Трудно даже представить, что будет дальше. Насчет той же земли… Ясно же все и просто: ну сделаете землепользование, как, например, в Финляндии! Нет! Демократам подавай референдум о купле-продаже земли. Президент разрешил фермерам (т. е. крестьянам-единоличникам) иметь гладкоствольное стрелковое оружие… А почему колхозникам-то не разрешили? Надо было заодно и их вооружить… Большего издевательства над русским крестьянством нарочно не выдумать! Вместо того чтобы немедленно устранить ценовые «ножницы», вместо крупных капиталовложений в сельское хозяйство правительство продолжает бесстыдно грабить крестьян. Зато заморские дяди рукоплещут нашим Гайдарам.

А циничное позволение стрелять в рэкетиров, которых сами же демократы и плодили, — еще одна попытка спровоцировать братоубийство. Но вот если введут Закон о купле-продаже земли, тогда уж будет всем не до шуток. Смешно — и горько. Московские продавщицы решают, как быть с землей. А что стоит обмануть обывателя? За деньги найдутся и желающие. Я помню выборы в Москве. По трешнику, по пятерке давали пьяницам и старухам, лишь бы голосовали за нужного кандидата. Денег на это на Западе никогда не жалели. Покупают министров и политических деятелей вместе с портфелями…

— Прошедший год еще больше обострил национальные конфликты. Вы были в Приднестровье. Что заставило вас поехать в Бендеры и Дубоссары?

— Там праздновали двухсотлетие Тирасполя. Я тоже поехал, чтобы узнать, что творится. Но ничего не понял. Это загадка. Для меня, во всяком случае.

Представьте себе столько вооруженных сил, совершенно разных: приднестровская гвардия, пограничники, казаки, миротворцы с голубыми знаками на пилотках (наши русские, но стали уже вроде бы ооновскими). Армия генерала Лебедя. Все — на одном пятачке. Что происходит — вообще непонятно.

— А что вы увидели в Сербии?

— Сербы никогда не сдадутся на милость авторов «нового мирового порядка». Мне становится жутко, когда слышу, что Совет Безопасности решает то-то и то-то. С какой стати ООН должна решать внутренние дела народов и государств? Если эти «голубые каски» придут в Россию, я же пойду стрелять, по-стариковски, возьму свое охотничье ружье и буду палить из-за угла. Неужто им это не ясно? И с какой стати американцы едут наводить порядок в Африку и стреляют там в местных жителей? Уже и Шеварднадзе требует войска ООН на Кавказ. ООН все больше превращается в милитаристскую организацию. Почему-то люди не видят в этом опасности.

— Нестабильность в экономике, политике сказывается в первую очередь на людях. Особенно на тех, кто занимается творчеством. Распадаются профессиональные организации, союзы, которые в тяжелые времена протягивали руку помощи музыкантам, художникам, артистам. Вы — секретарь правления Союза писателей России. Как живется сегодня вашим коллегам?

— Совсем не так, как чиновникам и торговцам. Не знаю, может, кто-то еще и занимается литературным трудом в этих новых условиях. Но тогда это уже настоящие подвижники. Издательства не действуют. Одни закрыты, другие свернули в коммерцию. Книги наши не выходят. Но писательские организации сохранились в каждой области. В Москве — дело сложнее…

— Ваши читатели внимательно следят за судьбой героев «Великого перелома». В аннотациях журналов заявлено, что работа завершена. Так ли это на самом деле?

— В том-то и дело, что не так. Объявить объявили, а работа не сделана. Сейчас сижу с третьей частью. Осталось дописать пятнадцать глав, всего ничего… Это будет вторая книга. Возьмусь ли за третью — говорить рано.

— Сегодня Россия переживает не лучшие времена. Прогнозы на ее будущее — самые разные. А как вы думаете, выстоит Россия?..

— Если России суждено погибнуть, устоят ли другие народы? В этом я очень сомневаюсь… Я не пророк, но думаю, что провидением земле нашей еще отпущен какой-то срок. Велик ли этот срок, никому из людей неведомо. Осознать, что мир движется к пропасти, для этого не так уж много надо ума. Но люди делают вид, что ничего страшного не происходит. Человечество, мол, двигается путем технического прогресса, а не духовного. Что будем делать, когда кончится нефть. Она ведь уже кончается… Что будем делать, когда повысится температура земли. И начнут ледники таять. Озоновые дыры, вырубленные леса, деградация почв. Новые болезни и обычный голод. Женщины приобретают мужские черты, мужчины — женские. Все это проходит как-то мимо человеческого сознания. Сколько нам отпущено жить — никто не знает…. Но жить-то все равно надо по-человечески. Вернее, по-божески.

Интервью вела Н. Авдюшкина

«Советская Россия», 1993, 9 января

В поэзии есть емкое слово: невстреча. Оно постоянно всплывает в памяти в бесконечном колесе визитов знаменитостей разного уровня: они сами по себе, люди в зале — сами по себе. Совсем иной оказалась встреча Василия Белова со слушателями института повышения квалификации кадров АПК. Аграрники из самых отдаленных районов области впервые за последние годы были собраны на учебу. Среди прочего им предстоит овладеть антикризисными программами в сельском хозяйстве. Встреча с выдающимся писателем была вписана именно в этот контекст. Встретились близкие по духу и по судьбе люди в искреннем, трудном и неудобном диалоге, автором которого стала сама жизнь. Василий Иванович был склонен больше слушать тех, кто сейчас трудится на земле, но в диалог вступил первым.

— Недавно я обратился к москвичам со статьей. Раньше мы защищали Москву, теперь России приходится защищаться от Москвы. Она, как клещ, пьет кровь страны, доведя дело с сельским хозяйством до краха. Крестьянство грабили всегда, начиная с 20-х годов. Оно выдержало коллективизацию, индустриализацию, спасло страну в войну. В эти годы у нас в деревне пали почти все лошади; помню, как восемь баб пахали на себе, впрягшись через веревки в плуг. Потом так же боронили. Помню, как пацаном пахал сам: руки поднять трудно — умная лошадь ждала, когда сумею. Работали от зари до зари. В 1948 году, когда я был счетоводом в колхозе, на трудодень приходилось 150 граммов трухи и три копейки. Способны ли нынешние люди на такой подвиг? Сомневаюсь… Вчера по телевизору увидел, как пилоты требуют себе особую пенсию. Вот и некоторые вологодские чиновники, уходя на пенсию, — например, бывший председатель Фонда имущества Михаил Безнощенко — получают премию в 290 миллионов! И никто не обращает внимания на то, что происходит в стране!

— Но что же делать? Участвовавшие в разговоре не называли себя; их реплики вынужденно будут безымянными.

— Гнать проходимцев в шею…

— Но не автомат же в руки брать?

— Но и не делать вид, что так должно быть. Идет грабеж и дикая эксплуатация. Банковские девчонки получают в десять раз больше, чем колхозный бригадир! В моей Тимонихе умер последний мужик Фауст Степанович Цветков. Ни одного мужика, ни одной коровы, ни одной лошади не осталось теперь. Живут три старухи; сколько они протянут? Кто уничтожил нашу родину, ведь многие деревни существовали еще с IX века? В Вологодской области исчезло около десяти тысяч деревень.