накрыт чистой белой скатертью, на которой стояло несколько маленьких ваз с лиловыми цветами, украшающими всю столовую. Стулья, вырезанные в форме лепестков, были окрашены золотом и обиты яркой фиолетовой тканью с вышитой луной – символом этого места. Эмма с минуту постояла, любуясь интерьером.

Белые стены, растения, свисающие с потолка, все золотое и фиолетовое. На ее вкус – чересчур, но уютно и все равно красиво.

Она перевела взгляд на прилавок, где за стеклом была выставлена огромная коллекция аппетитных на вид пирожных. Эмма прищурилась, чтобы прочесть маленькие знаки, которые появлялись всякий раз, когда кто-то проходил мимо десертов.

– Привет, Эмма. Сколько лет…

Торрес повернулась с такой силой, что ее волосы хлестнули по воздуху, как кнут.

Натсуки Шимицу, ее старая напарница, ее старое вдохновение, ее старый крест. Эмме хотелось спросить, что она здесь делает, но одного взгляда было достаточно, чтобы ответить на ее собственный вопрос: Натсуки была одета в бело-розовую форму, на груди у нее висел бейджик с именем, она несла поднос с тремя чашками звездного чая.

Эмма много раз думала о том, какой будет их встреча. Она представляла, как будет кричать и угрожать, как было с Кат, когда они познакомились. Но было очевидно, что восемь лет прошли не только для Эммы, но и для Натсуки. Она смотрела на нее грустным, раскаявшимся и готовым смириться со всем, что Эмма ей наговорит, взглядом. Но Эмма поняла, что ей этого не хочется. Она поспешила пройти мимо Натсуки и села рядом с Лилит. Сидевшая напротив Кат неловко глядела на Эмму.

Она откашлялась и натянуто улыбнулась.

– Что мне посоветуете? – пролепетала Эмма. Она чувствовала взгляд Натсуки на своем затылке, но продолжала пристально смотреть на своих друзей за столом.

– Привет, Эмма, – сказал другой голос.

Эмма вздрогнула и посмотрела направо.

– Холли.

Ей снова шестнадцать. Она снова та девушка, что всюду следовала за Натсуки, впитывала каждое ее слово и во всем опиралась на нее. И она снова была девушкой, которая считала Холли, наконечника своего шабаша, недостижимой целью. Это была лучшая ведьма, которую она когда-либо знала. Эмма смотрела на Холли и хотела быть ею.

Она отбросила нахлынувшие воспоминания. Ей уже давно не шестнадцать.

– Что вы обе тут делаете? – спросила Эмма.

– Это наше кафе, – ответила Холли, подавляя удивление.

Эмма еще раз оглядела кафетерий. Местечко уже не казалось таким гостеприимным.

– Счастливый финал, да? – сказала Эмма, стараясь казаться беззаботной. Она оглянулась через плечо на Натсуки и улыбнулась ей. – Вдали от своих семей, без ответственности, живя жизнь мечты, готовя чай и пирожные.

Нат широко распахнула глаза, а Эмма нахмурилась.

– Жизнь мечты? – внезапно спросила Кат.

Эмма посмотрела на нее, махнув в сторону Холли и Натсуки.

– Они никогда не хотели править, – объяснила она.

– Эмма! Как ты можешь быть такой жалкой? – ткнула ее Холли.

Торрес ощутила негодование но, увидев растерянное лицо Кат, все поняла. Она не знала. Сердце ушло в пятки.

– Кат, мне очень жаль, – быстро оправдалась Эмма.

– Да неужели! – огрызнулась Холли. – Прошло восемь лет, пора бы уже забыть об этом.

– Забыть? С моей-то репутацией? Зная, что придется снова участвовать в Лиге. Ты действительно думаешь, что можешь винить меня в чем-либо после того, что ты сделала в финале?

Эмма не хотела поднимать эту тему, но Холли ее спровоцировала. Их бывший лидер стиснула зубы.

– Холли ничего не сделала, – внезапно встряла Натсуки, придвигаясь к ней.

Холли обняла ее за плечи, прижимая ближе к себе, чтобы защитить, хотя Нат это было не нужно. Натсуки Шимицу, несмотря на свою внешность, была чрезвычайно могущественной ведьмой.

– Не извиняйся перед ней, – сказала Холли подруге, а затем повернулась к Эмме и огрызнулась: – Думаешь, она специально?

Эмма почувствовала ярость, которая была подобна шару, состоящему из тысяч людей, хором кричащих «Террорес».

– Конечно, она сделала это специально! – вскрикнула она, тыча пальцем в Натсуки. – Она не хотела быть королевой, но мы были в шаге от победы в финале, и вдруг – взрыв!

В кафе воцарилась тишина. Слышны были только шаги Шина. Он подошел к столу, но остался стоять перед свободным стулом.

– Все было не так, – прошептала Натсуки.

Эмма приложила палец к виску и глубоко вздохнула.

– Мне не соврешь, Натсуки, – слова Эммы были такими резкими, что у нее пересохло в горле. – Я помню твои мысли. Ночь за ночью, бесконечно повторяя, что ты не хочешь быть королевой.

Кат икнула, и Эмма снова почувствовала себя виноватой. Кат не заслуживала узнать все это вот так.

– Это правда, – призналась ее сестра, удивив весь стол. – Я не хотела править. Ни в начале, ни в конце. Но была готова стать королевой, Эмма. Я приняла это. Но никогда не думала, что смогу жить так, как захочу. Не в Ямато.

– Нат… – прошептала Холли, качая головой.

Натсуки подошла к Кат и положила свою руку на ее, сцепленные в замок на белой скатерти.

– Я не хотела быть королевой, – сказала она, глядя на свою младшую сестру, – но я верна Ямато и семье Шимицу. Я смирилась со своей судьбой. Но потом случилось… Я не могу этого объяснить. Моя магия высвободилась, что-то открылось внутри меня, и все стало белым.

Кат смотрела на сестру, совсем не узнавая ее.

– Я знаю, что ты участвуешь в Лиге, чтобы восстановить мою честь, но теперь ты знаешь, что семья отреклась от меня не только из-за того, что произошло в Лиге…

Катсуки вцепилась в руку сестры и сильно сжала ее.

– Мне плевать, что они думают, онэ-сан, – сказала Кат. – Я ничего в этом не понимаю. Не проще ли просто быть счастливым и никого не ненавидеть?

Шин, Лилит и Эмма хрюкнули от смеха.

– Кат, – сказала ей Эмма, – я не знаю, выиграем ли мы Лигу, но если выиграем, то у Ямато будет великая королева.

Катсуки расплылась в улыбке.

Кто-то похлопал Эмму по плечу. Это была Холли. Одним жестом она позвала Торрес встать. Та сглотнула, но послушалась. В мыслях уже проскользнула идея призвать Грома, как вдруг Холли крепко ее обняла.

– Эмма, мне очень жаль, что ты столько перенесла, – ее глаза наполнились слезами, и она, не раздумывая, обняла Холли в ответ. – Мне жаль, что тебе придется пройти через все это снова.

Эмма кивнула и отстранилась, пятаясь скрыть слезы.

– Не волнуйся, у меня отличный шабаш.

Холли улыбнулась.

– Я схожу за меню. За счет заведения.

Холли подошла к Нат, сидевшей на корточках возле стула сестры и что-то шептавшей ей на родном языке, и погладила ее по спине, прежде чем пойти к прилавку с кондитерскими изделиями. Через несколько мгновений Натсуки тоже встала, поклонилась Эмме и последовала за Холли.

Наконец Шин сел на стул, глядя на них всех, как на странных существ. Эмма не винила его.

– Ну, думаю, сегодня мы не будем особо готовиться к Великому заданию, – вздохнула Лилит. – Как насчет знаменитого звездного чая?

– Шин видел Лису дважды, – добавила