Когда 5 мая 1576 года стало известно о назначении Конде губернатором Пикардии, Жак д'Юмьер направил прошение королю, в котором умолял его величество не допустить захвата города Перона протестантами и размещения там протестантского гарнизона. Вокруг д'Юмьера объединились сто пятьдесят пикардийских дворян, во главе с Жаком д'Аланкуром, знаменосцем роты герцога д'Омаля (принадлежавшего к младшей ветви дома Гизов), и Антуаном д'Эстурмелем, капитаном гарнизона Низов. Эти люди создали тайную трехуровневую организацию, руководил которой выборный совет. Вскоре к лигистам присоединились и другие города Пикардии: Амьен, Абвиль, Сен-Кантен, Бове и Корби. Так началось возрождение движения, которое после ночи святого Варфоломея почти сошло на нет.

В Пуату Луи де Тремуйль герцог де Туар вместе с шестьюдесятью дворянами создал лигу, цели которой были сходны с целями лиги в Пикардии. Губернатор Бретани герцог Монпансье (принадлежавший к младшей ветви дома Бурбонов) получил указание бороться с «тайными сборищами». Бывшие участники гражданской войны сформировали свою организацию и в Руане. Повсюду дворяне выступали инициаторами создания отрядов сопротивления, и слухи об этом быстро облетели всю страну. До Парижа дошел слух о создании Святой Лиги, членами которой стали король Испании, папа и большая часть французской знати. Наиболее осведомленные утверждали, что в нее вошел даже сам император Священной Римской империи. Король подозревал, что возглавляют мятежную организацию Генрих де Гиз, его брат герцог Майеннский и его отчим герцог Немурский. В августе король повелел Гизам дать клятву соблюдать соглашение о мирном урегулировании, и они исполнили его приказ.

До сих пор не обнаружено ни единого доказательства, способного подкрепить подозрения Генриха III. Разумеется, говорили, что д'Юмьер, проиграв процесс против Монморанси, сблизился с Гизами. Ни для кого не были секретом связи д'Аланкура и д'Эстурмеля с Лотарингским домом. Тем не менее в Пикардии Гизы не совершили ничего, что доказывало бы их причастность к подпольной деятельности. Разумеется, они всегда были готовы взяться за оружие, чтобы отстоять свои интересы, и не скрывали этого. Вполне вероятно, что они незаметно подталкивали к таким выступлениям и своих сторонников в провинциях. Обращение делегации дворян к королю с просьбой доверить командование национальной лигой герцогу Генриху Тизу могло бы свидетельствовать о причастности герцога к заговору, однако среди дворян престиж дома Гизов, а особенно его главы, был столь высок, что просьба вполне могла быть сделана от чистого сердца.

В сражении при Дормане на Марне Генрих Гиз одержал победу над немецкими наемниками-рейтарами. В бою он был тяжело ранен: пуля, выпущенная из аркебузы, снесла ему половину щеки. Оставшемуся после этого шраму он был обязан прозвищем Меченый. Рана оказалась настолько тяжелой, что он был вынужден отбыть в Эперн, где в бездействии провел целых шесть недель. Окруженный ореолом воинской славы, Меченый пользовался авторитетом среди самых непримиримых католиков. Именно в нем они видели защитника от засилия протестантов.

В то время Пизы были удалены от двора — в отличие от 1584—1585 годов, когда они открыто проводили свою политику. На первый план вышли люди, получившие известность в последнее десятилетие: д'Юмьер, де Туар, д'Эстурмель. Впрочем, среди трех губернаторов, отказавшихся выполнять соглашение, заключенное в Болье, только д'Юмьер был заподозрен в поддержке Гизов; два других губернатора слыли активными роялистами, причем Рюфек мог претендовать на звание «миньона», а Лашатр в то время еще не вошел в число приближенных герцога Алансонского, брата короля.

Отличие Лиги от предшествующих сообществ заключалось в том, что входившие в нее провинциальные организации хотели объединиться на общенациональном уровне. Чтобы о Лиге узнали повсюду, ее члены воспользовались созывом Генеральных штатов. В день открытия Штатов, а именно 2 декабря 1576 года они распространили манифест, озаглавленный «Ассоциация, созданная принцами, сеньорами и дворянами бальяжей». Подписавшие его должны были принести клятву исполнять решения ассоциации и содействовать формированию военных отрядов. Опасаясь, что главой Лиги выберут Генриха Гиза, король решил сам стать во главе этого движения протеста, заявив, что мир в Болье был ему навязан. Он приказал разослать манифест по всей Франции с рекомендацией подписать его.

14 мая 1577 года дворянство и духовенство с одобрения короля отменили эдикт, подписанный в Болье. Под давлением сторонников продолжения войны, депутатов третьего сословия, возглавляемых парижским адвокатом Версорисом, была принята декларация об объявлении войны протестантам. Против этой инициативы выступил знаменитый Жан Боден, депутат от Вермандуа. Боден предложил возродить католическую религию путем милосердия и любви. Ему удалось убедить своих коллег отказаться голосовать за специальные налоги, средства от которых должны были пойти на военные нужды. Сложилась парадоксальная ситуация: ассамблея представителей третьего сословия, проголосовав за возобновление военных действий, отказала монарху в средствах на их ведение. Такое голосование свидетельствовало о глубоком кризисе в королевстве: с одной стороны Бретань, Шень, Бургундия, Лионне и Дофине выступали за долгий и прочный мир, достигнутый путем переговоров; с другой стороны Иль-де-Франс, Орлеане, Нормандия, Пикардия, Шампань, Прованс и Лангедок вместе с Генрихом III настаивали на продолжении войны.

После короткой войны монарх подписал 25 сентября 1577 года в Бержераке мирное соглашение, за которым последовал Пуатвенский эдикт. Постановление, принятое в Пуатье, аннулировало все статьи эдикта, подписанного в Болье, вызвавшего столь сильное недовольство католиков. Король опубликовал заявление в защиту «лиг, сообществ и братств». Ловко ликвидировав оппозицию, представленную непримиримыми католиками, он одновременно одержал пусть крошечную, но победу над протестантами. В провинции волнения продолжались еще несколько лет, но они носили локальный характер и не грозили подорвать королевскую власть.

С Лигой 1584 года дела будут обстоять совершенно иначе.

Детонатором послужила последовавшая 10 июня 1584 года смерть брата короля и наследника трона, герцога Алансонского, ставшего после заключения мира в Болье герцогом Анжуйским. От королевы Луизы у Генриха III не было детей, и хотя королю было всего тридцать три года, никто не надеялся, что у него будет наследник. Обычно, когда монарх умирал бездетным, ему наследовал его младший брат, однако брата постигла преждевременная смерть от туберкулеза..

Согласно основному закону французского королевства, если Капетинги-Валуа более не имели легитимных наследников, корона переходила к другой ветви Капетингов, а именно к Бурбонам, потомкам шестого сына Святого Людовика. Главой этого дома был Генрих Наваррскии, сын Антуана де Бурбона и Жанны д'Альбре, предводитель протестантской партии, кузен в двадцать второй степени Генриха III.

Таким образом, при отсутствии у Генриха III потомства мужского пола законным наследником короны становился Генрих Наваррскии. Однако согласно другому закону французский монарх должен был быть католиком. В сущности, драматические события, в центре которых оказалась Лига, разыгрывались вокруг юридического конфликта между двумя противоречащими друг другу конституционными принципами. Найти компромисс, приемлемый для обоих лагерей, было крайне сложно, и вдобавок все партии пытались навязать свое решение силой оружия.