнаружил шкатулку. Я не стал ее открывать. Но по всему видно, вещь дорогая. Советую быть осторожней с нею, ведь в пути встречаются всякие люди!

— Эту шкатулку я должен передать человеку, которого зовут Убайд, — проговорил князь.

— Убайд? — переспросил старик и насмешливо хмыкнул. — Тебе придется долго перебирать среди многих Убайдов, пока ты найдешь нужного. Их на свете столько же, сколько соломинок на моей крыше. Меня, например, тоже когда-то звали Убайдом. Только я давно поменял свое имя. Последние тридцать лет люди знают меня под именем Рахим.

— Эту шкатулку мне доверил человек, которого тоже звали Рахимом. Он умер в пути…

— У меня был друг с этим именем. Товарища вернее его я в жизни не знал. И когда со мной случилось несчастье, когда меня выгнал из дома отец, я назвался его именем. Свое я тогда ненавидел, оно было оклеветано, на нем стояло клеймо вора.

— Я нашел нужного человека, — тихо сказал Владигор и протянул колченогому сторожу шкатулку. — Этот человек — ты. А здесь то, что должно было стать твоим в юные годы. Так говорил мне Рахим. — И князь рассказал печальную историю, доверенную ему несколько дней назад в пустыне.

— Не стану я открывать эту шкатулку, — сказал, усмехнувшись, старик, — хотя и знаю, что в ней. Я не только взял имя своего друга, я прожил вместо него жизнь. А теперь уже поздно… — И он брезгливо отодвинул шкатулку в сторону. — Лучше бы ты не рассказывал мне эту историю. Теперь я лишился не только судьбы, но и друга… — И сторож неожиданно с подозрением уставился на князя. — Уж не тот ли ты человек, что отправился на поиски дороги к Великому Отцу?

— Возможно, что он самый, — просто ответил князь. — Ты только сейчас узнал об этом? Но я не говорил тебе про свой путь…

— В пустыне дуют многие ветры. И любая тайна быстро становится вчерашней новостью. Мне рассказали на днях о тебе погонщики верблюдов, что пришли с караваном. Только ты зря пришел к нам. Тебе надо идти в противоположную сторону.

— Ты хочешь сказать, что я снова должен уйти в пустыню?

— Да. — Старик махнул в том направлении, откуда прибрели Владигор с Лиходеем. — Говорят, Великий Отец где-то там… Возможно, ты нечаянно прошел мимо него, оттого что слишком много думал о воде… Так ты не станешь продавать свою лошадь? — спросил он, немного помолчав. — Я и то думаю, стоит ли продавать лошадь, если ты не останешься в моем доме, чтобы копать могилы жителям этого города.

— Боюсь, я даже не войду в этот город, а сразу отправлюсь в путь, — ответил Владигор.

— Значит, ты — тот самый?

Владигор согласно кивнул.

— Говорят, на своей земле ты то ли князь, то ли царь. Я сразу об этом подумал, когда ночью выглянул на твой стук. И ты идешь просить Великого Отца, чтобы он помог справиться с нечистью, которая на нас наступает? До нас-то она еще не дошла. Но люди уже бегут отсюда, ищут приюта в чужих краях.

Владигор пробыл в доме у доброго колченого сторожа до вечера, помог ему выкопать две ямы для завтрашних покойников, а с утра, нагруженные мехами с водой и небогатым запасом пищи, они с Лиходеем снова вышли в пустыню.

А во время отдыха у первого же колодца князь обнаружил среди своих вещей злополучную шкатулку. Ту самую, которую он оставил у колченого сторожа. Сторож подложил ее назад.

К вечеру Владигор обнаружил, что едет по следам большого каравана. Свежий верблюжий помет, четкие следы от копыт — все говорило о том, что караван близок. Это было и хорошо и плохо. С одной стороны, с караваном он не останется без воды: опытные погонщики идут от колодца к колодцу. С другой — у него свой путь, и ему не надо идти вместе с ними.

Они остановились на ночлег засветло, и, еще не видя их, Владигор уже слышал рев верблюжьих глоток.

Он подъехал к ним не таясь. Ему вежливо уступили место у воды, потому что люди были уже напоены и теперь пил скот.

Одним взглядом князь успел охватить всех — здесь было несколько купцов, которые везли в холодные страны свои яркие тонкие шелка, парчу, бархат, всяческие пряности. И был богато одетый молодой воин со стражниками. Стражники торопливо устанавливали для воина отдельную палатку, а тот пока сидел на подушках и рассеянно листал книгу. Увидев Владигора, он поманил его к себе. Князь, не отпуская напившегося Лиходея, подошел к нему.

— Я вижу, вы из далеких земель, — сказал воин уважительно. — Я тоже путешествую по земле. Знаете ли, любопытно взглянуть, как живут люди. У вас хорошая лошадь.

— Да, конь у меня хорош, — согласился Владигор, а про себя подумал: «Только бы не стал уговаривать продать или обменять на верблюдов».

— Если бы вы привели его на базар, я бы обязательно послал слуг прицениться…

— Это мой старый друг, мы с юных лет вместе, а друзей разве продают? — Владигор решил, что будет лучше, если он скажет об этом сразу.

— Хотите — устраивайтесь на ночлег поблизости, — предложил молодой воин, нисколько не обидевшись.

У Владигора палатки не было. Он давно привык спать подложив под голову седло.

Скоро стемнело. Погонщики разожгли несколько костров, распределили между собой ночное дежурство. И в лагере стало тихо.

Владигор проснулся от топота и громких криков. Он открыл глаза и первым делом проверил коня. Лиходей был рядом. Меч и нож тоже были на поясе.

Поклажа и седло — на земле. Однако седлать коня было уже некогда.

Несколько человек разбойничьего вида уже выволакивали молодого воина из его большой отдельной палатки. Остальные разбойники теснили охрану от палаток к колодцу. Всеми командовал очень похожий на молодого воина другой юный воин, только еще моложе. Видимо, они были братьями. Причем тот, который разговаривал вечером с Владигором, был старшим братом.