пути у меня затекла шея – настолько я втянула ее в плечи от страха.

Мы притормозили возле какого-то старого предприятия за высоким решетчатым забором. Прямоугольники высоких ворот, с перетянутыми по диагонали изогнутыми металлическими вставками, распахнулись, и мы въехали на территорию. Завод явно возводился еще в советские времена: с тем узнаваемым размахом и качеством. Поэтому представлял собой гигантский комплекс разных сооружений. Мы принялись юлить туда-сюда, пока не вырулили к небольшой пристройке, уходившей под землю.

Ага. Те самые туннели, о которых я столько читала. Укрепленные еще во времена второй мировой. Способные выдержать даже ядерный удар…

Мда… Тут нас никто не найдет.

Как бы ни старалась я удержать за хвост птицу-надежду, та рвалась в небо и мне все сложнее удавалось балансировать на границе истерики. Сердце отбивало нечто среднее между ча-ча-ча, вальсом и румбой, ноги едва двигались.

– Шевелись! Не отставай! – подгонял меня один из бугаев с острым носом и рябым лицом.

Дверь в пристройку открылась навстречу и еще трое верзил присоединились к нашему шествию.

Внутри пахло хлебом, сыростью и травами. С невысоких потолков на проводах свисали лампочки и мерцали время от времени. Напоминало подвальное помещение или склад. Туннели, и правда, тянулись ужасно далеко. Мы двигались вперед, сворачивали, выбирали один из нескольких уходивших вперед коридоров. Я совершенно запуталась и даже не представляла, как меня здесь можно найти. Последняя надежда была на камеры, что все еще работали. Однако и здесь меня ждал неприятный сюрприз.

После очередного поворота мы подошли к металлической двери. Один из бугаев открыл ее, потянув на себя большую железную ручку с облупившейся зеленой краской.

Внутри помещения обнаружился стол, несколько стеллажей с какими-то вещами и коренастый бородатый мужчина неприятного вида. Хотя, возможно, мне так казалось из-за эмоций, что накрывали штормовыми волнами. На незнакомце был зеленый вязаный свитер с белым геометрическим узором вокруг ворота и рукавов и темные джинсы. К этому моменту я едва дышала и шла только на автомате на деревянных негнущихся ногах.

– Эй? Ты там где? – позвал бородач, мазнув по мне небрежным взглядом.

Из-за стеллажей послышался голос с хрипотцой:

– Иду-иду!

И к нам вышел еще один крепкий мужчина, внешне здорово отличавшийся от остальных. Особенная выправка, строгий взгляд и отчасти даже благородное лицо выдавали в нем полицейского. Причем, явно не рядового. Как минимум – следователя.

Одет он был в джинсы и черную водолазку.

Этот преступник уже уделил мне особое внимание.

Подошел и начал осматривать. У меня аж ком в горле крутился и от дурного предчувствия руки заледенели окончательно. Зато на лбу и висках выступила испарина.

После недолгого внимательного осмотра, мужчина ловко расстегнул мой пуховик и сунул руку в ворот свитера. Добрался до кармашка в водолазке и вытащил камеру. Я вздрогнула от его взгляда – пронзительного, с прищуром, почти издевательски-проницательного.

Следующей он стащил и резинку с моей косы, грубо выдернув ее из-под верхней одежды.

– Как я и думал – камеры! – рыкнул он в сторону бородача.

Тотчас на меня посыпались ругательства, которые даже повторять не хочется. Каждый счел своим долгом высказаться. Каждый из присутствующих! И не раз! Когда бурный поток оскорблений наконец-то иссяк, полицейский сообщил:

– Они все равно тебя не найдут. Я знаю, что наши оторвались. Представь себе, мы тоже умеем устанавливать на машины следящие камеры! А твои дружки, хотя и предусмотрительные, умные, расчетливые, но забыли, что в каждой конторе есть мелкие сошки. Человечки, на которых никто не обращает внимания. Эдакие невидимки… Уборщицы, дворники…

Я поняла – на что он намекает. Пока Медведев с Беркутом были в офисе на их машины повесили жучки.

– Эти дебилы обнаружили следящие устройства. Но уже когда мы оторвались. Так что забудь мечтать о помощи. Вы с твоей подруженцией сдохните вместе. Тут!

Он говорил совершенно спокойно, ровно и без малейшей интонации. Без злости, ярости, без эмоций. И от этого стало еще страшнее. Когда тебя ненавидят, когда бесятся, это уже шаг к чему-то другому. Но холодный, жестокий расчет не победить без такого же холодного и жестокого расчета.

Я замерла и только сказала:

– У меня сын…

Не то чтобы я по наивности полагала, что бандитам на это не наплевать. Просто вырвалось. Что у матери на сердце, то и на языке. Фраза скатилась с языка как ком с горы, неуправляемо и внезапно.

– Об этом надо было раньше думать! – предсказуемо рыкнул полицейский. – Когда с ментами вась-васькала. Сейчас уже поздно! И не жалоби! Мне плевать на твоего выродка!

Злые слезы обожгли глаза. Мой мальчик! Кто о тебе позаботится? Дмитрий? А если нет? Отец? Что-то я сильно сомневалась в способностях Вадима внезапно начать хотя бы зарабатывать так, чтобы обеспечит ребенку нормальную жизнь. Про воспитание и обучение уже вовсе молчу.

Надежды на то, что меня выручат, не оставалось и я решила спокойно принять судьбу. Не позволить этим тварям порадоваться моей беде и моему нытью.

Все равно это ничего не изменит. А им весело, им приятно.

Боже! Надеюсь, о Максиме, действительно, позаботится Медведев! Он настоящий, основательный, правильный! Пожалуйста, боже, пусть он не бросит моего мальчика!

– Жди здесь, сейчас увидишь свою тупую подруженцию! – полицейский двинулся к двери, остальные бугаи тоже.

Секунды – и с другой стороны щелкнул засов. Я осталась одна, в пустом помещении со стеллажами, бетонными стенами и мигающей лампочкой на проводе.

Ярче, глуше, ярче, глуше… Словно кто-то азбукой Морзе рассказывал о моей короткой судьбе.

* * *

Медведев

– Камеры отключились! Камеры отключились!

Медведев крикнул дважды, хотя Беркут и сам все заметил.

– Быстрее! Давай быстрее!

Старый друг оглянулся на Дмитрия и придержал его за плечо.

– Послушай. Может тебе остаться нас ждать?

Беркут кивнул на толпу полицейских, которые шли по туннелю, следуя указаниям невысокого невзрачного мужичка. Бывшего сторожа. Знаменскому пофартило. Он нашел человека, который имел ключи почти от всех здешних помещений и случайно напоролся на логово преступников. В тот момент ему удалось скрыться, но ходы выходы Матвеич, как его называли в ближайшей деревне, запомнил намертво.

Ходил к участковому. Но тот отослал все данные в полицию, где они и затерялись… благодаря прикрывавшему банду следователю.

Знаменский предполагал кто это, но должен был убедиться наверняка, получить железные доказательства.

Дмитрий дернулся, едва не задев головой лампочку на потолке.

– Я пойду! – шепотом рыкнул он. – Пойду! Слышишь?

– Ты не в себе! Ты можешь помешать операции! Сам подумай, сейчас нам нужны холодные головы и инстинкты охотников. А у тебя от страха за женщину совершенно мозги расплавились!

Беркут не церемонился. Больше нет. В машине он еще успокаивал