«Да выезжаю...»

«Да, буду там с утра...»

Это все, что я уловила из разговора.

А потом он просто ушел. А я... Я чувствовала себя отвергнутой. Не захотел связываться с невинной девушкой, чтобы последствий не было? Скорее всего, именно так. Куда мне до его расфуфыренных фей.

Мне было так обидно. А в душе царил холод. Казалось, ничего хорошего в жизни просто не осталось. Куда ни взгляни — хочется плакать. Бабушка тихо мыла посуду на кухне. Мы не разговаривали... Вернее, мне было достаточно и того, что я услышала, большее меня просто добьет. Всхлипнув, повернулась набок. Через окно виднелись рваные облака, они стремительно неслись по небу. Сквозь них пробивался свет полной луны.

Дождь прекратился. С карниза стекала вода. Ветер все так же резкими порывами трепал голые кроны деревьев.

Тихо. Лишь редкое звяканье тарелок и шаркающие шаги бабушки.

Сон не шел.

Тяжелые мысли лезли в голову. У меня есть брат, а я даже не знаю об этом. Моя мать убила свою сестру из-за силы. Силы, которая оказывается во мне. Перед глазами, как живая, встала девочка из сна.

Она улыбалась... Я же плакала...

Мне так нужна была сейчас поддержка. Хотелось, чтобы обняли и погладили по голове. Сказали, что любят.

Но, Мстислав ушел...

Бабушка всю жизнь обманывала.

Стерев слезы с щеки, плотнее обняла подушку и взглянула на стол. Там заряжался старенький кнопочный телефон.

«Может, позвонит» — мелькнула мысль.

Надежда было встрепенулась и тут же угасла. Он не спросил номер. Наверное, неинтересен.

Повернувшись на спину, выше натянула одеяло. На потолке гуляли густые тени, словно живые, они вытягивали щупальца извиваясь. Моргнув, я всмотрелась в них внимательнее. Они оживали, становились объемнее. Подняв руку, я раздвинула пальцы. Тень упала на стену. Возле дома проехала машина и осветила фарами окно. Тень стала четче. Вздрогнув, она вдруг исчезла. Подняв взгляд, я обнаружила ее на потолке.

Это напугало. Убрав руку, я продолжала наблюдать за тем, как там сверху шевелятся темные пальцы. Страх сковал душу... Хотелось вскочить, закричать, но вместо этого я следила за тенью собственной ладони.

Скрипнула дверь. Бесшумно на кровать запрыгнул Кузя и, пройдясь по одеялу, увалился сбоку. Подняв лапу, он принялся нализывать ее. Как ни странно, но присутствие кота успокоило. Снова подняв голову, я не увидела над собой ничего странного.

— Кузя, ты ее прогнал, — шепнула я.

Кот замер и повел ушами, а после, будто поняв о чем я, зыркнул на потолок. Не обнаружив там ничего интересного, снова вернулся к своей лапе. Улыбнувшись, я погладила его. Черная шерсть под ладонью вздыбливалась и тускло светилась. Поднявшись, я с интересом наблюдала, как моего пушистого любимца обволакивает прозрачная дымка. Мяукнув, Кузька повалился на спину и уставился на меня, не мигая.

— Каждой ведьме положен черный кот, — выдохнула я и улыбнулась.

Он моргнул и, повернув голову, лизнул мою ладонь.

Страх окончательно исчез.

Обняв кота, повернулась набок и попыталась уснуть. Мысли угасали, и я проваливалась в вязкую дремоту.

« - Ты сдурела, Яра, — услышав этот грубый недовольный голос покрутилась на месте. — Какой ребенок?! Мы не женаты! Ты меня опозорить хочешь?! Что обо мне в семье скажут!

Я снова пошевелилась. Темно, но тепло. Я будто плавала в чем-то. А этот голос, чудилось, что он проникал ко мне откуда-то из вне.

— Но что мне делать? Ребенок уже есть и он шевелится, — женщина. Ее голос мне показался очень знакомым.

Мама! Да это определенно была она.

— Избавься и не позорь меня. Хватит и того, что ты кровью слаба. Я не просил разрешение на брак у главы. Я с какими словами к нему приду? Это запрещено трогать девушку без помолвки и разрешения отца до двадцати одного года.

— Так зачем трогал? — мама срывалась на визг.

— Сама на меня полезла! — я узнала говорившего. Отец.

Повернувшись, развела руками и дернула ногой.

— Я не могу избавиться от ребенка, он уже пинается.

— Значит, отдай мамаше, пусть прикроет позор. Не вешай на меня свои проблемы, Яра.

— Сам заделал мне его — сам и разруливай, — женщина кричала. Мне стало страшно. Сжавшись, я снова попыталась хоть что-нибудь рассмотреть вокруг себя. Но ничего.

Да где это я?

Шаги. Звон посуды, будто ее кто разбил. Громкая музыка. Старая песня.

— Ну и избавлюсь! Тебе ребенок не нужен — мне он зачем? — Услышав эти слова, я завертелась. Нога снова уперлась во что-то мягкое. — Не брыкайся ты там! Кто тебя вообще просил появляться

И столько злобы в голосе. Я замерла.

Звуки отдалялись. Я снова проваливалась во что-то вязкое и липкое»

Лай собаки... Громкий.

Грохот грузовой машины.

Распахнув глаза, уставилась в потолок. Тени. Кто-то рядом пошевелился, скользнув рукой по одеялу, зарылась пальцами в густой мех. Кузя. Он спал под моим боком, скрутившись калачиком.

Снова шум за окном, тихие голоса мужчин.

«Спецмашина приехала, — поняла я. — Мусор убирают»

Выдохнув, осторожно, чтобы не потревожить пушистого соню, села и спустила ноги с кровати.

Сон не забывался. Я отчетливо его помнила. Что-то гадливое зашевелилось в душе. Захотелось просто включить воду и смыть это с себя...

... Стоя под душем, уперев руки в кафель, словно дремала.

Что это было? Просто сон. Извороты моей фантазии. Или воспоминание?

Ответа не было. Вскинув голову, подставила под струи лицо. Если у меня еще и были какие-то теплые чувства к родителям, то теперь все окончательно отмерло.

Меня растила бабушка. И в моей жизни будет только она. Права она или нет, неважно. Главное она меня любила и любит. Она сидела над моей кроватью, когда я болела. Готовила мне завтраки. Пекла торты на день рождения и старалась подарить то, что обрадует. Одевала, всегда нарядно, чисто и опрятно. Она собирала мне портфель в школу и делала со мной уроки. Она научила читать и писать. Благодаря ей я не чувствовала себя брошенной и ненужной.

Все это было для меня важнее обмана.

Выдохнув, закрыла душ и, переступив бортик ванны, стала на коврик. Зеркало запотело от пара. Проведя по нему ладонью, вздрогнула, уставившись на ту, что смотрела на меня яркими голубыми глазами...

Глава 44

Больше я так и не смогла уснуть. Собственное отражение в зеркале повергло в шок.

Это была я и не я одновременно.

Прикасаясь к своим скулам, подбородку, лбу