Микеля удовлетворял такой расклад времени. Сторож появлялся в этом месте раз в полчаса. Дождавшись, когда он уйдет отсюда в очередной раз, Уртадо направится к гроту. Там он осмотрит заросли, кусты и деревья, растущие вокруг входа в пещеру и над ним, и спокойно уйдет, поскольку будет уверен, что сторож находится на другом конце территории. Никаких проблем!

Как только сторож скрылся из виду, Уртадо спустился с пандуса и, стараясь производить как можно меньше шума, завернул за угол церкви и пошел к гроту. Тут тоже никого не было. Паломники спали в своих постелях, и, вопреки пословице, свято место было пусто.

Минуя ряды скамеек и подставки со свечами, Уртадо даже не взглянул на грот. Он сразу направился к крутому склону, пытаясь найти наилучший путь наверх. Он не хотел идти по тропе, которая вела к вершине холма и начиналась гораздо дальше. На его счастье вскоре он обнаружил некое подобие тропинки, которую протоптали неугомонные паломники, желавшие полюбоваться видом святилища сверху. Взобравшись по склону примерно до того уровня, на котором находилась ниша со статуей, Уртадо изменил направление и по-крабьи пополз влево, чтобы подобраться к ней поближе и решить, куда он поместит динамит.

После того как эта задача была выполнена, Уртадо полез выше, чтобы найти подходящее — темное и незаметное со стороны — место, где он установит детонатор, соединив его с зарядом электрическим проводом. Меньше чем через десять минут он обнаружил такое местечко — естественное углубление в горе, расположенное позади широкого ствола дуба. Отметив это место в памяти, он решил, что можно уходить. Завтра ночью он доведет дело до конца.

Он поднес к глазам светящийся циферблат часов и понял, что сейчас самое подходящее время, чтобы ретироваться, поскольку именно в эти секунды сторож уходит в дальний конец территории.

Медленно поднявшись на ноги и едва не поскользнувшись на глинистой почве, Уртадо тронулся в путь, и вскоре его взгляду предстали колышущиеся огоньки свечей внизу. Он остановился и, нагнувшись, осторожно раздвинул ветви руками, чтобы удостовериться в том, что возле грота по-прежнему никого нет.

Но там кто-то был!

Ухватившись за ветку низкорослого дерева, Уртадо подался вперед, пытаясь лучше разглядеть человеческую фигуру внизу. Это оказалась молодая женщина с темными волосами и в солнцезащитных очках. Она стояла на коленях и, по всей видимости, молилась. Ее ладони были сложены на груди, а губы шевелились. Что-то в ней — то ли поза, то ли почти полная неподвижность — подсказывало Уртадо, что молится она истово, находясь чуть ли не в трансе. И еще что-то в облике этой женщины показалось ему удивительно знакомым, как если бы он уже видел ее раньше.

И тут он вспомнил: темные волосы, черные очки… Да это ведь та самая девушка, которая вчера вечером, направляясь на ужин, выходила из соседнего номера! Но чтобы молодая особа находилась здесь в такой час, пытаясь мысленно докричаться до Девы Марии,— это выходило даже за рамки религиозного фанатизма.

Кроме того, ее присутствие нарушило его планы поскорее уйти отсюда. Никто не должен видеть его здесь, а значит, не остается ничего иного, кроме как затаиться и ждать, пока она не закончит молиться и не уйдет.

Уртадо продолжал смотреть на неподвижную, застывшую в трансе молодую женщину, как вдруг она пошевелилась. Но это были не осознанные движения, а непроизвольные подергивания всего тела. Девушка стала заваливаться назад, а затем упала навзничь и замерла. По-видимому, не выдержав напряжения чувств, нахлынувших на нее под влиянием религиозного экстаза, она попросту потеряла сознание. Теперь девушка лежала на спине, словно мертвая, не подавая признаков жизни.

Уртадо инстинктивно дернулся вперед, чтобы спуститься с холма и поспешить ей на помощь, но вовремя одумался. Если она придет в себя, когда он будет рядом, то потом, после взрыва, сможет опознать его, когда полицейские начнут искать свидетелей. Раздираемый желанием помочь девушке и страхом перед возможным разоблачением, он страстно желал, чтобы появился ночной сторож и нашел молодую паломницу. Но пожилой охранник придет не раньше чем через двадцать минут, кроме того, он будет далеко от грота и может вообще не заметить распростертую на земле неподвижную фигуру.

Пока в душе Уртадо боролись противоречивые чувства, внизу произошло нечто еще более неожиданное. Появился еще один человек. Это был мужчина, и он быстро бежал по направлению к лежащей девушке. Опустившись рядом с ней на колени, мужчина стал приводить ее в чувство, растирая запястья безвольных рук, похлопывая по щекам, пытаясь усадить ее. Наконец девушка пошевелилась, тряхнула головой и, видимо, пришла в сознание. Мужчина стал что-то торопливо говорить и не умолкал до тех пор, пока она не кивнула. Тогда он проворно вскочил на ноги, подбежал к кранам с целебной водой и намочил носовой платок. Вернувшись к девушке, он обтер ей лицо. Она тут же пришла в себя, и к ней вернулась способность разговаривать. Мужчина помог девушке встать на ноги.

Было что-то странное в том, как она протянула перед собой руку, словно хотела на ощупь найти путь. Неизвестный спаситель взял ее под локоть и повел по направлению к выходу. И тут Уртадо осенило: девушка, которая столь истово молилась у грота, была слепа. Микель вспомнил, что подумал об этом еще вчера, встретившись с ней в гостиничном коридоре. Как же он мог забыть! Уртадо выругался про себя. Получается, что, если бы даже пятнадцатью минутами раньше он осмелился выйти из своего укрытия и пройти мимо нее, она все равно не увидела бы его. А теперь ему придется торчать в зарослях на холме, дожидаясь, пока уйдет эта парочка, а потом появится и снова удалится ночной сторож.

Уртадо смотрел вслед уходящим молодым людям и гадал, кем они приходятся друг другу. Она, без сомнения, сообщила своему дружку о том, что отправляется к гроту одна, и попросила, чтобы он пришел туда за ней к определенному часу. Вот он и пришел — почти сразу после того, как она свалилась в обморок.

Парочка исчезла, но теперь в отдалении появилась шаркающая ногами фигура сторожа. Уртадо стал спускаться вниз, чтобы быть готовым ретироваться после ухода бдительного цербера.

Оказавшись у подножия холма, он стал ждать, пока сторож выкурит свою традиционную сигарету и отправится дальше. Когда это случилось, Уртадо спрыгнул вниз, с наслаждением ощутив под ногами ровную поверхность.

Даже вынужденная задержка не могла уменьшить удовлетворение от этой вылазки. Теперь он был полностью готов к осуществлению финальной стадии своего плана, который приблизит басков к свободе. Переполненный радостным возбуждением, он быстро прошел мимо мрачной пещеры, миновал Верхнюю базилику и, выйдя на пандус, двинулся по направлению к гостинице «Галлия и Лондон».

* * *

Анатоль проводил безмерно благодарную девушку (он уже успел выяснить, что ее зовут Наталия и она итальянка, а итальянки ух как горячи!) до гостиницы и подвел ее прямо к лифту, не обращая внимания на брошенную им регистрационную стойку. Наталия, наверное, уже в сотый раз сказала ему спасибо и заверила, что теперь без проблем доберется до номера. Однако Анатоль проявил не меньшую настойчивость и добился ее согласия на то, чтобы сопровождать ее до самой двери.