Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, это единственные ценные предметы в этом бедламе.
Камаль гордо задрал нос: мол, вот так, знай наших.
— Ты их читаешь?
— Вот еще не хватало.
— А зачем они тебе тогда?
— С помощью этих книг я произвожу впечатление на chicas.
С приходом нового года в конце туннеля забрезжил слабый свет. Погода стала значительно холоднее, но зато исчезли все мухи, пропали и полчища тараканов. Дни стояли ясные, ослепительно светило солнце. Лишь время от времени с атлантического побережья прорывались грозы. Вид мастеров, укладывающих плитку, как ничто другое поднимал мое настроение. Я пребывал на верху блаженства: наконец-то жизнь налаживалась.
Теперь, когда сторожа построили новые лачуги в бидонвиле, ни чувствовали себя гораздо счастливее. Все трое часто сетовали на то, что совершили по молодости общую ошибку: взяли в жены уроженок пустыни. Сторожа снова и снова повторяли, что их супруги — это сварливые существа, которые не заслуживают ничего хорошего.
Похоже, многочисленные страдания и недоразумения закончились: мы потихоньку входили в нормальный жизненный ритм. Каждое утро Ариана отправлялась в детский сад и возвращалась оттуда в полдень. Рашана с утра помогала мне по дому, и если находила время, то занималась французским. Камаль появлялся и исчезал, вечно или пьяный, или с похмелья, или в промежуточном состоянии. Гангстер и его моложавая жена нас больше не беспокоили. Сторожа тоже вели себя тихо. Они наблюдали за работой мастеров, с одержимостью убирали опавшие листья и почти не вспоминали о джиннах.
Но однажды ранним утром, когда первые лучи солнца только окрасили облака, Хамза постучался в дверь нашей спальни.
— Мсье Тахир, мсье Тахир.
— В чем дело? — прошептал я в замочную скважину.
— Вам лучше пойти со мной, — сказал он.
Накинув плащ прямо на пижаму, я вышел из комнаты.
— В большой двор, — указал Хамза.
Мы миновали длинный коридор и вышли во двор через веранду. Хамза открыл дверь в помещение, которое он всегда держал закрытым. Я вошел туда вслед за ним. В носу защекотало от какого-то цитрусового запаха. Я принюхался, потом еще раз.
— Смотрите сюда, — сказал Хамза, показывая рукой на стену над лестницей, ведущей в никуда.
Недалеко от свода я заметил пятно какой-то странной слизи бледно-вишневого цвета. Пятно было размером с наволочку. С него капало.
— Пятно не из этого мира, — пояснил сторож.
— Этому должно быть научное объяснение. Я думаю, что источник его образования находится снаружи. Позже я возьму лестницу и посмотрю внимательно.
Я ожидал, что Хамза начнет говорить, что эта слизь — работа Квандиши, что это знак грядущей гибели. Но он ничего такого не сказал.
Ближе к обеду я увидел, что Хамза демонстрировал пятно своим коллегам — сторожам. К полднику взглянуть на пятно незаметно пробрались члены их семей. Мне это не понравилось, поскольку стена была частью нашего дома, а не местной достопримечательностью. Я ушел по своим делам, а когда вернулся во двор вечером, то обнаружил, что там слоняется человек тридцать-сорок. Хамза организовал экскурсии к загадочной слизи.
Меня совсем не радовала перспектива нового нашествия на дома сторожей и их друзей. Я отвел Хамзу в сторону и убедительно попросил его увести всех отсюда. Он, как мне показалось, огорчился.
— Но люди проявляют такой интерес.
— К розовой слизи?
— Да. Понимаете, это барака, благословение.
На следующий день Камаль отвел меня к своему деду. Деду было уже далеко за семьдесят. На голове целая грива седых волос, а лицо такое мужественное, что он смело мог вести целые народы на завоевание империи. К несчастью, недавно старик перенес инсульт и сейчас являл собой только тень того, кем он был раньше. Мы расположились в типично марокканской гостиной на длинных удобных диванах, расставленных вдоль трех стен. Нам подали зеленый чай в небольших стаканчиках с серебряным ободком. Мы сидели молча, не шумели, демонстрируя уважение к хозяевам. Камаль заговорил только после того, когда старик растянулся на диване и заснул.
— Жить в Марокко — значит понимать его. А для того, чтобы понять страну, нужно беседовать со стариками. Только они могут научить вас нашим традициям.
— Но твой дедушка очень молчалив, — сказал я.
— После инсульта он лишился дара речи.
Мы снова сидели в молчании, но оно казалось мне приятным и значительным.
— Но каким же образом я могу узнать от твоего деда что-либо про местные традиции, если у нас нет возможности послушать, что он о них говорит? — спросил я.
— Есть такое понятие, как осмос, — пояснил Камаль. — Сядьте рядом с ним и сами все почувствуете.
Я пододвинул стул и сел рядом. Вошла пожилая женщина и подлила нам чаю. Прошло несколько минут, и вошла вторая женщина, гораздо моложе первой. Она принесла поднос с печеньем.
— Это мои бабушки, — уточнил Камаль. — Вы видите, мой дедушка в хороших руках. Он поступил мудро, заведя себе двух жен. Возможно, это стоило ему больших денег, но зато он познал больше радости.
Мы не стали будить старика и пошли к джипу. Я рассказал Камалю о случае с розовой слизью. Я был уверен, что уж он обязательно найдет правдоподобное объяснение.
— Хамза думает, что это барака, благословение Аллаха. Но ведь это глупо, не так ли?
— Где есть добро, там есть и зло, — произнес Камаль задумчиво, — а где существует зло, там есть и добро.
Его слова прозвучали как цитата из третьесортного болливудского фильма.
— Какая чушь, — сказал я. — Это просто розовая слизь, и она сочится сквозь стены. Я уверен, что смогу доказать это.
По дороге в Дар Калифа Камаль сделал крюк. Он проехал через железнодорожные пути, и мы попали в район под названием Эрмитаж. Здесь рядами стояли просторные виллы, построенные в тридцатые годы прошлого века. Их отличали гладкие изогнутые линии, а рядом с ними росли большие деревья. Мы остановились у одной такой величественной виллы. Она была обнесена высоким забором, буйно заросшим бугенвиллией. Ставни на окнах были закрыты, а в саду — настоящее царство бурьяна.
— Это наш дом, — пояснил Камаль.
— Но он заколочен.
— Здесь поселился страх.
— Страх перед чем?
— Вы будете смеяться.
Я пообещал не делать этого.
— Перед джиннами, — сказал он.
Я с трудом сдержал улыбку.
— Однажды, когда моя тетушка читала в постели, — поведал Камаль, — в комнате появился джинн. Он выхватил у нее книгу и вырвал из нее все страницы. После этого без всякой причины вдруг залило туалеты. А затем на стене обнаружили странные надписи.