– Простите, ваша милость, мне просто непривычно залетать на такие высоты. Голова кружится.

– Это нормально, привыкнешь. Так, теперь нам предстоит извлечь максимальную пользу из положения генерала. Покидать это тело нельзя, в столице тебе делать нечего – оба гвардейских легиона подчиняются напрямую императору, а вот в гарнизонах внутреннего круга следовало бы навести порядок. В смысле подготовить людей к смене власти. Честно, даже не знаю, что там можно сделать, – используй память генерала и собственный ум. Ты вроде не дурак, особенно когда помнишь свое место. Отправляйся немедленно. С тобой поедет Лован, остальные мне нужны здесь. – Закончив выдачу установок, граф добавил немножко мотивации: – Только, Ван, не дури, Урген в любой момент может выдернуть тебя из тела в камень, и я лично заброшу его в самую глубокую шахту сатарских катакомб.

А вот это – неприятная новость, профессор не говорил о такой особенности «камня душ». Определить по застывшему лицу графа, блефует он или нет, было невозможно, а проверять на практике действенность этой угрозы как-то не хотелось.

– Все, работай. Чтобы после следующего удара колокола тебя в городе не было.

– Но сначала нужно получить подтверждающий полномочия документ.

– Хорошо, через два удара, – отрезал граф и отвернулся к бумагам, напоследок коротким движением пододвинув пузатую пробирку к краю стола.

Пробирку я сначала хотел припрятать, но вряд ли граф приготовил ее на вынос.

Пробка подалась легко, и в нос ударил кислый запах с примесью чего-то хвойного. На всякий случай выдохнув воздух, я единым духом проглотил горькое содержимое. Несколько секунд ничего не происходило – и вдруг словно кто-то заехал мне резиновой дубинкой по голове. Момент растерянности – и душа генерала тут же рванулась в атаку.

Да уж, резвый дедок, хотя какой дедок, души-то не стареют. Прости, генерал, но место здесь только для одного. Привычный ментальный удар – и меня опять никто не отвлекает от управления телом, но неприятный осадок остался. Генерал прожил жизнь настоящего бойца и наверняка не сдастся до последнего – вот немного придет в себя и вновь бросится на амбразуру.

Жаль, конечно, но что я могу поделать: в этой пьесе мне отведена роль максимум примы-балерины, но уж никак не балетмейстера. А главный хореограф стоит у стола, не обращая внимания на мои душевные терзания.

За отражением атаки генерала я как-то не заметил, что мир вокруг, да и я сам – изменились. Больше ничто не болело, взор стал необычайно ясным, а сердце работало как новенький мотор в «ламборджини». Дико захотелось подпрыгнуть вверх и зацепиться за потолочную балку, как шимпанзе.

Стараясь, чтобы походка не была прыгающей от распирающей меня энергии, я тихо вышел за тканевый полог.

В основной части зала за все время моего отсутствия почти ничто не изменилось, только стало больше движения, кто-то уходил на улицу, а кто-то спускался по лестнице с верхнего этажа. Похоже, там и поселилась вся эта «гоп-компания», да и маркиза явно выдерживали до разговора в одном из номеров верхних этажей.

Интересно, они купили это заведение или же эта таверна изначально принадлежала графу? О том, что тела хозяев могут сейчас лежать в подвале рядом с запасом продуктов, я старался даже не думать – от Кровавого Моржа можно ожидать любых кошмаров.

Уже подходя к ширме возле двери, я почувствовал, как волна эйфории схлынула, но бодрость осталась, так что эликсир продолжал действовать.

Мой растерянный вид вызвал ехидную улыбку на лице Карна, и мне вновь захотелось сказать ему какую-нибудь гадость. Интересно, чем это я не угодил кронайцу?

Нам обоим все же удалось удержаться от колкостей, поэтому на улицу я вышел без скандала.

Оба легионера стояли у кареты и вели своеобразный разговор – Дархат что-то говорил, а Лован отвечал ему жестами, многие из которых очень походили на земные знаки неприличного характера. Память со скрипом распознала некоторые из них, и я дал себе задание освежить свои навыки этого вида коммуникации – с Лованом нам еще работать и работать. Задача будет трудной – эликсир улучшил состояние тела, но почему-то не повлиял на склероз.

Свежий воздух и короткий путь к карете немного успокоили меня и вернули к реальности.

– Куда дальше? – осведомился десятник, увидев мое приближение.

– В военную канцелярию.

– Зачем это? – удивился легионер.

– Дархат, колючку тебе в задницу! Что за вопросы? – вспылил я. В отличие от кронайских пиратов имперские легионеры любили цветастые эпитеты в разговоре.

Десятник фыркнул и полез на запятки кареты, Лован последовал за ним – сказать он ничего не мог, зато многое выразил едва сдерживаемой улыбкой.

Военная канцелярия находилась на «дворянском» холме в квартале с таким же названием. Некоторые дворяне обитали в Императорском квартале, но это была высшая знать, а те, кто рангом пониже, селились на соседней возвышенности. Здесь же обитали военные высоких званий и даже местные финансовые олигархи без родовитых предков.

Чтобы попасть на соседний холм, пришлось сначала спуститься в Низовье. Конечно, там, где этот район «обтекал» основные холмы, царило сравнительное спокойствие, а вот с внешней стороны треугольника «комфортабельных возвышенностей» разрослись настоящие трущобы. Совсем «весело» было в Пристенье, там, где должна была находиться внутренняя полоса отчуждения оборонительного периметра. Генерал там не бывал, но все кошмарные истории городского эпоса рождались именно в этой клоаке.

Прямые улицы и стройные стены домов закончились сразу же за южными воротами Императорского квартала. Дальше пошли настоящие конструкты – словно какой-то ребенок сложил кубики зданий один на другой без малейшей цели и порядка. Естественно, здесь было и мрачнее, и грязнее, чем на верхних улицах, но опять-таки не критически.

Мелькнувший в голове вопрос: куда смотрит император? – тут же получил ответ из воспоминаний графа. Если Хван покидал столицу, чего он не делал уже давно, – то делал это через северные ворота. Поэтому улица от дворца и через все Низовье к северной стороне была буквально вылизана. Даже Пристенье возле северных ворот напоминало нормальную полосу отчуждения, да и наружный ров не имел мусора. Подобная показуха наводила на печальные мысли о том, с чем именно мне придется столкнуться в имперской армии.

Ворота Дворянского квартала мало чем отличались от тех, что я уже проехал, а вот дома за воротами были значительно меньше и стояли еще плотнее, чем застройки в Императорском квартале. Никаких садов и даже клумб – сплошной массив трех-, иногда четырехэтажных задний под остроконечными крышами. Скаты крыш в этом городе были довольно крутыми, так что по ним не побегаешь.

Военная канцелярия находилась в центре квартала, здесь же располагались все управленческие учреждения империи, а чиновники проживали либо в этом же квартале, либо в Низовье, у подножия холма. В общем, удобно, если не считать, что далековато бегать с докладами во дворец.